Юрий Дружков - Кто по тебе плачет
– Кто говорит? Я не слышу! Алё! Алё!.. Это я, Валя... только я мальчик! Я не слышу. Говорите громче! Алё! Алё...
У меня голоса больше нет. Одна удушающая накипь.
– Это я, Валя, только я мальчик... алё...
Чтобы никто не подумал, что Валя – имя девочки...
Прохладные руки на моей голове:
– Зачем ты?... Бедный мой... Довела тебя дурацкая стройка... довела. Больше не дам... я виновата... Больше не позволю, не дам...
* * *Отошел. Отоспался. Она поила меня крепкой настойкой девясила. Не простудился. Но последствия все те же. На время оставил дневник. Исповедь не нужна тому, кто ее боится.
Привычка взяла-таки свое. Потянуло к тетрадям, записать мои немалые достижения за эти недели...
Сначала убедил ее, что бросать работу нелепо. Конец близок. Можно было ставить крышу после одного этажа, но за это нам, конечно, попадет, и отходить от налаженной схемы дилетанту совсем нелегко.
Потом ушел в работу с головой, руками, ногами, жилами, нервам ничего не оставив размышлениям и воспоминаниям.
Отмечаю в тетрадке самое главное событие, которого я так долго ждал, что не очень волновался, когда, наконец, оно свершилось.
Мною возведена крыша, флигелек на ней для выхода на крышу, пять вентиляционных кирпичных башенок. Оставлен в крыше один люк для печного дымохода. Вся крыша залита цементом, залеплена кровельными рулонами, покрыта синтетической мастикой-пластиком.
Жидкий пластик я нашел в бочках под навесом. На каждой наклеена инструкция. Там же рядом помянутый в ней вибронасос... Поднял девять бочонков на ровную плоскую крышу... Не буду записывать, как изучал насос, как устанавливал его на бочки, вытирая слезы от едких испарений. Вонючий платик на воздухе застыл и выглядит на крыше зеленым стеклом...
Закрепил ванны при двух комнатах, умывальники, унитазы и прочее. Много мороки было с патрубками, уходящими в пол и стены, хотя все трубы тут пластиковые, с резьбой на концах и муфтами для затяжки.
Ванны обложены кирпичом и облицованы рулонной плиткой. Нашлась тут голубая плитка, прилепленная к толстой бумаге... Сначала кирпич оглаживают раствором. По сухому цементу мажешь мастику, а к ней прикладываешь, постукивая, полотно из плиток. И когда мастика схватывает, бумагу отмачивают, снимают. Любуйся голубым полем...
Очень много возни было с паркетными щитами. Удобные сами по себе, готовые метровые плахи не довелось перенести сюда краном до возведения крыши. Могли пострадать от непогоды...
Возил на горбунке, таскал по этажам увесистые лакированные доски. Но я схитрил. Паркет у нас будет лишь в двух комнатах, в коридорах на первом и втором этаже, в холлах. Остальные комнаты занимать некому.
Большой кувалдой загнул железные кольца на плитах, залил полы тонким слоем цемента, выждал, пока он схватит, а затем укладывал на паркетную мастику щиты, гладкие до зеркального блеска.
Между холлом и кухней-столовой пока в стене провал. Там по схеме плита-камин.
Завтра начну заниматься проводкой света, потом трубами отопления, воды и прочего...
Камины когда-нибудь. Они подождут.
* * *Приволок стремянку, мотки провода, розетки, выключатели, ведро с цементом для заделки дыр в стенах, коробки с плафонами и люстрами. Лазаю по стенам и потолкам, приколачиваю скобками электрические провода к цементу между кирпичами, сверлю сквозные дыры в деревянных брусках, замурованных там, где будут розетки, протягиваю провода через них, ставлю розетки с двух сторон стены.
В потолочных плитах протянуты в каналах провода, выведены концы, вделаны крюки. Мне остается навесить люстры, соединить проводку. Люстры несложные, простые, но симпатичные.
Свет пока будет в холлах, в коридорах, в тех двух квартирах и в кухне.
* * *Пришло время войти, наконец, в подвалы дома. По чертежам я знал примерно, как устроены помещения в подвале, но даже предполагать не мог, каким будет впечатление, когда войду сюда, в железную дверь. Буквально до вешалки у входа, на которой висели чистые темные рабочие халаты, все отделано и прилажено.
По коридору подвала тянутся вдоль стен и потолка трубы с большими круглыми кранами, уходят в потолок подвала, будто в доме уже готовая сеть отопления и водопровода. Но я знаю, там наверху на них завинчены заглушки. Мне придется присоединять к ним свои трубы, разбираться, что куда пойдет и откуда.
От электрощита разбегается по всему подвалу кабель и так же уходит в нескольких местах в потолок.
