Марина Юденич - Я отворил пред тобою дверь…
Был уже поздний вечер, и значит, с момента начала операции прошло более двенадцати часов — половина суток такого поворота событий он не ожидал. Из всей пятерки он один пожалуй отдавал себе отчет в том, что должно было произойти после захвата ими автобуса — короткие переговоры и практически сразу за ними — штурм силами специального подразделения « Моссада» Однажды он видел этих парней в действии, но тогда он участвовал в операции лишь на вспомогательных позициях и ему удалось уйти Относительно того, что должно было произойти сегодня он иллюзий не строил и имел совершенно четкий, хорошо обдуманный план действий, который позволил бы ему выполнить задание и уйти из жизни даже с некоторым пафосом Что ж напоследок, он мог себе позволить немного покрасоваться, чтобы шумно войти историю движения и запомнится надолго. Однако происходило нечто, что сначала обрадовало его, потом заставило призадуматься, а теперь откровенно бесило — израильтяне пошли на переговоры Он был неглупым и неплохо образованным человеком и хорошо понимал, что такой поворот событий движению совершенно не нужен — на том крикливом болване, из-за собственной трусости угодившем в лапы израильтян и позволившим упрятать себя за решетку, давно поставили крест и никто всерьез не собирался добиваться его освобождения Нужна была акция, как можно более кровавая и устрашающая слабые европейские нервишки и позволяющая хотя бы отчасти обвинить Израиль в ослином упрямстве и несговорчивости накануне важных международных переговоров Сейчас она разваливалась буквально на глазах И виноват в этом был именно он Потому что именно он настоял на автобусе с русскими детьми Дети оказались сиротами, причем потерявшими родителей в различных маленьких войнах, который сотрясали теперь бывшую империю Советов и значит тоже, прошедшими через ужасы этих войн — это было уже слишком даже для твердолобых израильских спецназовцев и их воинственных генералов — на штурм они не пошли Собственно, все пошло наперекосяк ужу в первые минуты акции — ему самому и его людям пришлось сразу убить несколько человек, хотя на первом этапе этого не планировалось Напротив, они должны были всячески изображать, что не желают кровопролития Но одна из русских женщин, сопровождавших детей, увидев людей с оружием и в масках буквально осатанела. Она бросилась на одного из его бойцов и буквально изодрала на повязку на его лице вместе с кожей, едва не выцарапав глаза. Сначала ее просто швырнули на землю, но в хрупком довольно теле, казалось, действительно поселился дьявол — она вскочила и почти вырвала у него из рук автомат Он несколько лет проучился в бывшем Советском Союзе, а потом около года воевал в Чечне — русским языком владел сносно, поэтому хорошо понимал смысл оскорблений, которые не переставая выкрикивала ему в лицо и не намерен был их сносить, к тому же она подавала остальным плохой пример — пальцы его сами привычно легли на гашетку автомата — дело было сделано Позже, от нечего делать допрашивая вторую русскую, сопровождавшую детей, он узнал, то эта, бешенная, армянка из Баку, на глазах которой разъяренная толпа растерзала всю ее семью, включая двоих маленьких детей Ее приняли за труп и не тронули, но она не могла себе простить, что не вступилась за родственников и не погибла вместе с ними, теперь наверное, решила отыграться на нем Глупая женщина! Впрочем, видимо их роду было определена такая смерть, им — тогда — в Баку, ей — сейчас От судьбы не уйдешь В судьбу он верил Она, кстати, и посылала ему знаки, предостерегая от русских, но почему-то с опозданием, когда решение было уже принято и автобус остановлен Как еще можно объяснить, что в двух машинах, все же оказавшихся на дороге в момент захвата автобуса — двое оказались русскими и оба, хотя и не сильно, но осложнили проведение акции В принципе появление на пустынном участке дороги одной или даже двух машин в момент захвата они допускали В этом двоим его людям было предписано, угрожая оружием остановить их и дальше действовать в зависимости от ситуации, если людей в машине было бы немного, следовало заставить их покинуть салон и лечь на землю лицом в низ до окончания акции, после чего оставить в таком положении и присоединится к остальным в автобусе Если же случилось бы так, что людей в машине было много или они вызывали опасения, их надлежало, наоборот под дулом автомата удерживать в салоне до того момента, как автобус будет захвачен Но все произошло по-другому Появилось такси с двумя пассажирами Поначалу они не доставили хлопот и послушно растянулись на асфальте, но когда эта сумасшедшая армянка устроила свой спектакль и он вынужден был ее успокоить, часть детей в автобусе подняла рев И тогда произошла вторая неожиданность — мужик из такси, опрокинул его бойца и бросился к автобусу Он оказался русским. Более того, чуть ли не профессором, так он понял из его документов, которые они потом забрали из такси Что собирался делать русский профессор, довольно хлипкий на вид и немолодой, к тому же, без оружия, рванувшись к автобусу — ему было не ясно И, конечно, не было никакой необходимости стрелять в него, но парень, на которого он неожиданно набросился и даже опрокинул на землю, был настолько взбешен, а может быть и напуган, кто знает?., что дал по бегущему профессору очередь., ранив его в плечо В спешке, профессора зачем-то втащили в автобус и он сам ( словно ум зашел за разум! )почему-то не приказал оставить его на дороге А потом появилась другая машина, пассажирка которой тоже оказалась русской Когда его боец сообщил ему об этом, случилась еще одна странная вещь — и это был — теперь он знал точно — дурной знак судьбы, рассудок его снова будто бы помутился на мгновенье и он зачем-то поволок в автобус и ее Но и это было еще не все Маленький еврей, который до той поры тихо лежал на асфальте, вдруг тоже попытался сопротивляться — и получил свое Таким образом, в первые же минуты акции все пошло не так и двое уже были мертвы, а третий ранен.
