Джон Рэй - Спаситель мира
— Полиция! — закричал Латиф, тщетно разыскивая свой жетон. Виолет бормотала что-то монотонное. «Бессмыслица», — сперва подумал детектив, но потом сообразил, что слышит немецкий. С остекленевшими, как у куклы, глазами Виолет мерно покачивала головой, а девочка, которую она держала, делала то же самое. Латиф наконец-то нашел жетон и поднял, словно флаг, как можно увереннее повторяя слово «полиция». Увы, заметила его лишь учительница. Р-раз — и она со всего размаху отвесила ему пощечину, точно детектив предложил ей непристойность.
— Виолет! — оттолкнув учительницу, позвал Латиф. — Виолет, оставьте ее ради бога!
Виолет потупилась, и в коротко стриженных, точь-в-точь как у ее визави, волосах мелькнула седина. Латиф даже удивился, что прежде считал ее чуть ли не юной. Не поднимая головы, Виолет отпустила девочку, до крови прикусила нижнюю губу и, словно в знак покаяния, рухнула на колени. Когда она поднялась, школьницы испуганно отпрянули, точно вокруг нее разверзлась земля. Латиф взял Виолет за руку и повел прочь. В тот момент он сам ее боялся.
— Детектив, я хочу домой! — чуть слышно прошептала Виолет. — Отвезете меня на своем электромобиле?
ГЛАВА 12
— Расскажи, что с тобой случилось? — допытывалась Эмили. Прозвучало божественное ля-до, и двери вагона точно слились в поцелуе. — Расскажи про свою больницу!
— Ты имеешь в виду школу? — искоса взглянув на подругу, уточнил Ёрш.
— Хеллер, по правде-то это была не школа! — сделав большие глаза, поддразнила девушка.
— Не хочу об этом говорить.
— Готова поспорить, скучно там не было! — Эмили наблюдала за ним, приоткрыв рот. — Хеллер, там ведь не было скучно?
— Там никак не было.
— Хеллер, лучше расскажи, иначе я не отстану!
Они ехали на шестом маршруте, успев покататься на челноке, маршруте С и маршруте F, спешившем в Бруклин. В разбитое окно за спиной Эмили Ёрш смотрел на пустоту, унылым ковром расстилавшуюся вдоль поезда. Пространство между вагонами и стеной туннеля напоминало черную дыру, самое мрачное место на свете, где никогда ничего не случается. Совсем как в школе, по крайней мере в Плоские времена: сто ярко освещенных комнат, а в них — пустота.
— Ты до сих пор встречаешься со Скиппи Фадменом?
Эмили тут же закрыла рот и перестала таращить глаза.
— Кто тебе сказал, что мы с ним встречались?
Ёрш улыбнулся и пожал плечами.
— Скиппи Фадмен — обманщик и хам! — Эмили подняла средний палец.
— Скажи то же самое с британским акцентом!
— Придурок, это и был британский акцент!
Ёрш аккуратно заправил рубашку Эмили в джинсы, а девушка не стала возмущаться. Каждая черточка ее лица казалась понятной, живой, исключительной. На левой руке ногти были обкусаны до мяса, на правой — накрашены багровым лаком.
— Как же называется группа Скиппи? — отчаянно напрягая память, спросил Ёрш. — «Вафлеры»?
Эмили засмеялась, и ее виски чуть заметно посинели. Обычно люди краснеют, но только не Эмили!
— Не оскорбляй Скиппи! Никому не позволено его оскорблять! А голубки отлетают от него, как мячики!
Ёрш глянул на отражение в окне и едва узнал себя в новой одежде.
— Как на самом деле называется его группа?
— «Приаписька».
Ёрш промолчал, и Эмили посинела еще сильнее. Ее темные глаза беспокойно оглядели вагон.
— Хеллер, они же панк-группа, поэтому и выбрали такое название! — Девушка медленно выдохнула и зажмурилась. — Это просто шутка! Самая настоящая шутка… Даже Скиппи понимает: название тупое.
Ёрш сжал ее грубоватую ладошку.
— Эмили, название прекрасное! Оно кое-что означает. — Ёрш по-учительски серьезно кивнул своему отражению. — Оно означает, что, по версии Скиппи, у Приапа есть не только пенис.
В глазах Эмили снова загорелся огонек.
— Что, говоришь, это означает?
— Что, по версии Скиппи, Приап может заниматься сексом без партнера, совсем как голотурия.
— Везунок!
— Если бы я был таким, то смог бы спасти мир.
Вместо того чтобы спросить, каким образом, Эмили засмеялась. Ёрш отвернулся к окну. От смеха ребра и позвоночник девушки сотрясались, а зубы звенели и щелкали, как транзисторы. Смеялась она над разговором, в котором Ёрш явно не участвовал. Может, из соседнего вагона шутку услышала? Теряясь в догадках, Ёрш ждал, когда девушка успокоится. Ее судорожное дыхание заставляло воздух вибрировать. Здесь, под землей, оно не пахло ничем.
