Хантер Томпсон - Ромовый дневник
Йемон вернулся к столику один. Он оставил Шено танцевать с американцем, который сильно смахивал на нациста.
— Ты, мясник вонючий! — заорал я партнеру Шено, грозя ему кулаком. Но он меня не видел, а поскольку музыка страшно грохотала, то и не слышал. Наконец Шено отделалась от него и вернулась к столику.
Йемон повел меня сквозь толпу. Люди визжали и хватали меня, и я понятия не имел, куда меня ведут. Моим единственным желанием было прилечь где-нибудь и заснуть. Когда мы выбрались наружу, я осел в дверном проходе, пока Йемон и Шено спорили о том, что делать дальше.
Йемон хотел отправиться на пляж, но Шено желала еще танцевать.
— Не смей мной помыкать, ты, пуританин чертов! — визжала она. — Я классно отрываюсь, а ты только дуешься!
Быстрым ударом в голову Йемон сшиб ее на землю, и я слышал, как она стонет где-то у моих ног, пока он громогласно подзывал такси. Я помог ему запихнуть Шено на заднее сиденье, и мы объяснили шоферу, что нам нужно на Линдберг-Бич. Водила ухмыльнулся и поехал. Меня подмывало потянуться к переднему сиденью и дать ему хороший подзатыльник. Этот гад думает, мы ее изнасиловать решили, размышлял я. Думает, мы подобрали ее на улице, а теперь везем на пляж, чтобы оттрахать по-собачьи. И по этому поводу ублюдок ухмыляется — криминальный дегенерат без всяких моральных принципов.
Линдберг-Бич находился через дорогу от аэропорта. Его окружала высокая циклоническая ограда, но водила подвез нас к тому месту, где через нее можно было перебраться при помощи дерева. Шено отказалась прикладывать какие-либо усилия, так что мы просто затолкали ее наверх и сбросили на песок. Затем мы нашли на пляже славное местечко, окруженное деревьями. Луны не было, но в нескольких ярдах впереди я слышал плеск прибоя. Свернув из своей вельветовой куртки подобие подушки, я упал на песок и мгновенно заснул.
На следующее утро меня разбудило солнце. Со стоном я сел. Одежда была полна песка. В десяти футах слева от меня на своих шмотках спали Йемон и Шено. Оба были совершенно голые, и Шено одной рукой обнимала Йемона за шею. Я уставился на девушку, думая, что никто не сможет меня обвинить, если я потеряю рассудок и наброшусь на нее, сперва вырубив Йемона ударом по затылку.
Поначалу я решил было прикрыть их плащом, но затем испугался, что они проснутся, когда я над ними нависну. Этого мне совершенно не хотелось, а посему я решил пойти искупаться и разбудить их криком из воды.
Разоблачившись, я попытался вытрясти из одежды песок, а затем голый забрел в воду. Вода была прохладной, и я перекатывался в ней как дельфин, стараясь получше очиститься. Затем я поплыл к деревянному плоту примерно в сотне ярдов оттуда. Йемон и Шено все еще спали. На другом конце пляжа располагалось длинное белое строение, смахивавшее на танцевальный зал. На песок перед ним было вытащено каноэ с выносными уключинами, а под ближайшими деревьями виднелись столы и стулья под тростниковыми зонтиками. Было уже около девяти, но в округе никого не наблюдалось. Я лежал там долго, мучительно стараясь ни о чем не думать.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Шено проснулась и с воплем сразу же схватила плащ, чтобы прикрыться, Затем она принялась лихорадочно оглядывать весь пляж.
— Эй, сюда! — крикнул я. — Присоединяйтесь.
Она посмотрела на меня и улыбнулась, держа плащ между нами, как ширму. Тут проснулся Йемон — он явно был раздосадован тем, что его разбудили.
— Подъем! — воскликнул я. — Переходим к водным процедурам!
Йемон встал и потащился к воде. Шено, размахивая его шортами, позвала его назад.
— Вот! — твердо сказала она. — Надень.
Я ждал их на плоту. Йемон приплыл первым, разрезая водную гладь точно крокодил. Затем я заметил, как к нам в трусиках и лифчике подплывает Шено. Тут мне стало совсем неловко. Я подождал, пока она заберется на плот, и соскользнул в воду.
— Я голоден как черт, — сказал я, пускаясь обратно к берегу. — Схожу в аэропорт позавтракать.
Добравшись до пляжа, я принялся искать свой саквояж. Я помнил, как прошедшей ночью ставил его на дерево, но не мог вспомнить, на какое. Наконец я нашел его в развилке двух ветвей аккурат над тем местом, где я спал. Затем я надел чистые трусы и мятую шелковую рубашку.
Перед самым уходом я бросил взгляд в сторону плота и увидел, как Йемон голым ныряет в воду. Шено со смехом сорвала с себя лифчик и трусики и прыгнула прямо на него. Я немного подождал, затем перебросил саквояж через ограду и перебрался вслед за ним.
