Лариса Райт - Когда осыпается яблонев цвет
– Возможно, не такой уж плохой совет.
«Уф, кажется, удалось втолкнуть свою мысль в поток возмущения и, как следствие, вызвать новый».
– Да что ты такое говоришь? Да разве это возможно? Уехать и…
– Не надо никуда уезжать.
–..? – Молчание озадаченное, но скептическое.
– Смена обстановки не всегда означает кардинальную перемену. Я понимаю ваши чувства матери, но, возможно, вам подойдет нечто не столь радикальное, но абсолютно новое.
– То есть?
– Возможно, уход за собой. Ведь наверняка существует что-то, что вы хотели бы попробовать, но все время откладывали? Подумайте.
Как правило, вопросы Марты попадали в цель. Конечно, примерно половина клиенток имели весьма туманное представление о новинках и возможностях косметологии. Они начинали апеллировать к опыту Марты и ее профессиональным знаниям, спрашивать совета, а ее мнение не входило в перечень тех, что интересовали начальство. Чистота эксперимента нарушалась. Но исходом другой половины разговоров Марта могла бы гордиться. Уже через неделю пристального изучения вопроса она без всякой картотеки и статистики могла утверждать: идея этой работы – типичный маркетологический бред, нацеленный на то, чтобы потратить кучу сил и денег для выявления очевидного. Все женщины хотят быть стройными, красивыми и здоровыми. Они мечтают избавиться от целлюлита, растяжек, морщин и мешков под глазами, желательно обойдясь при этом без хирургического вмешательства. Любая процедура, направленная на такой сногсшибательный результат, отлично разрекламированная и оцененная в приемлемую для большинства карманов сумму, будет иметь оглушительный успех. Все это было очевидно без всяких опросов. Америку Марта не открыла. Получила только припухший от непривычно долгой и насыщенной болтовни язык, гудящую от засилия ненужной информации голову и недовольство директора, которая ожидала какого-то особенного результата, но так его и не дождалась.
– Значит, целлюлит, растяжки и морщины? – уточнила Данилевич, когда Марта явилась к ней в кабинет с докладом. Директор салона скривила губы и придала лицу кислое выражение.
– Да, – Марта решила защищаться с помощью несвойственной ей активности. – Здесь масса вариантов для рекламы. И обертывания, и массаж, и мезотерапия или лифтинг. Можно даже рекламировать не сами процедуры, а косметические средства. «Гиалуроновая кислота – молодость вашей кожи».
– Слово «кислота» ассоциируется у людей с уродством и уж никак не с молодостью.
– Ну, я не специалист по рекламе. Это уже задача профессионалов.
– Да, наверное. – Голос директора продолжал звучать скептически. – Все это так скучно.
Марта почему-то смутилась. Всегда собранная, деловая, твердо стоящая на земле Ольга Владимировна явно теряла почву под ногами.
– Может, сделаем маску? – предложила Марта, сама того не ожидая. – У меня сейчас окошко.
Директор вяло отмахнулась и уставилась куда-то в угол кабинета. Она молчала, и Марта не знала, как поступить. Уйти? Но ее никто не отпускал. Оставаться? Но ее не замечают. Было странно видеть в надменной и гордой Данилевич обычного расстроенного человека. И Марта спросила директора о том, о чем спросила бы любого другого на ее месте:
– Что-то случилось?
Не отрывая глаз от угла, в котором, наверное, уже должна была бы осыпаться штукатурка, директор осторожно кивнула. Помолчали еще какое-то время, потом Марта снова решилась:
– И что же?
– Профессиональная ошибка. Глупая и неосторожная.
Требовать деталей не пришлось. Спустя минуту Ольга Владимировна уже говорила так же охотно, как и большинство женщин на кушетке косметолога:
– Опрос – это моя идея. Мне говорили, что все женщины хотят одного и того же, но я с пеной у рта доказывала, что каждая – яркая индивидуальность и стричь всех под одну гребенку – ошибка.
– Вы правы. Мы все разные, просто хотим в основном одного и того же.
– Неправда! – Эмоции сделали из Данилевич хорошенькую тридцатилетнюю женщину, а не сержанта в юбке, и Марта почувствовала, что этот живой разговор, несмотря на всю свою несуразность, ей приятен. – Одна хочет сидеть дома и варить борщ, а другая – управлять заводом.
– При этом ни одна из этих женщин не желает выглядеть уродиной.
Ответом был тяжелый вздох.
– Теперь меня уволят, а он будет смеяться.
– Кто?
– Бывший муж. Он сразу говорил, что ничего у меня не выйдет, что достаточно быть директором на своей кухне, а в салонную кухню лучше не лезть.
– А ваш муж?
– Финансовый директор сети.
– О…
– Вы думаете: «Теперь понятно, как она оказалась в кресле директора». Да?
– Нет. – Марта не кривила душой. Ольга Владимировна была хороша на своем месте. Да, слишком резка. Да, порой несправедлива и даже груба. Но дело свое она знала: подчиненные подчинялись, клиенты радовались, салон процветал. О чем еще мечтать руководству? – Я думаю, что теперь понятно, почему вы такая.
– Какая?
– Немного искусственная, верно? Это маска для придания веса и, видимо, возраста? Муж вас старше?
– На десять лет. Я была его секретарем.
– Вы явно переросли свою должность.
– Спасибо, Марта. Спасибо за поддержку. Но сути это не меняет. Он был прав, когда утверждал, что сегодня управленцу необходимо образование. Одного желания и интуиции уже недостаточно. Они, бывает, подводят. Вот и меня подвели. Он сразу говорил, что тянуть с рекламной кампанией не стоит, надо выбрать продукт на авось, с любым попадем в точку, а я спорила, что-то доказывала, и руководство неожиданно встало на мою сторону. Теперь разбор полетов ждет не только на ковре у начальства, но и внутри семьи, пусть и не сложившейся.
– Давайте я напишу в отчете нужный вам результат. Какой вам подойдет?
– Нет, это не профессионально. Это нанесет вред салонам.
Марта почувствовала, как только зародившееся уважение к директору крепнет с каждой минутой.
– А говорите – плохой директор. Вполне нормальный. Радеющий за свое дело.
– Пустое, – Данилевич усмехнулась. – Все одно не похвалят за бесполезную трату времени. Рекламное агентство давно уже могло бы работать над рекламной кампанией.
– Обойдитесь без него.
– То есть?
– Если не получилось предложить оригинальный товар для рекламы, предложите оригинальный способ. Сэкономите деньги вместо времени – тоже неплохо. Вернее, даже хорошо. По-моему, признать ошибку, но при этом тут же предложить нечто особенное – верный способ заставить всех забыть о промахе и помнить только об удаче.
