Шанхайское сияние - Юдина Елена
– Да что вы себе позволяете! – обалдел от подобной откровенности Чэнь.
– Это вы что позволяете себе! Или вы думаете, что ваше назначение окончательно!? Я бы так не радовалась на вашем месте! Мы не так давно очень мило пообщались с министром Юань Гуйжэнь, мне не составит труда снова подойти к нему и заявить о ваших домогательствах. А если надо, то и описать это в письменной форме! – пригрозила Аня. Она действительно на несколько минут была удостоена чести общаться с министром образования КНР и неожиданная идея доложить об этом Чэню со своей интерпретацией показалась ей неплохой.
– А ты, Тихонова, ради своей выгоды пойдешь по головам! – не нашелся что больше сказать китаец.
– Моя выгода сейчас только в том, чтобы вы отошли от меня подальше и больше никогда не приближались! – прошипела на него россиянка.
Чэню оставалось только как можно скорее ретироваться. Наблюдавшая за происходящим Олеся в поддержку бесшумно поаплодировала подруге. Ее острый слух выцепил из множества голосов этот диалог от начала до конца, несмотря на то, что она стояла не ближе двух метров от Ани, а вокруг стоял постоянный галдеж. Герман же спеша к Ане натолкнулся на того самого министра образования и вынужден был после многочисленных извинений поддержать с ним диалог о качественно новом уровне китайского образования, возможностях для иностранных студентов и том как преуспели стажеры в разговорном китайском за этот год. Нервно теребя пуговицу на пиджаке, он мог только догадываться о том, что происходит между Сиу Чэнем и Аней. Ревность испепеляла его изнутри, казалось этот бессмысленный диалог тянется вечно. Единственное, что успел увидеть парень, это то как Олеся поаплодировала Ане, а та улыбаясь наблюдала за удаляющимся профессором. Эта картина вызвала у немца взрыв фантазии, в которой пара мило побеседовала и оба остались довольны общением. Как могла Аня после всего пережитого, так хорошо общаться с этим старым извращенцем! Все мысли, все слова, задуманные до этого, смешались в голове ревнивца в кашу, и он уже не помнил, что именно он хотел сказать бывшей девушке.
– Как пообщались? – подлетев к окрыленной победой над ненавистным китайцем Ане, выпалил Герман.
– Отлично пообщались, – честно ответила девушка, не успев оценить еще его тон.
– Да, я вижу, что ты прям светишься! Я думал ты страдать будешь, а ты сияешь от счастья! – язвительно продолжил он, не помня себя от ослепившей его ревности.
– Ну ты тоже довольно быстро нашел утешение в объятьях Ребекки, так что кто бы говорил! – разозлилась Аня. Уже второй мужчина за небольшой промежуток времени устраивал игры на ее нервной системе.
– Ой, да что ты понимаешь! Это другое! – гнев лишил парня рассудка, и он уже не мог подобрать нужные слова.
– Слушай, что тебе от меня нужно? – недоумевала Аня.
– Что хотел от тебя этот китаец!? – выдавал Герман все, что творилось у него сейчас в голове.
Анну так разозлил этот неожиданный разговор, что вопреки всей любви и нежности, которая теплилась где-то у нее в душе, ей захотелось как можно больнее уколоть бывшего жениха. Уж если она и представляла себе их последний разговор, то точно не так. Кроме того, она еще не перекипела от общения с прошлым наглецом и терпеть вновь посягательства на свой внутренний мир, она не намеревалась.
– Он приглашал меня к себе на работу, – как можно более напыщенно произнесла девушка.
– И ты согласилась?
– Я сказала, что подумаю… Хотя сейчас я все больше склоняюсь к положительному ответу.
Договорив это девушка демонстративно развернулась и направилась к выходу, на прощанье махнув рукой Олесе и Джозу. Время, которое девушка выделила для мероприятия подошло к концу и с чувством выполненного долга, она могла смело паковать чемоданы. Остолбеневший от последних новостей Герман, остался стоять на прежнем месте не понимая, что ему дальше делать. Аня же решила отложить поиск работы до осени, а пока вернуться домой, где ей предстояло окончательно свыкнуться с тем, что мамы больше нет и решить большое количество насущных вопросов, накопившихся за время ее отсутствия. Она понимала, что не может вечно нагружать свою подругу Татьяну заботами о своих делах в России, поэтому хотела определиться со своим будущим дома, уже на месте оценив ситуацию. К тому же ворох поступивших ей предложений давал большую возможность выбора и все нужно было осмыслить как следует.
