Наталия Терентьева - Лошадь на крыше
— Я постараюсь, Лёв. Мне самой интересно.
* * *Мы распрощались с Левкой и поехали домой. Ваня был грустный. Я отнесла это на счет его ревности и усталости. Но когда он отказался от ужина, я затревожилась.
— Вань, ты как себя чувствуешь? Он вздохнул:
— Хорошо.
Обычно Ваня на такой вопрос отвечает: «Йес!», и я успокаиваюсь.
Я потрогала его лоб и ахнула.
— Что болит?
— Ничего… Горло немного щекочет…
— Ты же на даче пускал кораблики в ледяной воде!.. В бочке… Руки по локоть мокрые были, а на улице-то холодища какая… Ах ты, Господи…
Я быстро достала градусник, измерила ему температуру. Ну, естественно — тридцать восемь и пять.
— Ложись, пожалуйста, Ваня…
Несколько дней мы боролись с ангиной. Весь дом мгновенно заполнился чашками с полосканием, пузырьками с каплями. Я заставляла бедного Ваню пить кислые морсы и компоты, промывала ему нос морской водой, грела солью, вечером мы парили ноги и ставили горчичники. Как обычно, я боролась с Ваниной простудой так, чтобы в следующий раз неповадно было — ни простуде, ни ему…
Про Левку Каштанчика я не то чтобы забыла, а все думала: «Вот сейчас позвоню… Нет, вечером… Да ладно — завтра утром, все равно непонятно, на какой день договариваться…» Ему-то я телефон свой не дала, поскольку была уверена, что позвоню сама.
Приходил два раза Ванин папа, приносил фрукты и игрушки, заглядывал мне в глаза и пытался ненароком ущипнуть за бочок да прошептать на ушко что-то очень смешное про возможные способы интимного общения, чего я никак не понимала, но он сам смеялся и розовел от предвкушения. А я тоже очень внимательно смотрела ему в глаза, чтобы понять, какого цвета у него белки — белого, желтого или красного… И не гноятся ли они. Потому что я могла и пропустить момент, когда программа «Наконец женюсь на Настьке!» сменилась курсом «Гуляю по полной!» — со всеми, кто тоже весел и полон задора… Среди них могут попасться и совершенно непонятные девушки, ветерком занесенные с берегов далеких стран, куда без восемнадцати прививок не пускают… Да и наши — тоже, очень разные бывают, те, что с задором-то… Или без смены курса, в рамках все той же матримониальной программы, наш легкий на подъем папа мог смотаться на прощальный «мальчишник» в Таиланд или индийскую провинцию Гоа и вернуться оттуда с полным букетом заморских бактерий.
Тут же сильно забеспокоился мой не очень любимый друг Кирилл Сергеевич, который все мои материнские обязанности всегда воспринимал как отлынивание от романтических свиданий. И сейчас, поняв, что я пропускаю давно подаренный ему для утех и его неиссякаемой с годами нежности четверг, взялся непрестанно звонить и тем не менее настаивать на встрече.
А потом Ваня благополучно выздоровел, и как раз подоспели следующие выходные. Погода была очень средняя для мая — прохладно, ветрено, накрапывал по несколько раз в день дождик. Мы взяли побольше продуктов, пару фильмов, мой ноутбук и Ванину новую книгу сказок и отправились на дачу. Мне надо было закончить-таки заказ, который я обещала на работе сделать еще неделю назад.
На даче мы прекрасно провели два дня. Топили печку ароматными березовыми полешками, горящими легко и без дыма, я с удовольствием работала, Ваня читал, играл, незаметно перебираясь за мной из одного места в другое, и совершенно неожиданно, первый раз в жизни помог мне приготовить обед. А когда мы возвращались в воскресенье вечером домой, по той же дороге, что и в предыдущий раз, я вдруг вспомнила, как недавно помяла здесь однокласснику машину. И как он обещал помочь мне разобраться в моей непростой личной ситуации…
Я, конечно, не очень верила, что кто-то может мне дать правильный совет. Потому что, когда не знаешь, чего ты хочешь на самом деле, очень трудно последовать какому-то совету. Так что же мне может подсказать другой человек? Который не знает, как скучно мне бывает с Кириллом Сергеевичем в те недолгие часы, что мы проводим вместе, и как одиноко и страшно иногда становится в праздники, когда все куда-то едут, спешат… И мне кажется, что все едут в большие дома, где много детей, благожелательных родственников, где все смеются, никто не болеет, никого ни в чем не упрекает… Что может посоветовать человек, никогда не провожавший Ваниного папу до завтра и не сидевший в ожидании этого завтра неделю, две, месяц…
Как может понять мужчина, даже доктор наук, что чувствует девушка, когда в загс вместо жениха приходит его друг Боря и предлагает обмыть «это дело» — где-нибудь подальше от загса и приглашенных родственников, знакомых и учительницы по музыке, специально приехавшей на свадьбу из Керчи… Это было очень давно, в другой жизни, как будто бы не со мной. Как будто… И повторения этого я не хочу.
