Кадзуо Исигуро - Не отпускай меня
Разумеется, она ответила, что не поняла, и я терпеливо объяснила. Выслушав, Рут пожала плечами.
— А я и не замечала за собой. Переняла, наверно, у кого-то.
Несколькими месяцами раньше я этим удовольствовалась бы — или скорее вообще не стала бы спрашивать. Но в тот день я не желала униматься и принялась втолковывать ей, что это из телесериала:
— Не стоило бы этому подражать. Если ты думаешь, что так делают там, в нормальной жизни, ты ошибаешься.
Рут, я видела, уже разозлилась, но не знала пока что, как отбиваться. Она отвела взгляд и опять пожала плечами.
— Ну и что? — сказала она. — Подумаешь, важность. Многие так прощаются.
— Ты хочешь сказать — так прощаются Крисси и Родни.
Едва я это произнесла, я поняла, что совершила ошибку. Пока я не упоминала эту пару, Рут была зажата в углу, но теперь я ее выпустила. Как в шахматах, когда снимаешь после своего хода руку с фигуры, видишь оплошность и паникуешь, потому что еще не знаешь величину бедствия, которое на себя навлекла. В глазах Рут я отчетливо увидела блеск, и когда она заговорила, тон уже был совершенно другой.
— А, так вот, значит, что беспокоит нашу бедную маленькую Кэти. Рут мало внимания на нее обращает. У Рут появились друзья постарше, и крошке сестренке теперь не с кем играть…
— Может, хватит, а?.. Во всяком случае в настоящих семьях так не делают. Ты понятия о них не имеешь.
— А Кэти у нас — большой специалист по настоящим семьям. Снимаю шляпу. Но я ведь не ошиблась, согласись. Ты еще не выкинула это из головы. Мы, хейлшемские, должны, по-твоему, держаться вместе, отдельной сплоченной компанией, и никаких новых друзей заводить не имеем права.
— Я ничего такого не говорила. Я говорила про Крисси и Родни. Это очень глупо выглядит — как ты все за ними повторяешь.
— Но ведь я права? Права? — наседала Рут. — Тебя огорчает, что я продвинулась, завела новых друзей. Некоторые старожилы даже по имени тебя не знают, и не они в этом виноваты. Ты ни с кем, кроме хейлшемских, не разговариваешь. Но с какой стати я буду все время водить тебя за руку? Мы почти два месяца уже здесь.
Я не клюнула — продолжала свое:
— Я не о себе говорю и не о Хейлшеме, а о том, что ты все время ставишь Томми в трудное положение. Я наблюдала, ты несколько раз так делала за одну эту неделю. Уходишь, бросаешь его, и он как потерянный. Это нечестно! Ведь вы пара с Томми. И это значит, что о нем ты должна думать в первую очередь.
— Совершенно верно, Кэти, мы действительно пара. И раз уж ты в это решила влезть, я тебе скажу. Мы говорили с Томми и согласились, что если ему иногда неохота чем-нибудь заниматься с Крисси и Родни — вольному воля. Не готов он к чему-то — принуждать его я не собираюсь. Но мы договорились еще, что меня он удерживать не будет. Вот так. А твоей заботой о нем я очень тронута.
Потом, совсем другим тоном, она добавила:
— Между прочим, должна поправиться. По крайней мере с некоторыми старожилами ты, по-моему, дружбу завела.
Она посмотрела на меня изучающе — и рассмеялась, словно бы говоря: «Но ведь мы по-прежнему подруги, да?» Я, однако, в ее последнем замечании ничего смешного не увидела. Взяла книгу и ушла, не говоря ни слова.
Глава 11
Надо объяснить, почему меня так задело это высказывание Рут. Те первые месяцы в Коттеджах были странным периодом нашей дружбы. Из-за каких только мелочей мы не ссорились! И в то же время мы были откровенней друг с другом, чем когда-либо. Прежде всего вспоминаются эти разговоры один на один, обычно перед сном в Черном амбаре, наверху, в моей комнате. Вы можете, конечно, назвать это пережитком наших разговоров после отбоя в хейлшемской спальне. Так или иначе, сколько бы я и Рут ни ругались днем, наступает вечер — и мы сидим бок о бок на моем матрасе, прихлебываем горячий чай и делимся задушевными переживаниями по поводу нашей новой жизни. Ничего подобного раньше у нас не бывало. Эти излияния, да и сама наша дружба в то время были возможны благодаря тому, что каждая из нас знала: ко всему сказанному в эти минуты другая отнесется бережно и уважительно, не обманет доверия и, как бы мы ни цапались потом, не использует услышанное как оружие. Между нами было четкое, хоть и ни разу не высказанное вслух, соглашение на этот счет, и до разговора, начавшегося с «Даниэля Деронда», ни одна из нас даже близко не подошла к тому, чтобы его нарушить. Вот почему, когда Рут произнесла эту фразу про мои отношения с некоторыми старожилами, я не просто рассердилась. Я восприняла это как предательство. Потому что было совершенно ясно, на что она намекает: на одно мое вечернее признание о сексуальных делах.
В Коттеджах, как вы, наверно, себе представляете, секс отличался от того, что было в Хейлшеме. Он был теперь гораздо более непосредственным — более «взрослым», что ли. Никто не сплетничал и не хихикал по поводу того, кто, когда и с кем. Если вдруг становилось известно, что у парня с девушкой что-то было, никто не пускался в догадки, будут они постоянной парой или нет. И если новая пара возникала, никто не говорил об этом точно бог знает о каком событии. Люди спокойно это принимали, вот и все, просто теперь, упоминая одного, упоминали и другого: «Крисси и Родни», «Рут и Томми». Если кто-то хотел заняться сексом с тобой, это тоже проявлялось куда более непосредственно. Парень просто подходил и спрашивал, не хочешь ли ты «для разнообразия» переночевать у него в комнате, что-нибудь в этом роде, ничего такого особенного. Иногда это означало, что он хочет составить с тобой пару, иногда дело ограничивалось одной ночью.
Атмосфера, повторяю, была намного более взрослая. Но сейчас мне кажется, что секс в Коттеджах был в какой-то мере функциональным. Может быть, как раз из-за того, что не стало всех тех сплетен и той секретности. А может быть, из-за холода.
В Коттеджах, как мне сейчас вспоминается, сексом занимались в кромешной тьме в очень холодных спальнях, обычно под тоннами одеял, которые часто были даже и не одеялами, а чем попало — старыми шторами, кусками ковра. Стужа иногда стояла такая, что наваливали на себя все подряд, и если у тебя в такой постели был секс, казалось, будто тебя трамбует гора постельных принадлежностей, так что не всегда было понятно, с парнем ты или со всем этим нагромождением.
Но я хотела скорее не об этом, а о том, что за первые месяцы в Коттеджах я несколько раз сходилась то с одним, то с другим на одну ночь. Не то чтобы у меня план такой был. Мой план был — не спешить, осмотреться и потом, может быть, составить пару с человеком, которого я вдумчиво выберу. Пару я ни с кем раньше никогда не составляла, и, понаблюдав за другими, особенно за Рут и Томми, я любопытствовала и была не прочь попробовать сама. Таким, повторяю, был мой план, но когда оказалось, что сближения на одну ночь продолжают происходить, это немножко выбило меня из колеи. Вот почему однажды вечером, когда Рут была у меня, я решила с ней поделиться.