Уже на выходе, девушка столкнулась с окрыленной счастьем от предстоящего повышения Юнхуа. Китаянка блистала сегодня как никогда и причиной тому было не столько шикарное пудровое платье в пол, расшитое сияющими камнями, сколько ее новый статус после повышения.
– Уже уходишь? Здесь же так весело! – удивленно сказала китаянка.
– У меня скоро самолет, хочу, как следует собраться, чтоб ничего не забыть. Дома накопилось много дел, – ответила Аня.
– Ну смотри сама, вечер обещает быть запоминающимся, – проговорила Юнхуа вслед уходящей Анне. – Подожди!
– Что такое? – обернулась россиянка уже на пороге.
– Знаешь, это не мое дело, но я так счастлива сегодня, что еще хочу кого-то сделать счастливым, к тому же это уже ничего не изменит, – начала Юнхуа, подойдя ближе к Анне. – Я просто хотела тебе сказать, что у них ничего не было. Герман решился на это, чтобы помочь тебе, а в итоге напился и уснул, а Ребекка выдала это словно у них была страстная ночь. Смешно правда? Так что ты не переживай, все у вас еще наладится. По крайней мере, я на это надеюсь. Поздравляю с успешным окончанием программы! Юхууу!
Аня осталась стоять на пороге, глядя на уходящую от нее, немного пританцовывающую китаянку. Девушка так устала мучатся, что принесенная этой птичкой новость не принесла ей большого облегчения. Последние две недели она всячески старалась не думать о Германе и повествование Юнхуа даже радостное, не нашло должного отклика в сердце россиянки. Не смотря на незавершённость действия, парень согласился на то, чего сам же не мог простить невесту, если бы не банальное алкогольное опьянение, радовать Аню сейчас Юнхуа было бы нечем. Их прощальный разговор вообще стал последней каплей в море недопонимания и обиды, которое теперь разделило их скорее всего навечно.
Не смотря на поздний час, в самолете Аня никак не могла уснуть. Мысли крутились в ее голове как у больного паранойей, с бешенной скоростью одна сменяя другую. Сколько всего подарил ей и отнял Китай. Конечно теперь она могла претендовать на прекрасную работу, поступивший ей ворох предложений позволял продолжить свою карьеру в любой точке мира, развиваться и получать новый опыт. Но как внутренне перегорела она за это время. Все достижения, все успехи ее на пути в борьбе со смертельным заболеванием, не помогли ей уберечь от него самого дорогого и любимого ей человека. Природа заболевания ее матери никак не была связана с наследственными факторами, раковую опухоль женщина приобрела уже в процессе жизни, поэтому исследования дочери, сколько бы успешными они не были не могли никак помочь старушке. Аня понимала, что рак зачастую – это болезнь пожилых людей, от которой в наше время никто не застрахован, но все равно чувствовала на себе груз вины, за то, что никак не могла помочь матери. Сейчас ей предстояло вернуться в пустой дом, место где ее никто больше не ждет.
Другая часть размышлений девушки касалась ее бывшего парня. История с Германом показала ей две противоположенные гаммы чувств. За это время она пережила всепоглощающее счастье, и абсолютное страдание. Можно сказать, что за небольшое количество времени, она пережила горе утраты сразу двух человек. Поступок парня, ради ее спасения был лучиком надежды на то, что он все же любит ее и готов на все, но он же и разрушал все планы на совместное будущее. Больше всего Аню угнетало то, что Герман не смог простить ее, войти в ее положение, превознёс себя, как человека, который не способен на что-то подобное, но сам наступил на те же самые грабли. Вместо того, чтобы нормально поговорить в последний вечер в Китае, он снова накинулся на нее с претензиями. Негодование о сложившейся ситуации перекрывала только по-прежнему страстная и всеобъемлющая любовь к бывшему жениху, которая раздирала девушке сердце, приводя в полнейшее отчаяние. С этими тяжелыми мыслями, поспав всего несколько часов, Аня приземлилась в Шереметьево.
