Анна Бялко - Надкушенное яблоко Гесперид
– А что, собственно, – подумалось ей тогда вслух. – Вот возьму прямо сейчас, да и съезжу в Н-ск. Почему бы и нет? Я женщина свободная... А они сами виноваты.
– Ну, вина тут, конечно, не при чем, – откликнулся князь. – Но съездить ты, безусловно, можешь. Хочешь, я составлю тебе компанию?
Ирина сперва обрадовалась, но, немного подумав, от сопровождения все же отказалась. Все-таки это было бы неправильно. Такие вещи нужно делать только самой. Если вообще делать.
Князь не спорил. Он вообще вел себя на удивление правильно и лояльно. Впрочем, как и всегда. За полгода знакомства – как, надо же, всего полгода? А кажется, что они знают друг друга уже сто лет – Ирина не могла вспомнить ни одного эпизода, в котором поведение Ильи хотя бы минимально не отвечало ее ожиданиям. Нет, всегда – идеально. Прямо обидно. Но ладно, мы сейчас не об этом, есть дела поважнее.
Тем же вечером они с князем обсудили и разработали примерную схему действий. Можно сказать, стратегический план и рабочую программу. Даже несколько – от минимума до максимума. Каковая программа была абсолютно прекрасной, если не считать ее полной авантюрности. Но и это неожиданным образом ее украшало. Особенно в этот уютный летний вечер на ресторанной веранде.
Программа-минимум состояла в том, чтобы просто приехать на место, посмотреть там все, что только можно и навести мосты. Совершенно неочевидно, что тот ребенок, которого Ирине захотелось бы усыновить, вернее, удочерить, будет ждать ее на месте готовеньким. Его надо ждать, его надо искать. Поэтому очень важно сначала найти человека, который бы, собственно, и согласился всем этим для Ирины заниматься и сообщить, как только появится нужный ребенок.
Нужный ребенок. Вот это-то и есть самое главное, с этого надо начинать. То, что должна быть девочка, не обсуждается. Здоровенькая. От молодых родителей. Состояние их здоровья, конечно, как следует не проверишь, но по возможности. Хотя бы чтобы мать была здоровая. Не пьяница, не наркоманка. Идеально, конечно бы – студентка. Тогда и отец, с большой вероятностью, будет студент, а это уже что-то. Студенты – все-таки, значит, были хоть какие-то мозги, хоть какой-то минимально приличный социальный уровень, это дает надежду на позитивную наследственность. И ребенка оставляют не по злобе, а от молодой глупости. Да, и чтобы как можно раньше. В смысле – забрать ребенка оттуда как можно раньше. В идеале – чтобы не больше недели провел он в этом роддоме. Чтобы только родился – и сразу уже забрать.
Потому что – и это был уже следующий пункт их блестящего плана – дело не только в том, что ребенку в роддоме плохо, и чем раньше забрать его оттуда, тем лучше. То есть это, конечно, тоже очень важно, но есть и другой момент. При выписке из роддома матери дают справку о рождении. Именно по ней потом ребенка регистрируют в ЗАГСе. Справка, конечно, документ строгой отчетности, но ведь если мать ребенка в роддоме оставляет, то ей, соответственно, и справки такой не дают.
Собственно, на этом и строился их замечательный план. Прийти в роддом, договориться с врачами, лучше бы, конечно, только с одним врачом, желательно рангом повыше, дождаться подходящего ребенка. Ну, или если вдруг такой уже есть – взять его, и вместе с ним – справку о рождении. Как будто это она, Ирина, будучи уже совсем беременной, заехала сдуру в город Н-ск, да там, в местном роддоме, свою девочку и родила. А потом, вернувшись в Москву, пойти с этой справкой в районный ЗАГС, и там все оформить. И никакой тебе мороки с усыновлением, и с документами все будет навсегда чисто, не подкопаться. Ну, для верности, естественно, никаких своих данных врачам в Н-ске не оставлять, вообще не следить, это уже технические детали.
Хотя и это детали они с Ильей подробно обговорили. Ну, например, что туда, в Н-ск, можно прилететь самолетом, а обратно нужно вернуться поездом, потому что, при покупке билетов на самолет документы предъявляются на каждого пассажира, а с поездом это не так. На один паспорт можно купить хоть целое купе, что, собственно, и стоит сделать в данном случае. Что нужно завести специальный мобильник с отдельным номером. Что нужно рассчитать так, чтобы в гостинице с ребеночком уже не появляться...
– Потому что, – серьезно говорил Илья. – Ты должна понимать, что при всей благородности цели, такой поступок вполне уже вписывается в рамки уголовного кодекса.
– Ну, знаешь, – ответила Ирина. – В наш уголовный кодекс что только не вписывается. А ничего, живем же как-то.
– Это точно, – Илья вздохнул. – Я просто тебя предупреждаю, чтобы ты была осторожна. Лучше бы нам ехать вместе.