Ходил с электрическим фонариком и удивлялся добротности всего, надежности рук, сделавших это.
* * *Я пошел на электростанцию и включил рубильник «жилой дом». Вернулся в подвал, на щите фонариком отыскал рубильники «1 этаж, 2 этаж, подвал, кухня». Плавно перевел их. Нажал выключатель в коридоре: он просиял бежевым кафелем. Поднялся по лестнице, нажал выключатель в холле: зажглись плафоны, там, где им положено было сиять по чертежам. Другой выключатель – свет в люстре!
Поднялся наверх, потрогал выключатели в коридоре, в комнатах прихожих, ванных – всюду пошел свет. Руками, вроде бы сияющими от удовольствия, тыкал в розетки вилку переноски, она вспыхивала надежным привычным городским светом, как говорят, среди бела дня. Жаль еще не вечер, как сиял бы окнами наш дом.
Нет, пока все не будет готово, я ничего не покажу. Это мой подарок, мой секрет. И ходил я в электростанцию, туда и обратно с видом отвлеченным и далеким от будущего торжества.
Ее попросил, чтобы начала шить занавески на окна. В дом еще не пускаю, держу ключи у себя.
Даже тут, в таежном забытьи можно создать праздник. И создал его я...
* * *Все хорошо, если бы не сон, мучающий меня постоянно...
Вхожу в телефонную будку, набираю номер, до боли сминаю ухо, ловлю расстояния, миражи неслышимых звуков, кричу, зову безнадежно и горько.
– Мальчик мой, это я, папа...
Никто не отзывается...
Днем вижу это место, где стоит она, телефонная будка. Три дерева по сторонам, поседевшая спелая, не смятая никем трава, которая растет под е ё полом... Подхожу туда, встаю на место будки, мну каблуками траву...
День еще теплый, чуть накаленный красными стволами. Шорох, осенний шорох идет по лесу, вечный шорох неодолимых расстояний...
Боюсь подушки, боюсь ночи... Хоть бы видеотелефон снился...
* * *Положил на конька-горбунка пластиковые трубы, связанные, чтобы не распадались в дороге... Последнее усилие. Потом будет, правда, установка электрических плит на кухне, что-нибудь с полом на кухне, мелочи, детали... Я везу трубы. Везу горячую, холодную воду к голубым городским уютным ваннам, к мечте идиота. Ну и пусть. И я смеюсь, руками ощутив, как торжественно горбунок везет окончание моих трудов, покачиваясь плавно, достойно, как положено мастеру.
По дороге встретилась она, сказала вслед: неугомонный...
Бродил по этажам с листами рабочих планов. Сантехника на деле оказалась мудреной штукой, да и ладить ее, наверное, было удобней вместе с кладкой стен. Одно я знал: радиаторы надо ставить по всему дому, чтобы он зимой не трещал от мороза, чтобы наши две комнаты не плыли в стуже, как палатки во льдах.
Три дня я свинчивал трубы, влезая по локоть в коробки люков, наворачивал муфты газовым ключом, продевал сквозь трубы кирпичные стены, хваля себя в душе ша прежнюю предусмотрительность, когда пропускал кирпич, оставляя дыры.
Пластиковые муфты закрывали их аккуратно и надежно закрепляли трубу, чтобы не двигалась и не болталась.
Потом я возил батареи. Легкие, пластиковые, с барабанным гулом, если по ним стучать...
После «отопительной» холодная часть работы уже казалась мне пустяком. Холодная вода почти нигде пока не нужна...
* * *Рука устала водить легковесную ручку по гладкой бумаге. Трудно ложатся мои технические строчки на безмятежную гладь. Но послушай меня, уважаемая рука. Если бы ты знала, как я устал от кирпича и цемента, от скрежета мастерка, мешков и плит, паркетных досок, даже мыслей о стройке, хожденья, мотанья... Когда своими руками своротишь все это, невозможно говорить и думать о ней мельком и наскоро. Так что потерпи, конец близок. Осень близка, нудные дожди, холодная слякоть.
* * *Крадучись, тайком от нее, сходил на водокачку и в котельную. В башне повернул массивный штурвал с меткой «жилой дом», в котельной такой же массивный штурвал на зеленой трубе.
Волнуясь, вернулся в дом и сразу в подвал, к давно примеченным кранам: горячая, холодная...
Побежал наверх через пять ступенек, в ванную... Повернул... Кран чихнул как из пушки. Ударила, брызнула звенящая хрустальная во да... Боже мой, до чего хорошо...
В комнате похрустывали ревматическими застылыми коленцами батареи, застонали от наслаждения, потягиваясь и булькая. С ума сойти, как хорошо...
Помчался к ней в оранжерею, вопя, как ненормальный:
– Принимай владения! Принимай, пока я добрый! Ау! Где ты?...
