Инна Карташевская - Мама для Сашеньки
Он снова украдкой посмотрел на нее. Надо же, как это женщины могут так меняться. Когда он впервые ее увидел, она показалась ему совсем бесцветной и какой-то старообразной, а вот стоило ей подкрасить глаза и сделать что-то с кожей, и уже смотрится красавицей, даже несмотря на эту косынку.
Его размышления были прерваны торжествующим воплем дочери, которая таким образом объявила, что все блюда готовы и осталось только наполнить кремом заварные пирожные, но это будет делать она, Наташа ей обещала.
– Пирожные это хорошо, а где же ваш обещанный торт? – с нарочитым беспокойством спроси Стас. – Торта ведь нет?
– А вот и есть, а вот и есть, – Сашенька схватила его за руку и потащила к холодильнику. – Торт мы испекли вчера и уже намазали кремом, потому что он должен про-пи-таться. Вот, смотри.
Она торжествующе распахнула дверь холодильника, и Стас увидел большой наполеон, украшенный какими-то бесформенными кучками из крема розового цвета.
– Видишь, какие розы? – она показала на кучки, – это я сделала, красиво?
– Очень, – с готовностью подтвердил Стас, – прямо настоящие розы.
– Я забыла купить кондитерский шприц, – извиняющимся тоном сказала Наташа, – поэтому Сашеньке пришлось ложкой накладывать крем.
– Все равно получилось замечательно, – твердо сказал Стас, – я прямо не дождусь, когда его можно будет попробовать.
– Мы в него еще должны свечи воткнуть, – Сашенька просто захлебывалась от удовольствия, – сейчас я принесу.
Она вихрем помчалась за свечками, а Стас растроганно сказал.
– Спасибо тебе, Наташа.
– Да за что же? – засмеявшись спросила она.
– За Сашку, она такая счастливая сегодня. Действительно, если бы мы пошли в ресторан, это было бы совсем не то. А ты пошла на все это ради нее. Спасибо тебе.
Наташа почувствовала угрызения совести. Надо же, он ее благодарит, а ведь это она использовала наивного ребенка в своих целях.
– Бедная моя девочка, – вдруг ни с того ни с сего добавил он, глядя на нее, – ей так не хватает мамы.
– Я стараюсь заменить ей ее как могу, – вспыхнув, сказала Наташа, не понимая, к чему он клонит, но чувствуя, что он хочет ей сказать что-то важное. Она с ожиданием посмотрела на него.
И тут вдруг из гостиной раздался как всегда веселый и громкий голос Тамары, и она вместе с Сашенькой влетела в кухню.
– Ой, – тут же восхищенно закричала она, – какие вы молодцы, все сделали, а я приехала пораньше вам помогать.
– А нам папа помогал, – очень довольная сообщила ей Сашенька. – Он морковку натирал и картошку чистил.
– Да ты что? – совершенно искренне удивилась Тамара. – Твой папа чистил картошку?
Она с комическим изумлением посмотрела на Стаса, а он, смущенно усмехнувшись, развел руками, как будто говоря, сам удивляюсь.
– Нам осталось только пирожные кремом наполнить, это я буду делать, – не унималась Сашенька. – Вот смотрите, как это делается. Наташа, ты им уже сделала ротики?
– Какие ротики? Кому? – хором поинтересовались непосвященные в таинства изготовления заварных пирожных, Стас и Тамара.
– А вот такие, – ответила Наташа, еле сдерживаясь, чтобы не послать Тамару к черту. Какой момент был упущен из-за нее. А ведь Стас затеял этот разговор неспроста, она почувствовала это.
Она взяла несколько пирожных и тонким ножом сделала надрезы. Сашенька, зачерпнув чайной ложечкой, заварной крем из большой пиалы, стала наполнять пирожные через эти отверстия.
– Видите, – менторским тоном начала объяснять она, – я вот так нажимаю, и пирожные как будто бы раскрывают ротики, а я их кормлю.
– Здорово, – восхитилась Тамара, – а можно и мне их так покормить?
– Нет, я сама, – ревниво возразила Сашенька. – Мне тоже нравится это делать.
– Ну, хорошо, – согласилась Тамара, – тогда я хоть крем попробую.
И воспользовавшись тем, что Сашенька отвернулась, укладывая накормленные пирожные на блюдо, она мгновенно выхватила ее ложку, облизала ее и тут же сунула в крем.
Наташа и Стас как раз вынимали из шкафчика парадную посуду, когда сзади вдруг раздался леденящий душу крик.
– Нет, нет, – кричала Сашенька, чуть ли не с ужасом глядя на Тамару, застывшую с ложкой во рту. – Своей ложкой, так же нельзя. И она расплакалась.
– Доця, – начал было, Стас, но она не слышала его, а горько плача кинулась к Наташе.
