Не суди по оперению - Брисби Зои

Услыхав щелчок, Алекс понял, что это конец. Перед его глазами вовсе не пролетела вся его жизнь, как обычно говорят. Чепуха. Его последние мысли были о Максин – он надеялся, что ей удалось спастись – и о родителях. Он жалел, что им должно быть стыдно за него, что он умрет подлецом, хотя желал сделать добро. Какую эпитафию напишут на его могиле? «Алекс, наш незабвенный сын и похититель старушек. Чудесный мальчик, который потерял голову. Покойся там, где тебе лучше».

Алекс почувствовал, как грабитель напрягся. К сожалению, он при этом не ослабил хватку, и Алексу совсем уже не хватало воздуха, голова у него кружилась, в глазах был туман.

– Брось оружие, малыш, не то пожалеешь!

Алекс узнал голос Максин! Что она тут делает? Почему не сбежала?

Пребывая в шоке и задыхаясь, он лишь вполглаза смог увидеть сцену, которая разыгрывалась перед ним. Он заметил, однако, что невыносимое давление на шею ослабло. Он снова смог набрать кислорода в легкие. Поначалу ему стало от этого плохо, но затем лучше. Земля под ногами перестала уплывать. Первое, что он заметил, это был взгляд ошарашенного кассира, который замер с пачкой купюр в воздухе. Алекс решился наконец оглянуться.

Преступник стоял, подняв руки вверх. Только отступив на шаг в сторону, Алекс заметил за спиной дюжего мерзавца старую даму с пистолетом в руках.

– Максин? Но… что вы здесь делаете?

– Я же сказала тебе, что справлюсь, – подмигнула она Алексу. – Эй ты, не шевелись!

И она легонько ткнула в спину грабителя дулом своего пистолета.

– Но откуда у вас взялся этот пистолет?

– Тебе нравится? Сувенир из Далласа.

Алекс не переставал удивляться. Максин и пистолет плохо сочетались. Хотя…

– Так вы были вооружены с самого начала поездки?

– Не беспокойся. Я никогда им не пользуюсь.

– Но вы могли бы мне сказать…

– Зачем? Хочешь попробовать?

– Нет, конечно. Я противник огнестрельного оружия.

– Ты совершенно прав. Я тоже против.

Она нажала посильнее дулом пистолета в спину бандита и продолжила:

– «Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом». Это сказала не я. Это слова Аль Капоне.

– Отличный источник.

– Может, хватит трепаться! У меня уже руки болят, – перебил их вор, все еще державший руки вверх. – Чего ты хочешь, старуха?

– А ты заткнись! – в один голос набросились на него беглецы.

Макс повернулась к Алексу.

– Будь добр, принеси мне сумку. Я забыла ее у полки с консервами.

– Зачем?

– Если я скажу тебе, то буду вынуждена тебя прикончить.

Алекс вновь вытаращил глаза, и Максин расхохоталась.

– Видел бы ты себя! Я так мечтала произнести когда-нибудь эту фразу. Как здорово мы развлекаемся!

И она собиралась было захлопать в ладоши, как обычно делала, когда была довольна, но пистолет ей помешал. Да уж, с этим оружием много неудобств.

Кивком головы она повторила свою просьбу Алексу. Тот послушно пошел за огромной сумкой Максин.

– Подержи-ка, – сказала она, протягивая ему пистолет.

Он машинально взял его, но тут же чуть не выронил из рук.

– Я не могу!

– Ты что, кисейная барышня?

Тони Сопрано [32], он же Максин, обернулся, чтобы порыться в недрах сумки.

– Что я должен делать?

– Держи его на прицеле.

– А-а.

Алекс неловко выставил руки на уровне спины грабителя.

– А если пошевельнется – стреляй.

– Что? – хором переспросили Алекс и грабитель.

– Эту фразу я тоже всегда хотела произнести!

И, ничем на сей раз не скованная в движениях, Максин смогла выразить свою радость и бурно захлопать в ладоши. Потом она опять принялась копаться в своем огромном вещмешке.

Алекс снова почувствовал себя плохо, пот застилал ему глаза. Голова у него опять закружилась, к тому же его затошнило.

– Скажите, мадам, а нельзя ли убрать вашу пушку? Я боюсь ее.

