Вера Колочкова - Исповедь свекрови, или Урок Парацельса
— Нет. Уже перестала. Но все равно не надо.
— Идем. Или я милицию прямо сейчас вызову. Они тебя домой отвезут.
— Нет, уж лучше вы… Я в соседнем дворе живу… Там, за школьным стадионом. Это близко.
— Что ж, пошли… Держись за меня и прижимай платок к носу! Вдруг снова кровь побежит?
— Ладно…
— Как тебя зовут?
— Никак. Ну, это неважно то есть.
— Понятно… Ты местная, значит? В этой школе учишься?
— Да, в этой.
— А девочки? Тоже?
— Да… Мы все из одного класса.
— Ничего себе… Это у вас что, нормальная практика, друг друга за гаражами мочить?
— Так я же вам объясняю! Машка подумала, что я к ее парню клеюсь! А я чего… Я же просто посмотреть хотела, как он тренируется… И ничего больше…
— А если бы действительно… Ну, клеилась? Тогда чего? Машка тебя убила бы?
— Не знаю. Убить, может, и не убила бы… Но разборка бы точно была покруче этой. Машка, она ж такая. Она все что угодно может сделать. И эти, шавки ее… Танька, Лизка и Дашка… Что она скажет, то они и делают…
— Ага. Четыре звереныша — уже сообщество. Ладно, так и запишем, понятно. И даже искать не надо — все из одного класса, очень хорошо.
— А чего хорошего-то, тетенька? Не поняла…
— Так твои родители, наверное, пойдут в милицию заявление писать? То бишь в полицию? Кстати, дай-ка мне телефон мамы или папы, я позвоню…
— Не, не надо звонить. Тем более папе.
— Почему?
— А от нас папа свалил, давно еще. А мама снова замуж вышла. Ну, не совсем чтобы замуж, а так… Жила с одним дядькой. А он узнал, что она рожать собралась, и тоже свалил. Теперь мама в декрете с моим братиком сидит, ему всего три месяца.
— Понятно… Значит, она дома сейчас?
— Да, дома должна быть… Да вон она, отсюда видно, как белье на балконе развешивает. Вы, тетенька, лучше к маме не ходите, ладно? До подъезда меня проводите, а там уж я сама…
— Нет уж, извини, вместе к твоей маме пойдем. Тем более мне тоже себя в божеский вид привести надо, я вся в крови…
— А что, Машка и вас?..
— Нет, что ты. Это я в твоей крови испачкалась, пока тебя поднимала. А что, Машка и меня могла ударить?!
— Не знаю, тетенька. Вообще, когда Машка озвереет, у нее не задержится. Тем более они вчетвером… Собачку же вон ранили…
— О господи милосердный, что же это… Ой, да у меня и ветровка вся в ржавчине! Мне ж еще по городу потом идти, куда я в таком виде? Хотя бы на полчаса твоя мама может мне кран с водой в пользование предоставить?
— Что ж, пойдемте…
Поднялись на второй этаж, девочка протянула руку, долго держала палец на кнопке звонка. Наконец дверь отворилась, явив рассерженное женское лицо, относительно молодое, но плохо ухоженное.
— Оксанка, совсем сдурела? Чего ты кнопку держишь, я Мишеньку только уложи… Ой, Оксанка… — в следующую секунду прижала женщина ладони ко рту, отпрянув на шаг назад. — Что случилось, что? Что, опять?.. Да сколько можно, Оксана! А это кто с тобой?
— Мам, не кричи. Эта тетенька меня просто домой привела, ей умыться надо. Девчонки меня опять били, а она… Ну, в общем, вмешалась… Там еще Машка собачку убила… Можно я пойду лягу, мам? Голова болит…
— Иди. Иди ложись, конечно. Потом с тобой разберемся, — чуть подтолкнула девочку в спину женщина.
Девочку Оксана, как выяснилось, звали. Обернувшись к Саше, ее мать кивнула приветливо, но весьма настороженно:
— Да вы проходите, проходите… Там, прямо по коридору, ванная. Ой, погодите, я из раковины белье уберу…
Ванная была крохотная, такая же неухоженная, как и сама женщина. Понятно, одна двоих детей поднимает, тут уж не до комфорта.
Саша умыла лицо, попыталась оттереть с ветровки ржавые пятна. Пустое занятие, даже времени терять не стоило, ветровку все равно выбросить придется. Жалко, хорошая вещь. Но не предъявишь же Оксаниной маме ущерб… Тут и без ее предъявлений, по всей видимости, на жизнь едва-едва хватает.
Вышла из ванной, услышала зов, доносящийся из кухни:
— Сюда, пожалуйста! Женщина, идите сюда, у меня тут беда! Пока дверь открывала, рыба на сковородке успела пригореть, представляете? Ах ты зараза… Жалко как…
Из кухни и впрямь несло рыбным духом, дешевеньким, на подсолнечном масле. Минтай, наверное, или вовсе путассу какая-нибудь. Или камбала…
— Чаю хотите? — обернулась к Саше хозяйка от плиты.
— Нет, спасибо. Мне бы воды попить…
— Ага, сейчас. Там, на подоконнике, на подносе, графин с водой. Сами нальете? Стакан там чистый… Да вы садитесь, садитесь! Сейчас я тут разберусь, еще секунду…
Поворошив в сковороде лопаткой, женщина накрыла ее крышкой, убавила огонь, привычным движением руки включила вытяжку. Села напротив Саши за кухонный стол, махнула перед лицом ладонями, улыбнулась смущенно:
— Ничего, сейчас быстро запах рыбы уйдет… А в комнате Мишенька спит, только-только уложила. Трудно с ребенком, от усталости с ног падаю. Еще и Оксанка все время что-то выкомаривает… Что у них там опять? Подрались?
— Не то слово… Как вас зовут, извините?
— Лена.
— А меня — Саша. Так вот, Лена, это не просто драка была. Это было издевательство над вашей дочерью. Я так поняла, они ее не только били, но и хотели, чтобы она ноги целовала у некой Маши… И на лбу хотели слово неприличное написать… Вы как, в милицию не хотите пойти? Или для начала в больницу с дочерью, чтобы побои снять? Я была свидетелем, я все расскажу, что надо и где надо подпишу. Ой, не знаю… Если бы я не проходила мимо… Если бы не вмешалась… Я и еще один мужчина… Даже подумать страшно, что бы могло произойти!
— Да бросьте. Ничего бы не произошло. Знаю я эту Машу как облупленную. И компанию эту знаю. Ну, бьют. Так они всех бьют. Нет, спасибо вам, конечно, большое спасибо… А только зря вы вмешались, по-моему. Сами бы они все выяснили, у них свои разборки, дворовые. Как у всех, как везде.
— Но ее заставляли ноги целовать! Вы что, не поняли?
— Да поняла, почему… Говорю же вам, сами бы девчонки разобрались.
— То есть?! Нет, я вас не понимаю, хоть убейте… Как это — сами? А если бы ее изувечили?
— Ну, так не изувечили же. Ничего, крепче будет. На них сейчас все раны зарастают как на собаках.
— Телесные — да. А душевные?
— Ой, душевные… Какие нежности при нашей-то бедности… Ничего, и душевные зарастут, никуда не денутся.
— Почему же… Рубцы как раз на всю жизнь останутся…
— А кто нынче без рубцов? Все с рубцами живут. Вот я, например… А, ладно, это долгая история… В общем, точно вам говорю, зря вы в эти разборки сунулись. Никому от этого пользы нет. И себе, смотрю, дорогую вещь испортили, и Оксанке лишние проблемы создали.