– Что же нам теперь делать? У нас же не будет крема для пирожных, как же теперь, Наташа?
– Мы сейчас что-нибудь придумаем, – начала успокаивать ее Наташа, чувствуя себя неловко и стараясь не смотреть на Тамару.
Но та даже ни капли не смутившись, совершенно искренне удивилась такой реакции.
– А что такого страшного я сделала, вы же и сами, наверное, крем пробовали.
– Мы не пробовали, – повернувшись к ней яростно закричала Сашенька, – мы ложку мыли потом и вытирали, а не так.
– Так, все, успокойся, Сашенька, сейчас Наташа что-нибудь придумает. Тамара, пошли отсюда, пусть они сами здесь управляются. Наташа, – он просительно посмотрел на нее, – ты…
– Да, да, идите, мы сейчас все сделаем, – Наташа успокаивающе кивнула ему, одновременно вытирая Сашеньке заплаканное лицо. – Смотри, что мы сделаем…
Стас приобняв Тамару за плечо повел ее из кухни, она при этом преспокойно посмеивалась, очевидно не принимая ничего всерьез.
Господи, подумала Наташа, да я бы на ее месте со стыда сгорела, а ей все как с гуся вода. Ну и толстокожая.
– Наташа, что мы сделаем? – уже успокаиваясь спросила Сашенька, с надеждой глядя на нее.
– Да ведь крем у нас смотри какой густой. Мы сейчас с этой стороны, где она ела большой ложкой все вынем и выбросим, а здесь у нас все останется чистое. Понятно?
– Да, да, ты правильно придумала, – с облегчением сказала Сашенька, – давай все с этой стороны выбросим, а остальное будем класть в пирожные.
Когда через несколько минут Стас вновь зашел в кухню проверить, как дела, все было уже спокойно, а Сашенька и Наташа посыпали заполненные кремом пирожные сахарной пудрой.
– Все в порядке? – с облегчением спросил Стас.
– Да, Наташа все исправила, – очень довольная сказала Сашенька. – А вы с Тамарой можете теперь посуду на столе ставить. Она же не будет пустые тарелки облизывать, правда ведь? – повернувшись, спросила она у Наташи.
Наташа фыркнула, а Стас просто захохотал, довольный, что Наташа все уладила, и его драгоценная доченька успокоилась и даже смеется вместе с ними. Он снова благодарно посмотрел на Наташу.
– Да, кстати, я пришел сказать тебе, что только что звонил один парень, его зовут Сергей. Он сын Березкиных, ну ты видела их, они всегда приходят, когда мои родители приезжают. Так вот, он был по делу в Новосибирске, и моя мать передала тебе с ним подарок на день рождения. Выходит, это я один такой, что не знал, что ты именинница.
Ну и ну, подумала Наташа, я же из-за всей этой суматохи о Сережке забыла. Слава богу, что он хоть не забыл.
– Так вот, – продолжал тем временем Стас, – он сказал, что чуть позже будет в нашем районе и завезет подарок. Да, мы тебя с утра не поздравили, так ты не думай, что это мы такие невнимательные, просто мы…
– Папа, ты что, не рассказывай, мы же договорились, – замахала на него руками Сашенька.
– Все, все, молчу, – покорно ответил Стас, улыбнулся Наташе и, нагрузившись посудой, вышел из кухни.
Наташа бросила взгляд на часы. Она даже и не заметила, как пролетело время. Сергей сейчас придет, а она одета как кухарка. А ведь еще нужно все поставить на стол.
– Саша, – озабочено, как взрослой, сказала она, – давай все быстренько переносить на стол, а то мы с тобой не успеем переодеться и нам придется сидеть прямо так в фартуках.
– Наташа, ты что, – сразу же испугалась та, – мы же приготовили такие красивые платья. И еще же нужно причесаться.
– Ну да, только времени у нас осталось очень мало.
– А давай мы папе скажем, пусть он все ставит, а мы пойдем переодеваться.
А и в самом деле, мелькнула у Наташи озорная мысль, пусть, пусть потрудится еще немножко.
– Ладно, – сказала она, – позови его.
– Папа, папа, – тут же завопила Сашенька, – иди сюда скорее.
– Что, опять у вас что-то случилось? – Стас мгновенно появился в дверях кухни.
– Нет, то есть, да. Нам с Наташей нужно переодеться, мы же хотим быть красивыми, а нужно все ставить на стол.
– Понял, можете идти, мы с Тамарой все сделаем сами.
– Вы уж извините нас, мы думали, что успеем, но вот так получилось, – сочла нужным виновато сказать Наташа, хотя никакого чувства вины она и близко не испытывала.
– Да ерунда, вы и так столько всего сделали, так что идите, идите.
– Только, папа, – Сашенька понизила голос, – смотри, чтобы Тамара никуда не лазила. Ты понял? – строго прибавила она.