Не доезжая до своего дома, я позвонила Каштанчику Он ответил сразу и, похоже, очень обрадовался моему звонку.
— Настена! Пропала!.. Я уж думал, не позвонишь. Хотел даже кому-нибудь из наших звонить, телефон твой спрашивать… Ну как ты, решилась?
— Лёв, а что, если я сегодня вечером приеду? Это ведь недолго?
— Нет… Часа два максимум… Фотографий возьми побольше, разных, чтобы там были… гм… все участники эксперимента…
Я посмотрела на часы. Было около семи. Поздновато, конечно. Но если мама с папой дома и возьмут Ваньку… Я позвонила родителям, мама стала ворчать, что отец плохо себя чувствует, но Ваню привезти разрешила.
* * *Каштанчик жил в новом, не очень дорогом доме. Он не был огорожен, в подъезде не блестели мрамором стены и не стояли кадки с мясистыми фикусами и разлапистыми монстерами, но все равно чувствовалась разница с хрущевскими и брежневскими строениями для бедных. Все чуть выше, шире, просторнее…
Левкина квартира оказалась на седьмом этаже, и при большом желании из его окон можно было разглядеть и наш сталинский дом, когда-то очень хороший, а теперь известный во всей округе тем, что в соседнем с нами подъезде в прошлом году люди что-то праздновали и во время веселого танца провалились этажом ниже, прямо на стол со скромной закуской отставного полковника и его жены… Никто не убился насмерть, но все очень испугались и поранились.
Левка развел руками:
— Только извини, Настена, у меня такой бардак… Места много, вот я и бросаю все куда попало… Потом ищу…
Я протянула ему свою куртку и осмотрелась. Да, другой дизайнер бы схватился за голову, а мне даже понравилось. Полное отсутствие стиля — это тоже стиль. Некоторые изо всех сил .стараются достичь подобного: кружева, спадающие на солдатские сапоги, классическая мебель с обивкой в мелкий горошек на темно-зеленом атласе, освещаемая геометрическими светильниками из белого металла. Вот что-то вроде этого и было в квартире у Каштанчика.
Я не сразу заметила большую рыжую собаку, молча лежавшую на подстилке в углу прихожей и смотревшую на меня выразительными темно-коричневыми глазами.
— Познакомься, Настена, это Леонелла. Собака невероятно умная и преданная, австрийская гончая. Понимает любые, самые сложные слова. В отличие от жен… Я правильно говорю? — Он оглянулся на собаку. Та два раза стукнула хвостом по подстилке, потом встала, подошла ко мне, обнюхала и вернулась обратно.
— Она старая, да? Такая спокойная… Не вскочила, когда я вошла… Голоса даже не подала.
Нет, ей всего три года. Просто у нее такой характер. И она страдает в квартире, это же охотничья порода. Когда на улицу выходит — несется, как ветер… А дома у нее тоска. И потом, я ж ее предупредил заранее: «Цыц, Нелька, важные гости идут!» Ну, ты проходи, проходи… У меня, видишь, везде кабинет: и там, и здесь…
Мы прошли в просторную комнату, где стояли два монитора, отдельно висел большой жидкокристаллический экран на стене, и я заметила несколько процессорных блоков на полу, опутанных кучей проводов. Кроме этого, в комнате было три черных крутящихся стула и стол.
— Вот, главная лаборатория… Присаживайся. Лучше вот сюда. — Каштанчик подкатил мне стул, а сам сел напротив. — Ну, давай, теперь рассказывай. Точнее, ответь мне на несколько вопросов… Я уже сделал болванку, пробный сценарий для тебя… — Он заметил мой недоуменный взгляд и пояснил: — Ты не вдавайся, не вдавайся… Это так… Тебе надо только по возможности поточнее ответить на мои вопросы, я все это введу в программу, и потом мы посмотрим… что да как.. — Он взглянул на меня. — Поняла, да? Ответить искренне и точно…
Говоря это, Каштанчик быстро щелкал мышью, открывая какие-то файлы. Я успела увидеть слово «Версии А».
— А версии «Б» есть?
— Что? — Левка на секунду оторвался от монитора.
— У тебя там было написано «Версии А»…
Левка засмеялся.
— Это версии «Автомобиль». Я их для себя делал, когда «форд» разбил. Не обращай внимания. Вот, например, «Версии П»… Это я пытался просчитать, кто будет следующим Папой Римским…
— Просчитал?
