Церемония жизни - Мурата Саяка

— Договорились! — кивнула я, проглотив последний кусочек уже подсохшего бутерброда.

На следующий день я закончила работу пораньше и уже успела переодеться, когда в раздевалку вошла Юки. Увидев мой новый наряд, она удивленно вскинула брови.

— Ого, Рина… Как легко ты сегодня одета! Никак за полынью собралась?

— Точно! А заодно и прогуляюсь немного.

— Если найдешь — не забудь, ты обещала дать мне попробовать!

Помахав ей рукой, я вышла на улицу и расправила плечи. Мой полынный квест начался. Пластиковые пакеты из супермаркета, заготовленные в сумке, ждали своей минуты.

Когда я жила с родителями в Сайтаме, иногда по весне мы собирали побеги папоротника на пустырях. Здесь, в Токио, отыскать папоротник я не надеялась, но обычной полыни была бы рада. А не найдется полыни — насобираю хотя бы одуванчиков, решила я. О том, что одуванчики съедобны, я знала, но сама никогда их не ела, да и выглядели они не очень аппетитно. Сооружать из них целый ужин желания не было, но чуть-чуть попробовать было бы интересно. И пускай этот квест — не более чем шальная фантазия, немного физических упражнений мне бы точно не помешало.

Для начала я отправилась к той же клумбе, где намедни нашла одуванчик. Но больше ничего подобного там не росло. Собрав оставшиеся от одуванчика листья, я осмотрела все прочие сорняки на клумбе, но что это за травы — так и не поняла.

Складывая листья в пакет, я заметила, что проходящие мимо женщины в деловых костюмах оглядываются на меня с удивлением, и поняла, что пора уходить. Если меня заметят мои сослуживцы, объяснить в двух словах, чем я занята, будет непросто.

В этот момент по дороге промчался грузовик, обдав меня едким облаком выхлопных газов. Увидев, как сизый дым стелется по тротуару, я раскрыла пакет — и выкинула листья одуванчика в ближайшую урну. Какой же дурочкой нужно быть, чтобы употреблять в пищу траву с обочины оживленной дороги! Ругая себя на чем свет стоит, я отправилась дальше — на поиски чистых, неотравленных одуванчиков.

Гуляя по Нихонбаси, я обследовала несколько парков. В самом просторном из них на глаза мне попались шалаши и палатки, разбитые бездомными бродягами. Мысль о том, что какие-то люди ночуют и справляют нужду прямо здесь, отбила у меня всякое желание прикасаться к этой траве — и уж тем более употреблять ее в пищу.

В другом парке, похоже, любили собираться на обеденные перерывы служаки из окружающих офисов — вся детская площадка была усеяна окурками и банками из-под кофе. Естественно, любая трава, выросшая среди мусора, в пищу уже не годилась, и я снова двинулась дальше.

Вскоре мне попался довольно опрятный парк, где мусора почти не было, зато повсюду висели объявления: «ВАШИ СОБАЧЬИ КАКАШКИ ЗАБИРАЙТЕ С СОБОЙ!» Сколько любителей собак ежедневно выгуливали здесь своих питомцев, я даже представить себе не могла.

Постепенно я осознала: искать съедобные дикоросы в мегаполисе — идея сама по себе абсурдная. Но отказаться от нее полностью мне почему-то не удавалось — и я продолжила квест, задавшись целью отыскать в этом безумном городе хотя бы один неотравленный одуванчик.

В идеале я искала грамотно устроенный парк, в котором не ночуют бездомные и который не предназначен для выгула собак. Поскитавшись по нескольким детским паркам в центре города, я почти добралась до Токийского вокзала — и решила заглянуть в Парк Фонтанов.

На огромной карте перед входом у самого входа он был раскрашен зеленым, поэтому я никак не ожидала увидеть, что на самом деле это хорошо бетонированный парк со множеством огромных фонтанов, вот только зелени там почти нет.

Несколько разочарованная, я осмотрелась внимательней — и заметила, что бетонные дорожки передо мной оборудованы по бокам узкими и длинными газонами, в которых чернела земля. Газоны эти неплохо пропалывались, в них не было никакого бурьяна, хотя меж цветов кое-где зеленели мелкие сорняки.

