Ёсио Мори - Сокровенное желание
— Я тоже это заметила… У Уэмуры и Асао последнее время все было очень серьезно.
— Вы хотите сказать, что они вместе прогуливали школу? — удивился Уно.
— Да… Насколько мне известно, они были не просто знакомы!
— Не просто?…
Икуко Кумэ вдруг покраснела до ушей, и Уно понял, какой смысл она вкладывала в слово «серьезно».
Зазвонил телефон. Уно, подойдя к массивному столу в директорском кабинете, снял трубку.
— Это школа? — раздался мужской голос.
— Да. Кто говорит?
— Простите, с кем имею честь?
Уно решил не отвечать и повторил вопрос.
После некоторого молчания в трубке раздраженно ответили, что это полиция городка S.
— В который раз звоню — и все попадаю на нового человека! Каждый раз заново объяснять приходится! Ну что тут будешь делать!
Похоже, человек действительно растерялся. Его голос, с характерным для тех мест мягким выговором, странным образом обезоружил и смягчил Уно.
— Откровенно говоря, мы и сами просто в отчаянии. Знаем, что полиция интересуется Уэмурой и Асао, но в чем там дело — никто не говорит…
— Да ведь мы об этом уже рассказывали!..
Уно искоса взглянул на Икуко Кумэ, которая, слегка склонив голову, слушала разговор по параллельному телефону в приемной.
— Я классный руководитель Асао. Но никаких подробностей я не знаю.
— Выходит, что мы напрасно потратили столько времени, беседуя с господином Ёсида? Я хотел бы знать: кто мог бы за них поручиться?
— Не понял… Мы должны связаться с их родственниками?
— Ну конечно! Сколько можно об этом толковать!.. — В голосе собеседника сквозило явное раздражение.
— Хорошо. Мы постараемся сделать это как можно скорее.
Уно записал номер телефона полицейского участка и повесил трубку.
— Необходимо выяснить все обстоятельства у Ёсиды!
— До чего же все это неприятно! — тоскливо ответила Икуко Кумэ. С замдиректора было непросто иметь дело. Он вечно боялся попасть впросак и делал проблему из любого пустяка, заботясь лишь о том, чтобы выкрутиться самому.
— Наверное, мечется сейчас, не знает, что делать!.. — усмехнулся Уно, переговорив с Ёсидой по внутреннему телефону и попросив его спуститься к ним.
Так оно и оказалось: Ёсида все это время названивал директору школы, но нигде не мог его найти и сейчас просто не находил себе места.
— Они пытаются впутать нас в нелепую скандальную историю! — возмущенно воскликнул он, входя в кабинет.
— Простите, но почему вы до сих пор ничего не сказали нам, классным руководителям? — начал Уно, но Ёсида только рукой махнул:
— Да, да… Конечно. Но я должен был в первую очередь известить директора школы…
Уно и Икуко Кумэ смотрели на него с выражением полной безнадежности. Однако нужно было позаботиться об учениках. Наконец из бессвязных речей заместителя директора выяснилось, в чем суть «скандальной истории».
Вчера около десяти часов утра в полицию городка S. позвонили из гостиницы: исчезла молодая пара, остановившаяся там три дня назад. Вечером вещи в комнате оставались нетронутыми, и горничная подумала, что они вышли прогуляться. Однако они не вернулись и к завтраку. Кто-то видел, как они направлялись в сторону расположенного неподалеку рыбацкого поселка и выглядели при этом весьма странно. Тут в гостинице переполошились. Был объявлен розыск. Вскоре их обнаружили в сосновой роще, довольно далеко от залива. Они лежали на земле метрах в десяти друг от друга, уткнувшись лицами в бамбуковые листья. Оба были без сознания. И у мужчины, и у женщины ножом для фруктов были перерезаны запястья, но крови они потеряли не много. С первого взгляда было ясно, что причина коллапса — отравление. Их тут же доставили в городскую больницу и сделали промывание желудка — обнаружилось, что они приняли чрезмерно большую дозу успокоительного.
— Видимо, лекарство подействовало слишком быстро, и надрез был неглубокий, — пояснил Ёсида безразличным тоном человека, который ни во что не желает вмешиваться.
— В каком они сейчас состоянии?
— Они все время были без сознания, но недавно Асао, кажется, наконец пришел в себя.
— …Я слышала, что слишком большая доза успокоительного может вызвать нарушение функций печени, — обеспокоенно заметила Икуко Кумэ.
— Да ну! Молодые… Обойдется! Но сам факт попытки самоубийства — это уж действительно позор!
