Алексей Козырев - Трансплантация (сборник)
Насчёт нескольких часов Ветров заблуждался — проверка длилась целую неделю. А вот беда наступила несколько позже. Уже после того, как налоговики, закончив работу и выявив несколько не очень существенных замечаний, порекомендовали Ветровым срочно провести аудиторскую проверку.
— Это крайне необходимо, — на прощание достаточно жёстко заявила старшая из проверяющих. Самоуверенная дама средних лет с многочисленными кольцами и перстнями на толстых некрасивых пальцах, она старалась быть максимально убедительной.
— Это и в уставе вашем предусмотрено, да и мы в следующий раз не будем так долго отвлекать вас от работы. Ни к чему будет заново ворошить всю документацию. Мы обычно полностью доверяем результатам аудита. Естественно, если это проверенная и хорошо знакомая нам аудиторская компания. И у нас есть такая. Вот вам телефончики. Скажете, что от меня. Но сделайте это быстро. Не тяните. Я вам настоятельно это рекомендую. Настоятельно! — И для пущей важности дама подняла вверх один из своих толстых некрасивых пальчиков с массивным золотым кольцом, украшенным крупным бриллиантом.
Аудиторами оказались два довольно нахальных молодых человека. Один, представившийся Ветрову президентом компании, кривоногий крепыш в джинсовом костюме, вручил Ветрову заранее подготовленный договор на аудиторские услуги. И хотя сумма договора ему и особенно Марине показалась слишком высокой, перечить крепышу и торговаться с ним они не стали. Второй аудитор — высокий сутуловатый мужчина лет тридцати, как принято говорить, лицо кавказской национальности, был немногословен и запомнился Ветровым лишь тем, что никогда не снимал тёмных очков.
И, хотя оба они произвели на Ветровых далеко не самое лучшее впечатление, тем не менее, в профессиональной хватке и деловом подходе отказать им было нельзя. За два дня они буквально перелопатили все договора фирмы, бухгалтерские отчёты, состояние банковских счетов. Даже познакомились с технологиями реставрационных работ и списками клиентов. Иногда некоторое беспокойство всё же посещало Ветрова — уж больно все дела и секреты фирмы, как на ладонях, оказывались у этих двух малознакомых и совсем несимпатичных молодых людей, но он всегда находил аргументы, чтобы это беспокойство подавить. Самым главным аргументом был пункт договора, в котором говорилось о полной конфиденциальности результатов проверки. Указывалось даже, что все документы аудита будут составляться исключительно в одном экземпляре, который и будет вручён по окончании проверки заказчику, то есть Ветрову.
Спустя несколько дней после того, как аудиторы, получив свои гонорары, удовлетворённые, отбыли на принадлежащем кавказцу красном джипе «чироки», к Ветрову в кабинет вошли трое незнакомых мужчин. Вошли без стука, плотно прикрыв за собой дверь, и, не спрашивая разрешения, расселись в кресла у журнального столика.
И тоже было раннее, дождливое питерское утро. Марина осталась дома, присмотреть за сыном — Антон уже несколько дней подкашливал. Да и сам Ветров немного задержался — заходил в фотоателье получить снимки. Он только что вставил в рамку один из них, особо понравившийся ему, на котором они всей семьёй, обнявшись, сидели на скамеечке Летнего сада. Надев синий, заляпанный красками халат, Ветров как раз собирался спуститься в мастерскую.
Вначале он подумал, что пришли очередные заказчики. Какие-нибудь частные коллекционеры антиквариата, из новых русских. Но с первых же слов старшего из троицы, скуластого, импозантного вида мужчины с умными проницательными глазами, понял, что ошибся.
— У нас, Ветров, к вам очень важное предложение. Оно преследует не только наши, но, в первую очередь, и ваши интересы. И я не думаю, что вы от него откажетесь. Скажу даже так: я абсолютно уверен, что мы прекрасно договоримся. Вы человек умный, не мальчик — всё прекрасно поймёте и оцените по достоинству. Не так ли, Ветров? — И, приветливо улыбнувшись, продемонстрировав несколько золотых зубов, мужчина ещё пристальней уставился прямо в глаза Ветрову. Двое парней помоложе, типичные качки с похожими друг на друга толстыми потными физиономиями, тоже пытались выдавить из себя улыбку.
Вместо ответа Ветров только пожал плечами.
— Ну вот, я так и полагал, что у нас сразу наступит полное взаимопонимание. Моя фамилия Никитин. С моими друзьями вы познакомитесь несколько позже. Итак, излагаю вам суть нашего предложения.
