Тим Дорси - Не будите спящего спинорога
— Народ в общей массе не знает, куда идти, — сказал Серж. — Они ищут хоть что-то. Сейчас все повалили за людьми, которые едят всякие сумасшедшие вещи. Ну, как тот врач, который придумал белковую диету. Что за дерьмо, а? Бекон, яйца, свинина, гамбургеры — человек издает книгу, где написано: ешьте все, что неправильно, и теперь он такой богатый, что может вернуться к здоровому питанию.
— По-моему, об этой диете я слышал, — сказал Коулмэн.
— А по-моему, ты на ней сидишь. Коулмэн взял куриное крылышко.
— Ого! Никогда не думал, что я фанат здорового образа жизни.
— Поэтому и надо смотреть новости. Чтобы всегда знать, что происходит.
Коулмэн потянулся за кусочком фри. Серж шлепнул его по руке.
— Ой!
— Я их посчитал. Для отчетности.
— Отчетности?
— Если диета сработает, мне предложат контракт на книгу.
— Тебе дадут книгу за фри?
Серж нанизал равиоли на вилку.
— Всегда хотел быть писателем.
— Бред какой-то, — сказал Коулмэн.
— Не я придумываю правила. Я им просто следую… Доедай. Зайдем в магазин напротив. Ты многое поймешь.
Они оставили автомобиль у ресторана и перебежали дорогу к огромному новому книжному магазину «Барнс энд Бордерз».
— Что думаешь?
Коулмэн беспокойно огляделся.
— Все сидят и читают. Разве продавцы не злятся?
— Время другое, — сказал Серж. — Никто не кричит: «Вам что здесь, библиотека?» Теперь они даже хотят, чтобы ты сел и начал читать. Я о том и толкую: все встало с ног на голову. Раньше нельзя было есть мясо, теперь — наоборот. Журналы в магазине читают, а не покупают.
— Как же в этом всем разберешься?
— Да, непросто. Неудивительно, что люди возвращаются к религии.
Серж подвел Коулмэна к отделу книг про здоровье. «Диета для сладкоежек», «Диета для углеводоманов», «Десять дней пути к себе», «Найдите свои истоки», «Популярная йога», «Природные лекарства, которые могут убить», «Сжигайте жиры физическими упражнениями», «Рецепт максимальной работоспособности», «Миф о максимальной работоспособности», «Объявите жиру войну», «Отдайтесь успеху», «Революция сниженных ожиданий», «Нет кальцию», «Стойкий кишечник для тех, кто выступает на публике», «Обходи в обход», «Что приготовить незваным гостям», «Полный план отдыха вовремя климакса», «Ешь что хочешь и плюй на всех», «Долой нервные срывы», «101 десерт для расщепленных личностей» и «Избавьтесь от стрессов истерическим криком».
— Ты только посмотри, как они стоят! Ну и бедлам! — Серж начал расставлять книги.
Какая-то покупательница приняла его за сотрудника.
— Вы не поможете мне найти книги из серии «помоги себе сам»?
— Нет.
Серж и Коулмэн пошли в кафе, взяли по журналу и сели у окна.
— Приятное местечко, — заметил Коулмэн.
— Новое кафейное общество, — сказал Серж. — Совсем как в Париже.
Серж открыл «Нью рипаблик», а Коулмэн — «Хай таймс», где наткнулся на обзор гостиниц для путешествующих по Юкатану с псилоцибином.
Серж поднялся.
— Хочу кофе.
Он подошел к стойке. Девица, одетая как беспризорница, спросила:
— Ммгтх скхье?
— Что?
— Ммгтх скхье?
— Что? Не понимаю… О боже! Вам пробили язык какой-то железякой! Не двигайтесь — я побегу за помощью!..
Подоспел менеджер кафе.
— Все в порядке. Чего вы хотели?
Серж еще секунду смотрел на официантку, потом перевел взгляд на менеджера:
— Кофе.
— Латте? Мокка? Кафе кон лече?
— Кофе.
— Цикорий? Эспрессо с малиной? Фраппучино?
— Кофе.
— Миндальное без кофеина? Коричный взрыв?..
— Проехали.
Серж вернулся к своему столику.
— В чем дело? — спросил Коулмэн.
— У них нет кофе. Пошли отсюда.
И они вышли в тампскую ночь. По обе стороны с жужжанием проносились спортивные машины, мотоциклы, грузовики по доставке пиццы. Серж и Коулмэн улыбались: сегодня город принадлежал им. Серж запел, хлопая по рулю:
— «Глагол-глагол, ты куда пошел?»
Коулмэн подхватил:
— «Коль вопрос задаю, я стою на краю!»
Серж свернул налево, в район — «решетку». Фонари не горели, и он сбросил скорость. Улица была темной. Серж открыл окно.
— Знаешь, какую я хочу работу? — спросил Коулмэн, доставая из-за уха сигарету с марихуаной и закуривая.
— Не знаю. Семейного психолога?