На сей раз замдиректора высказался вполне откровенно. Уно посмотрел в его ничего не выражающие глаза, спрятанные за толстыми стеклами очков. И вдруг понял, что в этой фразе и кроется суть отношения к ученикам Ёсиды — человека, занявшего свой пост по нелепой случайности. Подобно школьнику, согласному на любой институт, он всю жизнь стремился к какой угодно административной должности и наконец стал завучем в вечерней школе — только потому, что получить эту должность здесь было легче, чем в дневной. Уно невольно вспомнил выражение его лица в тот день, когда в парламенте прошел законопроект, согласно которому завучи повышались до уровня замдиректоров школы, и с горечью подумал, что с тех пор, как закон вступил в силу, слова нового зама стали заметно расходиться с делом.
— Как бы там ни было, самое важное сейчас — их здоровье, — сдерживая раздражение, сказал Уно. — Необходимо как можно скорее сообщить обо всем родственникам этих ребят.
— Это так, но… — Заместитель директора все еще колебался.
— Да поймите! Если мы отвернемся от них, ответственность ляжет на школу!
Последние слова Уно, по-видимому, возымели действие на Ёсиду.
— Ну хорошо, тогда попрошу вас заняться этим. А я попытаюсь выяснить у директора, какую позицию нам следует занять.
Уно и Икуко вернулись в учительскую посмотреть в школьном журнале адреса и номера телефонов.
— Вот незадача! У Уэмуры нет телефона!
— А где она живет?
— Кажется, где-то недалеко от станции К. в районе Кэйхин.[24]
— Если и с родителями Асао не удастся связаться по телефону, съездим туда вместе. У меня есть карта этого района.
Кумэ кивнула.
В учительской по-прежнему продолжалась работа над плакатами. Уно спустился вниз, в канцелярию, позвонить по телефону. В соседней комнате Ёсида все еще пытался дозвониться до директора.
II
Найти в ночном городе дом, зная лишь адрес, — дело нелегкое. И карта тут не помощник. В скудном свете уличных фонарей жилые кварталы выглядели совсем не такими, как четкие линии схемы. Уно и Икуко Кумэ долго плутали по запутанному лабиринту узеньких улочек.
— Интересно, есть на карте эта речка? Глубоко, на самом дне забетонированной канавы, беззвучно текла мутная струя.
— Странно. Может, это река, протекающая неподалеку от станции?
При свете фонарей, выстроившихся вдоль реки, Уно вновь попытался разобраться в карте. Потом они бродили еще минут двадцать.
— Пожалуй, приеду сюда еще раз завтра утром… — в отчаянии сказала Икуко Кумэ. Часы показывали одиннадцать вечера.
— Да, сегодня, видимо, искать бесполезно, — растерянно отозвался Уно. Ему нечего было больше сказать. Он и так утомил свою спутницу, напрасно понадеявшись на карту.
— Давайте попробуем вернуться вдоль реки. Так мы должны выйти к железной дороге.
Становилось все холоднее — мороз до боли стягивал онемевшую кожу.
— Хорошо бы Асао скорее вернулся домой! Жаль его! — вздохнула Икуко Кумэ, прикрывая лицо шейным платком и зябко поеживаясь. Но тут же подумала, что для этого необходимо немедленно известить родственников.
— Не уверен, что они смогут поехать за ним завтра же утром, даже если мы разыщем их сегодня. Им ведь тоже нужно как-то подготовиться…
— То есть как?
Уно смутился, не зная, как получше объяснить смысл своих слов. Ему не хотелось разочаровывать Икуко. Он все же дозвонился Асао домой. К телефону подошла его мать. Прежде чем перейти к делу, Уно потратил уйму времени, объясняя, кто звонит, — настолько далеко для нее было все связанное со школой, в которой учился сын. Когда он наконец сообщил, что Юдзи Асао в тяжелом состоянии и находится под надзором полиции, то услышал 9 ответ лишь невнятное, растерянное бормотание. Он даже не был уверен, что она правильно поняла его. «Желательно, чтобы вы сами съездили в S. Буду с вами откровенен: Юдзи пытался покончить жизнь самоубийством» — Уно думал, что этим все сказано. Однако вместо ответа мать Асао попросила его подождать минутку и отошла от телефона. Минутка явно затянулась. Уно услышал стук двери — не иначе как она вышла позвать кого-то еще, но у него было странное ощущение, что в комнате кто-то есть. Время от времени до его слуха доносился старческий кашель и слышалось какое-то металлическое постукивание. Уно закурил — и почти докуривал сигарету, когда в трубке неожиданно раздался грубый мужской голос. Мужчина представился как дядя Юдзи. Уно пришлось еще раз рассказать ему все с самого начала.