– Не волнуйся, котик, я сейчас.

Алекс не понимал, с кем она говорит – с ним или с вором. Наконец-таки она достала какой-то предмет серого цвета, по виду скорее безобидный. И двинулась к ним. Жестом указала Алексу отодвинуться, затем приложила предмет к спине грабителя и нажала на красную кнопку. Послышался звук электрического разряда, и верзила, после нескольких конвульсий, грохнулся об пол.

– Я так и знала, что электрическая дубинка однажды пригодится. Бернар де ла Вильярдьер никогда не обманывает.

36

– А что нам делать теперь? – спросил Алекс, прикасаясь носком ботинка к плечу бесчувственно лежавшего на полу грабителя.

– Я вызвал полицию, – сообщил кассир.

Максин и Алекс обернулись к нему. Она сильно недовольная, а он в жутком испуге. Старая дама была очень огорчена отсутствием выдержки у обоих молодых людей.

– Все приходится делать самой! Если я не возьму инициативу в свои руки, придется ждать до морковкиного заговенья.

Она отправилась в глубь магазина.

– Вы куда?

– Разве непонятно? За веревкой.

– В глубине слева, – по привычке объяснил кассир.

– Благодарю.

Она бросила на Алекса взгляд, в котором ясно читалось: «Ты видишь? От него, по крайней мере, хоть какая-то польза». Уязвленный молодой человек пошел к последней полке.

– Нам надо убраться отсюда, пока не приехала полиция. Если нас застанут, прощай, наш побег и ваш брюссельский план.

И Алекс живописно изобразил веревку вокруг своей шеи. Хотя Максин никогда не думала о том, чтобы повеситься, она, разумеется, поняла намек.

– Мы не можем уйти как воры.

– Это мы-то воры? Вор – он!

И он махнул рукой в сторону огромного тела, распластавшегося на полу.

– Не переживай. Сделай мне одолжение, достань моток веревки.

Алекс поднялся на цыпочки, достал бобину и передал ее старой даме.

– Самые нужные вещи всегда кладут слишком высоко. Ты не замечал?

– Я веревками не интересуюсь.

– До чего у тебя скучная жизнь!

Они вернулись к кассиру, который сторожил лежащего без сознания грабителя.

Максин в задумчивости склонилась над ним.

– Почему он в балаклаве? Ведь на улице не холодно.

– Чтобы его не опознали, конечно.

– Жаль. Кажется, он красивый.

– Плевать, что красивый! Он хотел нас убить!

– У него, наверное, были свои причины.

– Может, причины убивать резонны?

– Что за манихейство! Нельзя во всем видеть только белое или только черное. И потом, он тебя, кажется, не убил?

– Он меня чуть не задушил.

– У тебя слишком тонкая шея, а у него огромные ручищи. Он, должно быть, не рассчитал.

Алекс закатил глаза.

– Слушайте, Максин, если бы вы не подоспели с вашим пистолетом, меня бы уже, наверное, не было в живых.

Она скромно пожала плечами.

– О, я почти ничего не сделала.

– Вы смеетесь? Да вы его нокаутировали!

Она улыбнулась, и ее напускная скромность мгновенно улетучилась.

– Ты еще многого не видел! Я и без оружия с ним разделалась бы. Я бы его завалила, двинула бы ему, не оставила бы от него мокрого места…

Алекс перебил ее.

– Кажется, я понял, о чем вы.

– Я занималась Крав-Мага.

– Крав-Мага? Техника защиты в контактном бою, которую применяют секретные службы Израиля? Вы ей занимались?

– Именно ей.

– В доме престарелых?

– До того, как пришла Дюрефе, у нас был временно исполняющий обязанности директор. Молодой, с разными новаторскими идеями. Он до этого работал в досуговом центре с детьми. А поскольку стариков принято считать детьми, только в морщинах, бюрократы, управляющие нами сидя в своих башнях из слоновой кости, не нашли в его начинаниях ничего предосудительного. Он нас хорошенько встряхнул. Но старики не любят, когда нарушают их привычки. И когда он захотел поменять бридж на бадминтон, все начали брюзжать. Хотя параплан все-таки лучше, чем «Инспектор Деррик». [33] И потом произошел инцидент с нырянием.