Лев Портной - Улавливающий тупик
Старший лейтенант Анисимов, спрятав пятьсот рублей в задний карман, заявил, что готов поверить в то, что ни у Шурика, ни тем более у Виктора, действительно, и в мыслях не было покушаться на представителей закона, если только ему пояснят, как отчитаться перед начальством за разбитый маяк? Однако Хобыч, который целых три года проучился на втором курсе Московского автодорожного института, взялся решить и эту проблему. Он подробно изложил свою версию, но участкового она не устроила.
— Это бред, — коротко буркнул он, — такого быть не может.
— Ладно, — кивнул Толик, будто бы согласившись с мнением милиционера, и включил настольную лампу.
— Это еще зачем? — недовольно проворчал Анисимов.
— Пускай погорит, — убедительно ответил Толик и достал бутылку водки. — Давай выпьем пока.
— Не откажусь, — торжественно объявил участковый, как будто кто-либо в этом сомневался.
Они выпили, отдышались и некоторое время сидели молча.
— Ну?! — нарушил паузу Анисимов.
Хобыч в ответ поднял указательный палец, а потом, видимо, решив, что старшему лейтенанту милиции пальцем указывать негоже, помахал ладонью, давая понять, что коней торопить ни к чему, все равно Виктор с Шуриком никуда из «обезьянника» не денутся и спешить, стало быть, некуда. Они еще немного посидели молча, а затем Толик аккуратно дотронулся до лампочки.
— Горячая, — констатировал он.
— А ты думал как? — пожал плечами Анисимов.
— Плюнь на нее! — тихо, но повелительно попросил Хобыч.
— Чево? — грозно повел бровью участковый.
— Плюнь, говорю, — настойчиво повторил Толик.
— Ну, на, — согласился милиционер и харкнул на лампочку.
Лампочка взорвалась.
Участковый вздрогнул и несколько секунд смотрел на осколки, а потом перевел взгляд на Хобыча и широко улыбнулся. Он протянул руку и, обняв Толика за шею, притянул через стол к себе, одновременно поддавшись сам вперед, они прижались друг к другу щеками, а потом Анисимов по-отечески похлопал Хобыча своей ручищей и сказал:
— Люблю умных людей, люблю.
— Ну вот, видишь! — торжествовал Толик.
Участковый встал, открыл дверь и гаркнул в коридор:
— Петров! Рыжего и москаля выпусти!
Они выпили с Хобычем еще по одной, затем попрощались сердечно, и Толик отправился следом за Шуриком и Виктором на улицу, где мы с Кузьмичом их поджидали, а Анисимов сел составлять рапорт. Он подробно написал о том, как они с сержантом Клычко, подъезжая к деревне на служебном «уазике», спугнули стаю ворон, и нечистоплотные птицы обделали проблесковый маяк, и тот от контраста температур взорвался. «Хорошо, что летающих коров не бывает!» — хотел написать он в конце, но, подумав, что и сам умников не любит, а уж начальство — тем более, решил отказаться от литературных изысков.
В общем, из любой, самой безвыходной ситуации Хобыч всегда находил выход, правда, после того, как им пользовались, обычно хотелось занять исходное положение. Но несмотря ни на что, в следующий раз, когда требовалась экстренная помощь, опять звали Хобыча.
Так что ничего удивительного не было в том, что чем-то напуганный Шурик прибежал за Толиком. Впрочем, мы все отправились посмотреть, что же такое страшное произошло в соседнем купе. И когда увидели, нам стало не по себе. На полу лицом вниз валялся мужик, тот самый, который, будучи мертвецки пьяным, спал на верхней полке. А сверху на нем покоился рюкзак с двадцатью килограммами тушенки и трехтомником «Эротическое искусство эпохи Возрождения». Картина случившегося была ясна. Оттого что поезд дернулся, этот невезучий пассажир свалился вниз, а на него сверху грохнулся наш багаж. И хотя ни один из нас не имел ни малейших познаний в области медицины, беглого взгляда на распростершееся на полу тело было достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что если этот товарищ когда-нибудь и протрезвел бы, то уже не в этой жизни. Мы все оторопели и не знали, что делать. Но Хобыч не растерялся. Сперва он водрузил рюкзак на прежнее место, затем открыл окно.
— Подняли бревнышко! — скомандовал он Боре тоном, не терпящим возражений.
И поскольку у всех остальных волю парализовало страхом, мы подчинились и выбросили тело в окно — благо проезжали в это время какую-то лесополосу. Потом мы гурьбой отправились мыть руки, и только потом, когда вернулись в купе, Шурик дрожащим от страха голосом спросил:
— Хобыч, а может, не надо было его выбрасывать?
— Может, — ответил Толик и добавил. — Ты скажи это тем, кто его выбросил, а мы здесь ни при чем. И вообще, с чего ты взял, что его выбросили? Просто он проснулся и пошел в вагон-ресторан следом за своими друзьями. Ладно, что было, то было — ничего не попишешь. Давайте выпьем.