Серж перегнулся через Коулмэна и открыл «бардачок», откуда извлек пульт открывания гаража.
— Помнишь, в соуловых группах семидесятых один певец обычно в такт музыке кричал: «Что-что?»
Серж проехал мимо дома, направил пульт на окно и нажал на кнопку. Ничего не произошло.
— Вот какую я хочу работу, — сказал Коулмэн, дважды затянулся и задержал дыхание.
— Какую? — переспросил Серж. Он проехал мимо следующего дома и опять нажал кнопку. Безрезультатно.
— Говорить «Что-что?».
— Как раз по твоим способностям. — Серж снова нажал на кнопку; безрезультатно.
Коулмэн выдохнул.
— Вот послушай: «Что-что?»
Серж не переставал давить на кнопку.
— Что-что?
Серж, осторожно озираясь, проехал освещенный перекресток.
— Что-что?
Дорога снова погрузилась в темноту.
— Что-что?
— Мне уже надоело.
Серж нажал на кнопку еще раз.
— Извини. — Коулмэн подумал секунду, затянулся. — Ну, если не эту работу, так другую. Как у того мелкого на под-певках в группе «Слай и семейный камень».
— Плавали, знаем, — сказал Серж, нажимая на кнопку.
— Таких много, — сказал Коулмэн. — Я во многих группах слышал.
— Кустарное производство карликов.
— Вот: «Йяя-я-я-хи-и-и-и-и!»
— Не буду врать: впечатляет.
Коулмэн с ухмылкой кивнул и опять затянулся.
— Потому я не сильно боюсь безработицы. Если совсем прижмет, талант всегда со мной.
Серж нажал на пульт. Дверь гаража начала подниматься. Серж притормозил.
— Говорит «Игл». Начинаем отсоединение лунного модуля, — сказал Серж. — Приготовьтесь к разгерметизации кабины и выходу в открытый космос.
— Вас понял, — ответил Коулмэн, схватил фонарик Сержа и выпрыгнул из машины.
Вскоре внутри гаража замигал свет. Коулмэн скрылся за машиной. Луч пробежал по потолку. Процесс затягивался. В гараже зашуршало, потом начали падать всякие предметы: плоскогубцы, отвертки и прочее. Фонарик погас. Снова раздался шум. Силуэт Коулмэна на что-то наткнулся. Это что-то с грохотом упало, и лишь потом Коулмэн протянул руку, пытаясь его поймать, и свалил что-то еще. Кульминацией концерта стало столкновение Коулмэна с шеренгой металлических мусорных баков. Один бак покатился вниз по улице. В гараже зажегся свет, и мужской голос закричал:
— Что такое, твою мать?
Коулмэн побежал по дорожке, сжимая в правой руке какой-то предмет. Споткнувшись, он под футболил еще один мусорный бак, да так, что тот врезался в крыло «барракуды». Серж высунул голову из окна, проверяя, не облупилась ли краска.
Зажегся фонарь, за ним — прожектор. Коулмэн запрыгнул в машину. Серж нажал на газ. Позади остался хозяин, который выбежал из дома в одном халате, но с ружьем.
Через три квартала Серж обернулся и посмотрел на добычу Коулмэна.
— Электрическая перцемолка?
— А, вот что это такое! — сказал Коулмэн.
— И зачем она тебе?!
— В темноте показалась, что это дорогая штука.
— Да дерьмо это! Для людей, у которых больше денег, чем фантазии.
— Всегда можно отнести ее в ломбард.
— На Крэк-стрит дадут пять баксов, не больше. — Серж оглядел машину. — А где мой фонарик?
— Наверно, я его забыл.
— Молодчина! Он был мне дорог как память. И стоил двадцать девять баксов. — Он показал на мельницу. — Мы в убытке.
Коулмэн нажал на кнопку; зажужжал электрический моторчик.
— Эй, работает! — Коулмэн поднес мельницу к лицу Сержа и снова нажал на кнопку. — Видишь?
— Убери! Я пытаюсь вести машину! Коулмэн поставил мельницу себе на колени.
— Спорим, в ней можно молоть наркоту. Серж повернул на бульвар Ганди.
— Супермаркет, — сказал он. — В наше время, если хочешь кофе, забудь о книжных. Вот куда надо.
— Мне нравятся эти маленькие штучки со сливками, — сказал Коулмэн.
— Мне тоже, — отозвался Серж, подъезжая к парковке. — Мои любимые — фиолетовые. Я обычно беру пять и еще пять пакетиков сахара, все это загружаю в горячий кофе в пластмассовом стакане, добавляю дюжину кубиков льда и выпиваю прямо на кассе. И тогда берегись! Однажды выскочил на шоссе, а машина осталась у магазина.
Серж вышел из «барракуды» и стал фотографировать окрестности. Опустил фотоаппарат, выбирая ракурс.
— Историческое место.
— Супермаркет?
— Да нет, само место. — Серж еще несколько раз щелкнул фотоаппаратом. — Магазина тут раньше не было. Его пристроили на углу. А видишь, что за ним?
