KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Тони Магуайр - Только не говори маме. История одного предательства

Тони Магуайр - Только не говори маме. История одного предательства

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Тони Магуайр, "Только не говори маме. История одного предательства" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

В рутине больничной жизни была своя прелесть. Ранним утром лежачим больным приносили судна. Мы громоздились на них, словно курицы на насест, и морщились, зная, что содержимое этих холодных металлических контейнеров будет тщательно изучено медсестрой, прежде чем их унесут. Затем несли бидоны с водой для утреннего подмывания и тогда, из соображений приличия, койки задергивали шторами.

Далее следовал завтрак. Моим соседям подавали богатые белком яйца и ржаной хлеб, от чего у меня текли слюнки, но я получала лишь чашку сероватой тягучей глюкозы.

Только после того как уносили подносы с завтраком, я могла достать книгу и пуститься в собственное расследование, пытаясь отыскать разгадку и изобличить преступника, прежде чем это сделает ловкий детектив. Увлеченная чтением, я даже не замечала постоянной суеты, царящей в палате. Медсестры в голубой и белой униформе сновали взад-вперед, шурша своими белыми тапочками по серому полу; болтали между собой выздоравливающие дети, звенели металлическими кольцами шторы, которые задергивали вокруг коек тех, кто был слабее меня.

Запах ланча будоражил мои ноздри. Мне, лишенной белка, всякая еда казалась вкусной. Я с завистью смотрела на подносы, которые несли другим детям, в то время как мне подавали лишь отвар.

– Пей, Антуанетта, – бодро командовала медсестра, когда я с отвращением разглядывала неаппетитную жидкость. – Тебе это полезно.

Но я хотела настоящей еды.

– Тебе станет лучше, и ты сможешь вернуться домой.

Мне хотелось пирожных, конфет, мороженого, жареных тостов, смазанных желтым сливочным маслом и пастой «Мармайт». Все эти лакомства стояли у меня перед глазами, а воспоминания об их вкусе вызывали бешеное слюноотделение. И я ложкой запихивала в рот мерзкую массу, заставляя себя глотать. Процесс выздоровления с его строгой диетой и бесконечными уколами оказался долгим и трудным испытанием.

После ланча перестилали постельное белье, натягивая простыни так сильно, что трудно было пошевелиться. И вот такие неподвижные, с аккуратно расчесанными волосами, мы лежали в ожидании визита смотрительницы.

Распахивались двери, и в палату заходила матрона в окружении свиты врачей, старшей медсестры и нянечек. Накрахмаленный кружевной воротник заставлял ее голову в белом колпаке держаться прямо. Величественной походкой она шла по палате, останавливаясь у подножия каждой койки и спрашивая у запеленатого ребенка, как он себя чувствует. Выслушав дежурную фразу: «Очень хорошо, спасибо», она следовала дальше, пока не совершала полный обход.

Затем двери снова распахивались, и, вместе с ее королевским выходом, раздавался коллективный вздох облегчения и у персонала, и у пациентов. Руки вылезали из-под одеял, тела перемещались в удобные позы, и наступало время послеобеденного сна, предшествующего часам приема посетителей.

Ночь всегда приходила слишком быстро, как мне казалось, вечно вторгаясь в мои детективные расследования и мешая разоблачить преступника, которым оказывался самый безобидный персонаж книги. Но как бы я ни протестовала против такого вмешательства в мои воображаемые приключения, обычно быстро проваливалась в безмятежный сон. Лишь в редких случаях, когда привозили ночного пациента, я просыпалась. И вот в одну из таких ночей я впервые увидела младенца.

Меня разбудил звон колец на шторках за две кровати от меня, и я, открыв сонные глаза, увидела маленькое тельце с головой монстра, как подсказало мое детское воображение. Голова была совершенно лысой и такой большой, что любое ее движение, казалось, могло сломать хрупкую шею. Настенная лампа отбрасывала тусклый оранжевый свет на больничную койку. Женщина склонилась над ней, ее рука коснулась крохотных детских пальчиков, а потом шторки задернули, и я снова провалилась в беспокойный сон.

В течение двух дней шторки вокруг той кровати оставались задернутыми, врачи и медсестры периодически заходили в этот бокс, но всегда плотно задвигали шторы, мешая нам разглядеть, что же там происходит. На третью ночь, как будто во сне, я снова увидела женщину, и по ее позе догадалась, что она опечалена. Я увидела, как ночная медсестра взяла на руки сверток, понесла его к двери, а потом свет погас, и мои глаза снова закрылись.

На следующее утро шторки были раздвинуты, пустая койка аккуратно застелена, и от младенца не осталось и следа. Детская интуиция подсказала мне, что он умер. Но я знала, что не стоит расспрашивать об этом.

Каждый день, после дневного сна, я наблюдала за детьми, которые с нетерпением смотрели на двери палаты, ожидая прихода родных. Я видела, как загорались радостью их лица, как они тянули руки для объятий, слышала их восторженные крики и с особой остротой ощущала собственный ужас. Лежа на больничной койке, я не могла избежать отцовского взгляда, как не могла избавиться и от страха перед ним.

Прошло шесть недель моего пребывания в госпитале, когда отец явился один. Воспоминания, которые слегка развеялись рутиной больничной жизни, снова ожили в моем сознании, и пальцы судорожно схватились за простыню.

Я задалась вопросом, где же мама, когда он взял меня за руку и нагнулся, чтобы поцеловать в щеку. Словно отвечая на мой немой вопрос, он сказал, что мама сильно простудилась и не хочет тащить микробы в больничную палату. В тот день его густые волнистые волосы сияли бриллиантином, а медсестры сияли от его улыбок. Но в глубине его глаз притаился грязный мерзавец, который прорывался наружу с каждым произнесенным словом.

Не отпуская моей руки, пока я сползала с подушек, забираясь под одеяло, он произнес:

– Антуанетта, я скучаю по тебе. А ты скучаешь по своему папе?

Покорная марионетка взяла во мне верх.

– Да, – прошептала я, и моя вновь обретенная сила, казалось, снова меня покинула.

– К твоему возвращению обязательно приготовлю тебе подарок. Тебе ведь он понравится, правда, Антуанетта?

Я не стала спрашивать, что это за подарок, – я и так знала. Я чувствовала, как он сжимает мою руку в ожидании ответа. Я посмотрела на него и произнесла то, что он хотел услышать:

– Да, папа.

Он просиял, и я увидела его удовлетворенный взгляд.

– Ты становишься умницей, Антуанетта. Завтра я опять приду.

И он пришел.

Медсестры постоянно твердили мне о том, какой хороший у меня папа, как он любит свою маленькую девочку, как здорово, что я скоро смогу вернуться домой.

После его третьего визита я дождалась, пока другие дети заснут, вытащила шнурок из своей ночной сорочки, обмотала один конец вокруг шеи, а другой привязала к спинке кровати. И бросилась на пол.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*