— Что смешного?
Эмили тут же осеклась.
— Прости, Хеллер! Ты разве не хотел меня рассмешить?
— Эмили, скоро все кончится. Наш мир исчезнет.
Девушка закусила губу и какое-то время молча за ним наблюдала, а потом скрестила руки на груди и кивнула.
— Когда именно?
Ёрш хотел назвать время с точностью до минуты, но в последний момент передумал.
— Скоро, — повторил он, а потом, смягчившись, добавил: — Очень скоро. Сегодня.
Следующие три станции они проехали молча. Ёрш старательно делал серьезное лицо, а в глубине души радовался, что Эмили ему поверила. Она всегда ему верила, никогда не выставляла идиотом, но сегодня это приобрело особую важность. Ёрш пододвинулся еще ближе, так чтобы скрип поезда накрыл их мерцающим шатром звуков. В самом шатре царила тишина. Глаза Эмили превратились в угли, лоб дергался, как во сне. Девушка стояла неестественно прямо — не льнула к нему, но и не отстранялась. «В последний раз, когда мы так стояли, она была выше меня», — вспомнил Ёрш.
— Смотри! — через некоторое время воскликнула Эмили. — Смотри, какие прикольные тэги!
Повернув голову, Ёрш увидел ярко-бирюзовые буквы, выползающие из тьмы, как паста из тюбика.
— Не могу прочитать, — покачал головой он. — Не пойму, в чем тут смысл.
— Нет тут никакого смысла. Это просто тэг, чье-то имя, точнее, подпись.
— Разве что-то бывает без смысла? — удивился Ёрш, наблюдая, как буквы сплетаются, извиваются и переворачиваются. — Смысл есть всегда! — Он проводил бирюзовую вязь взглядом.
— Хеллер, так ты поэтому хочешь заняться со мной сексом? — чуть слышно спросила Эмили. — Я должна помочь тебе спасти мир?
Тон девушки мгновенно насторожил Ерша, да и говорила она громко, ее могли услышать. Он обернулся и, вглядываясь в бурлящий серебристый воздух, стал собирать информацию. Итак, семь женщин, шестеро мужчин и личность неопределенного пола. Калейдоскоп пустых, ничего не выражающих лиц. Внимания на них никто не обращает. Ёрш удовлетворенно улыбнулся Эмили и притянул ее к себе. Да, здесь спокойнее и безопаснее, чем на дне колодца!
Поезд дернулся и перешел на параллельный путь. Эмили положила голову на плечо Ерша. Он устоял перед желанием зажмуриться и неожиданно увидел на полу вагона что-то бежевое. Блестящая от влаги кучка пульсировала, а другие пассажиры почему-то ее не замечали. Что же это? Ёрш наклонился, чтобы рассмотреть внимательнее, и прищурился. Под его взглядом куча съежилась.
«В самом деле, что это?» — недоумевал Ёрш. Теперь он видел: цветом кучка не бежевая и не телесная, а ярко-розовая с облепленными грязью краями, как кожа на заднице бабуина! Она содрогалась в такт вибрации вагона. Что это? Застывшая лужица масляной краски, или обрывок лактекса, или какая-то издохшая дрянь, или человеческ… Канцелярские скрепки и колпачки от ручек вонзились в блестящую кучу, словно копья в спину быка…
— Хеллер, что ты будешь делать? — шепотом спросила Эмили, зарывшись лицом в подобранный ею свитер. — Ну, когда тебя найдут?
— Постараюсь сбежать.
— Далеко не убежишь.
— У меня есть шестьсот сорок долларов.
Эмили резко отстранилась.
— Боже мой, откуда?
Ёрш ухмыльнулся и прижал палец к губам.
— Господи, Хеллер! — Девушка в отчаянии накрыла лоб ладонью. — Неужто все пропало? Это пахнет жареным!
— Сперва я тоже так думал, — отозвался Ёрш, — а теперь не знаю.
В этот самый момент поезд прибыл на Юнион-сквер. «Надо же, из четырехсот шестидесяти девяти станций метро мы оказались именно здесь, на площади, где Парк-авеню сливается с Бродвеем! — удивился Ёрш. — Воистину площадь объединения!» Вот он, символ внутри символа, знак внутри знака, предвестник, напоминание о полузабытой миссии! Они были в первом вагоне. Эмили стояла спиной к окну и ничего не видела: глаза ей словно зашили. Зато Ёрш видел за них обоих. Балкон… Облепленный копотью кафель… Платформа, похожая на толстый манящий палец. Ёрш по привычке спросил себя, почему станцию построили на крутом повороте? Отцы города, люди осторожные и опасливые, тщательно продумали каждую мелочь, а здесь оплошали. Платформа на автоматических рифленых опорах скользила навстречу поездам и благодаря датчикам зазора делала практически невероятное, исправляя досадную ошибку. Вот уж воистину площадь встреч и воссоединения!