Я двинулась вдоль этих газонов, опускаясь то и дело на корточки, в надежде отыскать хоть какой-нибудь одуванчик. И постепенно забеспокоилась: а не странно ли я выгляжу, если разглядываю цветочные клумбы, не обращая внимания на фонтаны? Спохватившись, я огляделась, но увидела лишь горстку иностранных туристов, фотографировавших все подряд. Такие зеваки могут счесть меня странной, но вряд ли станут кому-то жаловаться, прикинула я — и продолжила охоту за одуванчиками.

Что говорить, детские воспоминания о поисках папоротника на пустырях или о сборе каштанов в садах Сайтамы отличались от моего нынешнего занятия, как небо и земля. Сейчас я напоминала себе ворону, ковыряющуюся в мусоре на городской свалке. Вытирая пот со лба и напрягаясь от каждого взгляда, я была уже на грани того, чтобы послать все к черту и убежать домой. Но тут, обойдя уже половину парка, наконец отыскала газон, на котором желтела целая стайка жизнерадостных одуванчиков.

Воровато озираясь, я достала из сумки еще один пакетик — маленький и прозрачный, с крошками от обеда. Этот пакетик я решила использовать вместо перчатки, чтобы не портить маникюр. Надев его на руку, я сорвала с газона все одуванчики, какие только нашла, сложила их в плотный пакет из супермаркета — и, спрятав добычу в сумку, поспешила к метро.

Быстро темнело, во всем парке не осталось уже ни души. Как заметила Юки, оделась я сегодня слишком легко, понадеявшись на весну. Но вечерний воздух пока еще оставался слишком прохладным, и мои плечи быстро озябли. Спохватившись, я накинула шаль и нырнула в подземку, но даже в вагоне ни руки, ни плечи никак не хотели согреться. Оказавшись дома, я включила отопление и опустила сумку на низкий обеденный стол. И еще долго согревалась горячим чаем, сидя за столом и разглядывая добытые одуванчики.

Собранная зелень прилипла к изнанке пакета и вытряхиваться не хотела. Ее листья и стебли увяли и не вызывали никакого аппетита. Сперва я решила их просто выбросить, но затем рассудила, что терять уже нечего и с таким же успехом можно все-таки попытаться что-нибудь с ними сделать.

Желтые головки цветов в пищу явно не годились. Их я отрубила одну за другой и отправила в мусор. Зелень же, оставшаяся на разделочной доске, была такой вялой, что даже салат из мини-маркета выглядел бы свежее. Промыв ее проточной водой, я едва не вывалила ее из дуршлага прямо на доску, но, чуть подумав, сперва подстелила пластиковый пакет.

Одуванчики как еду я до сих пор встречала разве что в темпуре [28]. Но моя слабенькая электроплита не годилась для жарки во фритюре, да и заморачиваться таким сложным процессом настроения не было. Листья на вкус были горькими, и, чтобы убрать эту горечь, я решила добавить их в суп мисо. Но есть их сырыми я побаивалась, а потому решила сперва отварить, а уж потом добавить в воду мисо.

Как только я стала их резать, из них потекла темно-зеленая жидкость. Но пахла она не домашней кухней, а суровым бурьяном, выпалывать который нас когда-то заставляли на школьном дворе. Вскоре мне уже казалось, будто я не пищу готовлю, а ковыряюсь в грязи — и уже потому едва ли смогу это съесть.

Ощущая себя ведьмой, готовящей магическое зелье, я высыпала порезанные листья в кастрюлю с кипящей водой. Кипяток очень быстро позеленел и стал похож на изумрудную краску для ткани. Выглядело это пугающе, но я дважды сливала подкрашенную воду, заливала свежую и продолжала варить на малом огне. И к моменту, когда я решила добавить туда мисо, все листья и стебли уже превратились в клейкую зеленую кашицу.

Зачерпывая ложкой рыжую пасту из упаковки, я заколебалась: а не выкидываю ли я отличное мисо прямиком в мусорный бак? Но хорошей пастой супа не испортишь. Все лучше, чем осторожничать и делать из супа жиденькую водицу, напомнила я себе — и, зачерпнув как можно больше, размешала мисо в кастрюле.

Получившееся варево я налила в чашку. На первый взгляд, это могло бы сойти за суп со шпинатом. Но точно так же напоминало и сточную воду вперемешку со всякой дрянью.