Мы пропустили по одной, но настроение у всех было подавленным. Еще бы! Каково сознавать, что только что твоим пыльным рюкзаком убило человека! Примерно через час к нам заглянули друзья выброшенного нами пассажира. И вновь они показались нам протрезвевшими, хотя спиртным от них несло пуще прежнего.
— Мужики, а куда Сева пропал? — взволнованно спросил один из них, тот, что был ростом повыше.
А второй, невысокий и кряжистый, молча и с удивлением таращился на нас.
— Не знаем, — уверенно произнес Хобыч.
Но нас чуть не выдал Шурик, у которого нервы сдали, и он залепетал:
— Он это… это…
— Ах да! — перебил его Толик, при этом повернувшись и невзначай ударив Шурика локтем под дых. — Он проснулся, мы сказали ему, что вы ушли в вагон-ресторан, и он отправился за вами. Все, как вы и просили. А вы что, разошлись?
— Да не мог же он никуда пойти! — вдруг выкрикнул кряжистый.
— Как это — не мог? — с удивлением спросил я.
Оба мужика протиснулись к нам в купе и закрыли за собой дверь. Они были чем-то напуганы, их руки дрожали, а глаза бегали как мыши.
— Налей, будь другом, — попросил высокий Хобыча.
Они выпили, отдышались и кряжистый повторил:
— Не мог он уйти.
— Не мог, — подтвердил высокий. — Тут такое дело, мужики, — проговорил он и, воровато оглянувшись, шепотом продолжил: — Мертвый он был.
— Как это? — хором воскликнули мы.
— Да так вот, — подхватил кряжистый, — мы в Москву поехали, ну, выпили там, потом это… мы-то протрезвели, значит, смотрим — а он лежит, это… того… мертвый. Помер вдруг, ни с того ни с сего. А нам че с ним делать, куда податься? Мы решили втихаря домой отвезти, жене сдать — пускай разбирается. В поезд втащили вроде как пьяного, на верхнюю полку закинули, пущай, думаем, лежит, жене сдадим — сама пусть валандается. А теперь что? Посодют нас.
— Ой, посодют, — согласился с ним высокий.
— Да вы чего, мужики, да показалось вам! — возразил им Хобыч. — Он, наверно, пьяным был. Ха! — «посодют» их! Да за что вас сажать-то?! За то, что ваш товарищ проспался и пошел вас искать, что ли? Сами же говорите — пьяным он был.
— Пьяным был, — подтвердил кряжистый. — Ну, и помер. Нечто я мертвяка не отличу?! Я их много повидал!
— Да ну вас! — отмахнулся Толик. — Мертвяков он видел! Эка невидаль! Я тоже «Дорожный патруль» каждый вечер смотрю.
— Да я-то их вживую видел! — возразил кряжистый.
— Мертвых — вживую?! — вскинул брови Толик. — Мужики, вы чего-то не то гоните! Я лучше вам вот какую историю расскажу. Сосед у меня, Стас, однажды так нажрался, что свалился на улице. И до такой степени парень накачался, что признаков жизни вообще не подавал. Менты его подобрали и в морг отправили. А он проспался, встал в кромешной темноте, ходит, дверь на ощупь ищет, о другие тела спотыкается, ничего понять не может. Чувствует, что он к тому же голый, только к ноге какая-то фигня привязана, потом выяснилось — бирка. А холод — собачий! Наконец нащупал он дверь в темноте, открывает ее, смотрит: коридорчик какой-то, сторож сидит. Он ему: «Батя, где я?» А сторож в ответ: «В морге, где ж еще!» Тот: «Как в морге?!» А сторож: «Да ты не боись! Покажь номерок на бирке, я те одежду твою выдам, да в милицию ща сообщу, а то скажут, что у меня труп похитили». В общем, оделся Стас, а потом старика спрашивает, как это тот не испугался, когда оживший труп увидел? А сторож и отвечает ему, что не он первый такой, а по три раза в месяц такие случаи бывают…
— Да ты, видать, соврешь — недорого возьмешь! — попытался уличить Хобыча в обмане кряжистый.
— Не веришь — не надо, мне от этого хуже не станет, а хорошо уже было, — парировал Толик. — Только подумайте, какой мне смысл вам сочинять?! И что за бред вам вообще в голову пришел? Да если б он умер, куда бы он делся?!
Мужики переглянулись и пожали плечами.
— Вот что, ребята, вот вам бутылочка, — Хобыч протянул высокому бутылку водки. — Идите и успокойтесь. Говорю вам, человек просто лишнего хватил, а теперь проспался и пошел вас искать, сейчас вернется.
Толик встал, выпроводил непрошеных гостей в коридор и даже проводил в их купе — убедиться, чтоб они сели водку пить, а не пошли бы искать своего третьего собутыльника, посмертно сошедшего с поезда задолго до места назначения.