– Ага. И подставиться под кодекс лишний раз, – хихикнула Ирина.
В общем, придумывать все это, сидя вечером в ресторане, было чертовски интересно. А сознание того, что вся эта почти детективная история может быть воплощена – ну, или почти воплощена – в реальную жизнь, будоражило и увлекало. Душа парила, нервы подергивались, мозги рождали новые идеи. В общем, вечер прошел прекрасно. Уже дома Ирина потом довольно долго не могла заснуть, продумывая и разрабатывая какие-то новые комбинации. И во сне снилось что-то такое, совершенно невнятное. Сперва какие-то все приключения и погони, а потом, вдруг, совершенно ниоткуда, появился ребенок, девочка. Маленькая такая девочка в кудряшках, она смотрела на Ирину и улыбалась ей, это была ее девочка, в этом не было никаких сомнений, Ирина хотела взять ее на руки, но почему-то не могла подойти, словно натыкалась все время на какое-то невидимое стекло, а девочка вдруг стала таять, меркнуть, и вдруг совсем исчезла, будто и не было. Ирина проснулась в холодном поту. Конечно, опять та история отзывается.
Собственно, подумаешь, история. Десять на дюжину, с кем, как говорится, не бывает. Совершенно нечего, казалось бы, столько времени себя казнить, но вот поди же... Когда Сашка решил, что они уезжают в Америку, и все было уже совсем на мази, Ирина обнаружила, что беременна. Срок был небольшой, а ехать в таком состоянии неизвестно куда в другое полушарие на непонятных условиях было страшно, и, посовещавшисьс Сашкой, она решила сделать аборт. И сделала, естественно. И даже не очень сильно переживала, некогда было – сперва переезд, потом обустройство на новом месте, потом уже Мишка родился. Первая, пожалуй, мысль с сожалением, как раз тогда и мелькнула, после Мишки – Ирина хотела девочку. Нет, конечно, она и сынишку своего очень любила, но как-то запало в голову, что вот тогда – была девочка, а она от нее отказалась, струсила. Главное, как выяснилось, и бояться-то было особенно нечего, устроились они с самого начала вполне нормально, так что и родила бы, но кто же знал... Вспоминать об этом Ирина не любила. Но вот – вылезало иногда. Хотя... Может быть, это как раз правильно – взять теперь девочку, вместо той. Ту. И сон как раз... В смутных размышлениях Ирина снова отключилась.
Разбудил ее телефонный звонок. Ничего не соображая спросонок, Ирина протянула руку, нашарила телефонную трубку, прохрипела в нее:
– Алло?
И услышала в ответ бодрый баритон князя:
– С добрым утром. Прошу прощения – я тебя разбудил?
– Н-ну, есть немножко, – в таком состоянии она отказывалась быть вежливой.
– Еще раз прошу прощения. Я понимаю, что рано...
– А сколько, собственно, времени?
– Семь часов утра.
Ирина застонала.
– Да, да, я понимаю, что я негодяй, но все равно – мне кажется, это важно... Мы с тобой вчера говорили, и я...
Ирина сквозь мутную спросонок голову вспоминала подробности вчерашнего разговора. Они, выплывая из закоулков сознания, норовили перепутаться с давешним сном, и на выходе получалось нечто довольно бессвязное.
– Я долго не спал, все продумывал. – Князь, напротив, был бодр и ясен. – А потом позвонил в турбюро, у меня есть такое, надежное турбюро, они работают круглосуточно, в Н-ск вылетают два рейса, утром, в одиннадцать и еще в половину пятого. Лететь около трех часов, нет, даже поменьше, я забронировал билеты на оба, но нужно определиться. В принципе, на утренний мы тоже успеваем.
Ирине все-таки удалось проснуться. Кажется... Потому что все, что она слышала, как-то было не очень похоже на явь.
– Подожди, Илья... Ты хочешь сказать, что я... Что мы должны через три часа куда-то лететь? И потом, я в любом случае хотела это делать одна.
– Да, я помню, но все это достаточно внезапно, и я подумал, может быть, со мной тебе будет спокойнее?
– Спокойнее мне в любом случае не будет, все равно же потом домой возвращаться. Но в одиннадцать я не полечу. В крайнем случае вечерним рейсом, да и то я еще должна подумать. Илья, я проснусь как следует – и перезвоню тебе, ладно?
– Конечно. Я пока сброшу утреннюю бронь и подтвержу на вечер. Еще раз прошу прощения, что разбудил.
Ирина села в постели и закрыла руками лицо. Мама дорогая, ну кто бы подумал, что... А, собственно, что? Это же она сама все придумала, не кто-то еще. А то, что Илья оказался столь инициативен в поддержке и разделении ее идей, так, дорогая, не об этом ли ты мечтала? И не за отсутствие ли этих прекрасных качеств ты смела обижаться на собственного мужа? Да, но кто же знал...