Я пошел по дороге, параллельной взлетно-посадочной полосе, и примерно через полмили добрался до главного ангара — массивного сборного барака, который буквально кишел активностью. Самолеты приземлялись каждые несколько минут. В основном это были небольшие «сесснасы» и «пайперсы», но каждые минут десять со свежей компанией гуляк из Сан-Хуана садился крупный ДС-З.
Побрившись в туалете, я протолкнулся через толпу к бару. Народ, только-только выбравшийся из самолетов, получал бесплатную выпивку, а в одном углу ангара расположилась группа пьяных пуэрториканцев — все они барабанили по своему багажу в ритме какого-то незнакомого для меня распева. Звучало все это совсем как футбольная кричалка: «Буша-бумба, балла-ва! Буша-бумба, балла-ва!» Я заподозрил, что до городка они уже никогда не доберутся.
Я купил «Майами Геральд» и плотно позавтракал блинами с беконом. Примерно через час подошел Йемон.
— Черт, я зверски проголодался, — сказал он. — Надо бы хорошенько позавтракать.
— Шено еще с нами? — спросил я. Йемон кивнул.
— Она внизу. Ноги бреет.
Был почти полдень, когда мы сели на автобус до городка. Выйдя у рынка, мы направились в сторону «Гранд-Отеля», то и дело останавливаясь, чтобы заглянуть в немногие витрины магазинов, которые не были забраны деревянными щитами.
По мере приближения к центру городка шум все усиливался. Но это был уже другой звук — вовсе не рев счастливых голосов или музыкальный перестук барабанов, а дикие выкрики небольшой группки людей. Похоже было на войну бандитских группировок, слышались утробные вопли и звон бьющегося стекла.
Мы поспешили на шум, срезая дорогу по узкой улочке, которая вела в торговую зону. Когда мы завернули за угол, я увидел осатаневшую толпу, которая запрудила мостовую и заблокировала оба тротуара. Сбавив ход, мы осторожно приблизились.
Примерно две сотни людей только-только грабанули один из крупных винных магазинов. В большинстве своем это были пуэрториканцы. На мостовой валялись смятые коробки из-под шотландского виски и шампанского, и буквально у всех, кого я видел, в руке была бутылка. Люди вопили и плясали, а в самом центре толпы гигантский швед в синем комбинезоне выдувал на трубе долгие ноты.
Прямо у нас на глазах жирная американка подняла над головой два фугаса с шампанским и разбила их друг о друга, дико хохоча, пока вино вперемешку с осколками струилось по ее голым плечам. Компания пьяных ударников колошматила двумя банками пива по пустым коробкам из-под виски. Распев был тот же самый, что и в аэропорту: «Буша-бумба, балла-ва! Буша-бумба, балла-ва!» По всей улице люди лихорадочно плясали, дергаясь под ритм распева и дико крича.
Винный магазин сделался теперь всего лишь оболочкой — голые стены с разбитыми окнами. Люди продолжали вбегать туда и выбегать, хватая бутылки и стараясь как можно скорее выпить, прежде чем кто-то их отберет. Пустые бутылки они просто бросали, отчего улица постепенно стала походить на реку битого стекла, усеянную тысячами пивных банок.
Мы старались держаться с краю. Я очень хотел поиметь хотя бы малую часть ворованного спиртного, но боялся полиции. Йемон забрел в магазин и считанные мгновения спустя появился с фугасом шампанского. Смущенно улыбаясь, он молча сунул бутылку к себе в сумку. Тут моя жажда выпивки пересилила страх тюрьмы, и я бросился к коробке из-под виски, что валялась в канаве у самого магазина. Коробка оказалась пуста, и я огляделся в поисках другой. В лесу танцующих ног я разглядел несколько нетронутых бутылок виски. Я бросился туда, расталкивая всех на своем пути. Грохот был оглушающим, и я все время ожидал, что мне на голову вот-вот опустится бутылка. Мне удалось прибрать к рукам три кварты «Старой вороны» — все, что осталось в коробке. Другие бутылки были разбиты, и теплый виски растекался по улице. Крепко прижимая к груди добычу, я протиснулся сквозь толпу к тому месту, где оставил Йемона и Шено.
Мы поспешили прочь по боковой улочке, минуя синий джип с надписью «Полиция». Внутри, лениво почесывая у себя в паху, дремал жандарм в пробковом шлеме.
Мы остановились в том же заведении, где прошедшей ночью закусывали. Сунув виски в саквояж, я заказал три порции рома, а затем мы стали размышлять, что делать дальше. В программке говорилось, что через несколько часов на стадионе должен начаться какой-то маскарад. Звучало это достаточно безвредно, хотя на тот час, когда толпа потрошила винный магазин, в программке никакого мероприятия предусмотрено не было. Предполагалось, что это был «Перерыв на отдых». Еще один «Перерыв на отдых» располагался между празднествами на стадионе и «Притопом на всю катушку», который должен был начаться ровно в восемь.