И еще — эти дети! Обосновывая свой выбор, он утверждал, что с детьми справиться будет легче и в этом не лукавил Разумеется, главной причиной, о которой он умолчал, были вовсе не детский страх и послушание, на которые он действительно рассчитывал, а его отношение к их стране, нынешней современной России. Ее он теперь презирал и ненавидел Дело было даже в чеченском эпизоде его военной биографии — там в конце концов была обычная война, ничем не хуже и не лучше других, на которых он побывал Причина лежала глубже — он долгое время если не любил, то искренне уважал Советскую империю и был уверен в том, что Москва никогда не оставит их движение без своей ощутимой весьма тайной и явной помощи и международного заступничества Но там произошли разительные перемены и новые русские власти отшвырнули их, как шелудивую приблудную собаку, которую стало неудобно держать во дворе и жалко кормить, оставив один на один с израильтянами, за спиной которых по-прежнему прочно стояла всесильная самоуверенная и самовлюбленная Америка. За это он теперь презирал и ненавидел Россию. Эмоции, однако, плохие советчики в его работе Он пренебрег этим правилом и теперь, похоже, пожинал плоды своего легкомыслия В первые часы переговоров, когда израильские чины прибывшие к оливковой роще, в которую они загнали автобус, пытались вести переговоры лично с ним, он всячески пытался вывести их из себя, откровенно хамя, и нарочито жестоко обращаясь с заложниками, надеясь все же исправить свои ошибки и спровоцировать штурм автобуса спецназом « Моссада», который с самого начала прибыл на место и только ждал команды Но у него ничего не вышло Более того, вскоре с ним связался руководитель операции и довольно резко приказал прекратить всяческие контакты с израильтянами, взяв ведение переговоров на себя Он потребовал также нормально обращаться с заложниками, вплоть до поступления новых распоряжений и отключился Более на связь с ним никто не выходил и с течение м времени он начал догадываться, какими могут быть новые распоряжения — вариантов, собственно, было два Ему могли приказать отпустить заложников и сдаться властям, что для него было абсолютно неприемлемо, и это руководство операции не могло не понимать. В этом случае он вынужден будет взорвать автобус с заложниками, своими людьми и собой Тогда его наверняка объявят сумасшедшим одиночкой и отмежуются от всего что он совершил стремительно — так и будет, иллюзий на этот счет он не питал В другом случае — ему именно это и прикажут — взорваться вместе с автобусом и всеми кто в нем находится Но и тогда, его объявят маньяком-одиночкой Вешать на себя кровь детей, да еще и без того столько переживших сирот, руководство движения не захочет Это было ясно И это повергало его то в отчаяние, то в ярость.
И еще — дети Они с самого начала раздражали его и приводили в состояние некоторой растерянности даже, чего он за собой давно не замечал Это были какие-то не такие дети, и все они делали как-то не по-детски, а вернее они не делали того, что должны были делать нормальные дети Те из них, кто плакал поначалу, плакали не как дети, они скулили и выли как волчата и он видел, что не только ему, но и его людям от этого не по себе, впрочем большинство из них и не плакало вовсе Когда в самом начале происходящего он пытался вывести израильтян из себя, то демонстративно ударил одну девочку лет двенадцати, очень худенькую и бледную. Нельзя сказать, чтобы ему это доставило удовольствие, но он специально выбрал ее чтобы сильнее подействовало на израильтян, к тому же она как-то особенно прямо смотрела ему в глаза, своими прозрачными серыми глазами и это тоже его раздражало Он ударил ее не очень сильно, но голова ее отлетев назад довольно громко стукнулась о стекло автобуса «Сейчас завизжит»., — брезгливо подумал он, но закричала та молодая русская женщина, которую он сам приволок в автобус, а девчонка вдруг тихо спросила " Вы меня сожжете сейчас? " Это его потрясло настолько, что он ударил ее второй раз уже довольно сильно и не для израильтян, а потому что впал я бешенство и сам сорвался на крик.