Он небрежно развалился в кресле, достал из маленького золотого портсигара тонкую сигарету и закурил. Один из качков мгновенно вскочил, быстро оглядел кабинет и, увидев на телевизоре маленькую хрустальную вазочку для цветов — подарок Марины ко дню рождения, — подобострастно изогнулся и поставил её рядом с Никитиным. Чуть кивнув качку, Никитин изящно затянулся, стряхнул пепел в вазочку и продолжил:
— Вы молодец, Ветров. Здорово раскрутили свой бизнес. Я давно за вами наблюдаю и могу сказать, что делаете вы всё абсолютно правильно и высокопрофессионально. Фактически начав с нуля, смогли буквально за два года добиться финансового успеха. Посмотрите — рентабельность фирмы за квартал возросла на одиннадцать процентов. И это при росте фонда заработной платы. Я уж не говорю о повышении затрат на коммунальные услуги и электроэнергию. Если не ошибаюсь, только в этом месяце вы уже заплатили около семнадцати тысяч. Я ведь не ошибаюсь, Ветров?
Никитин не ошибался. Он уверенно называл абсолютно точные и выверенные цифры, большинство из которых могли знать только люди, досконально изучившие положение дел в фирме.
— Передайте от меня привет аудиторам. — Ветрову не удалось скрыть волнение. Голос его заметно дрожал. — Как я понял, они свято выполняют условия конфиденциальности. Так что же вы всё-таки от меня хотите, Никитин?
— Вы абсолютно зря переживаете, Станислав Александрович, — Никитин опять улыбался своей золотозубой улыбкой. — Успокойтесь, пожалуйста, я ещё раз повторяю — это взаимовыгодное предложение. Сейчас вы его выслушаете и полностью со мной согласитесь. — Никитин выдержал небольшую паузу и добавил ставшим вдруг холодным, с металлическим оттенком голосом: — Обязательно со мной согласитесь, Ветров.
Улыбка мгновенно исчезла с его губ. Выражение лица сделалось жестоким, взгляд твёрдым и требовательным. Качки тоже перестали улыбаться и исподлобья смотрели на Ветрова.
— Это вас действительно очень заинтересует, — сделав ещё одну паузу, продолжил Никитин.
С золотистым отблеском улыбка снова заиграла на его подобревшем лице.
— Дело в том, дорогой Станислав Александрович, что у вас очень много врагов. Вы даже не представляете, сколько их, кто они и чего хотят. А я вот знаю. Знаю не понаслышке и очень даже хорошо. И не только знаю, но и смогу вас от них защитить. Работа у меня, Ветров, такая — знать и защищать. У вас свой бизнес, у меня — свой. И как мне кажется, нам придётся их объединить. Я вот тут набросал некоторые наши предварительные условия. Изучите их внимательно и до завтра можете подумать. До завтра! — Никитин встал из-за стола и, достав из кармана рубашки лист бумаги, положил его перед Ветровым. Качки также мгновенно вскочили со своих кресел, и все трое, не попрощавшись, вышли из кабинета.
Минут пятнадцать Ветров сидел в кресле, обхватив голову руками. Он почувствовал реальную и страшную угрозу и по-настоящему испугался. Главное, он не знал никого, с кем можно было бы посоветоваться об этом происшествии. Реставраторы, художники, любители и почитатели искусства — все они были страшно далеки от этого. Марине же он сразу решил ничего не говорить — пусть хотя бы она будет спокойна, пусть всё это её не коснётся. Её и Антона.
Он взял в руки фотографию, всмотрелся в самые дорогие ему лица и вновь, обхватив голову руками, закрыл глаза. Сердце его учащенно билось, отдаваясь в висках сильными, с рваным ритмом ударами. Перед глазами рисовались самые мрачные и тяжёлые картины.
Из этого состояния Ветрова вывел телефонный звонок. Звонила Марина. Оказывается, Антону стало хуже. Был врач и навыписывал ему кучу лекарств.
— Мне не уйти, Стас. Может, освободишься пораньше и заедешь в аптеку? Как там у нас, всё в порядке?
— Да вроде бы всё как всегда, — взяв себя в руки, довольно бодрым тоном ответил супруге Ветров. — Не волнуйся Мариша, я через час освобожусь, заеду в аптеку и домой. Ждите.
— Пришла беда — открывай ворота, — прошептал он, повесив трубку.
Тем не менее разговор с женой немного привёл его в чувство, и он вспомнил о Никитинской бумаге. Была она составлена явно опытной рукой и крайне лаконична. Вначале Ветрову показалось, что предложения не такие уж страшные. Он даже немного успокоился. Стоило ли так паниковать? Ну потеряют они чуть более половины прибыли. Вроде и не смертельно. Немножко поднажать, сократить некоторые затраты, и их с Мариной часть окажется достаточной для покрытия всех семейных расходов и даже для некоторого развития бизнеса. Но, чем внимательнее Ветров вчитывался в строки документа, чем глубже вникал в суть цифр и предложений, тем яснее становился конечный замысел Никитина. Получалось, что примерно через год, максимум через полтора, они с Мариной полностью теряли контроль над фирмой. Строго говоря, им, в конце концов, могли попросту указать на дверь.
