Чай из трилистника - Карсон Киаран
Не прошло и часа, как Хопкинс с Конан Дойлом очутились на склоне горы Слив-Коммеда, на подходе к Бриллиантовым Горам. Путники находились в Безмолвной Долине, однако была она далеко не безмолвна: повсюду вокруг них прорывалась, сочилась и журчала вода, угомоняясь на заболоченных участках, звеня по камешкам бесчисленными ручейками.
Внезапно Хопкинс остановился, нагнулся и поднял камень. И уставился на него.
76. КИРПИЧНО-КРАСНЫЙ
Халцедон, прошептал он. «Откровение» 21:19. Одно из оснований Града Божьего. От греческого khalkedon, загадочный камень. Возможно, от Khalkedon — Халкедон, — названия давно исчезнувшего древнегреческого города. Но слово и значение, разумеется, те же самые. Переливчатый сине-зеленый с искорками.
Хопкинс и Дойл продолжили восхождение по склону, блестевшему от сполохов воды и камней. Хопкинс снова наклонился. Сардоникс, возможно от «Сарды», античного города в Малой Азии. Оникс означает «ноготь». Молочноголубые вены в телесно-коричневом.
Затем он набрел еще на один камень, и еще один, и еще: топаз — так же называется один из видов южноамериканских колибри; аметист, отрицательная форма греческого слова, означающего «опьянение», поскольку считалось, что его созерцание протрезвляет; гиацинт, в честь юноши Гиацинта, которого боги превратили в синий цветок.
Мы с вами — принцы Серендиппские, сказал он Конан Дойлу.
Обе его пригоршни были полны драгоценных камней. Он соединил ладони, и долина отозвалась негромким раскатистым эхо; оно прокатилось по гранитным обнажениям и растворилось в безмолвии, нарушаемом лишь ветром, окрестными водами и трелями невидимых птиц.
Вот, Дойл, посмотрите сквозь халцедон, сказал Хопкинс. Что вы видите?
Конан Дойл вспоминает, как взял камень из рук Хопкинса и поднес его к глазу, словно монокль. Долина перед ним замерцала, потом резко сфокусировалась. Никогда еще не видел он такие цвета; не существует названий для всех этих нюансов вересково-синего и лилового, для бесчисленных оттенков зеленого. Затем он заметил, что весь горный склон кишит юркими насекомыми. В густых зарослях шныряли яркие пташки. Из своих нор валом валили кролики. Через все поле зрения зигзагом пронесся заяц. Горные кряжи стали обретать лица — задубленные непогодой, изрытые бороздами, непостижимо мудрые. Тень от облака пробегала по всему сущему, преображая его каждое мгновение, словно бытие будущего всасывалось в естество настоящего.
Но ведь там целый мир, другой мир! вскричал Конан Дойл.
Да, отозвался Хопкинс. “Если б расчищены были восприятия, всякое предстало бы человеку, как оно есть — бесконечным”[55]. Но скоро всё это канет в небытие. Город Белфаст день ото дня разрастается, выбрасывая красные кирпичные щупальца в окружающую природу. Он строит огромные корабли. Его табачная индустрия не знает равных во всей империи. Его канатные заводы — самые длинные в Европе. И для всего этого нужна вода. Уже идут переговоры о покупке Безмолвной Долины с ее заливными угодьями и превращении ее в огромный водосбор. Всю эту красоту утопят. Мы должны остановить их, Дойл.
О том, что происходило и говорилось дальше, сказал Селестин, едва ли мы когда-нибудь узнаем. Воспоминания Конан Дойла касательно того дня разлагаются в бессмысленную галиматью. После визита в “Дом Лойолы” он больше никогда не видел отца Хопкинса, однако в следующей заметке, озаглавленной “Лондон, 23 сентября 1887 г.”, читаем:
“Хопкинс о пчелах. Отсылка к «Притчам» (6:8): “Пойди к пчеле и посмотри на труды ее”[56], - и к комментарию Климента Александрийского: “…поелику пчела, дабы произвести единую только каплю меда, нектар сбирает со всего цветочного поля”. Ивритское слово, обозначающее «пчела», dbure, происходит от того же корня, что и собственно «слово», dbr. Пчела эмблема мормонов. Переделал “Этюд в багровых тонах” в этом свете <…> выпив последнюю чашу Чая брата Ейтса”.
“Этюд в багровых тонах”, в котором расследуется убийство двух мормонов, появился в “Битонском пасхальном ежегоднике” за 1887 год и был издан отдельной книгой в 1888-M, в год, когда Хопкинс умер от тифа.
77. ШЕЛКОВО-ЧЕРНЫЙ
Прежде чем употребить остаток Чая, пожалованного на прощание братом Ейтсом, Конан Дойл попытался выделить его составляющие. Он полагал, что «трилистник» в наименовании чая — чистая метафора, и поэтому был удивлен, когда обнаружил в смеси следы этой травы. Покопавшись в библиотеке, он выяснил, что «шамрок» не так прост, как кажется на первый взгляд. Плиний отмечает, что его листочки трепещут и поворачиваются в ту сторону, откуда надвигается гроза или буря; Конан Дойл пришел к заключению, что трилистник, должно быть, чувствителен к магнитному полю земли. Линней во “Флоре Лапландии” упоминает о “быстрых и проворных ирландцах, что питаются своим трилистником; из цветов этого растения они пекут хлеб, дышащий медовым ароматом, а сваренная из трилистникового меда медовуха, по их мнению, наделяет вторым зрением каждого, кто ее выпьет”. В травнике Джерарда[57] утверждается, что трилистник привлекает пчел сильнее любой другой известной травы.
Помимо этого, в Чае из трилистника присутствовали аконит, белладонна (красавка) и мать-и-мачеха, а также элементы, определить которые Конан Дойл оказался не в состоянии. Экспериментируя с различными соотношениями этих ингредиентов, он сумел получить некое варево со слабым эйфорическим действием, однако воспроизвести ясновидческие свойства оригинала ему не удалось. Тем не менее ощущения подсказывали ему, что испытанные переживания не были преходящими, ведь они постоянно изменяли его восприятие мира, в котором ничто нельзя счесть незначительным, поскольку вся вселенная усеяна знаками. Это знание пребывало с ним до самого смертного часа.
Артур Конан Дойл умер 7 июля 1930 года в день памяти св. Буазиля, чей список Евангелия от Иоанна, открывающегося строкой: “В начале было Слово”, хранится в колледже Стоунихёрст.
Что касается Уайлда, то история его трагической гибели слишком хорошо известна, чтобы ее пересказывать. Позвольте лишь отметить несколько относящихся к делу обстоятельств. 28 февраля 1895 года Уайлд получил визитную карточку от маркиза Куинсберри с обвинениями в недостойном поведении; это был день Фомы Аквинского, святогопокровителя теологов — и карандашников. 1 марта он добился ордера на арест Куинсберри по обвинению в клевете; это был день св. Давида, покровителя Уэльса — и поэтов. 3 апреля начался суд; это был день св. Ирины, покровительницы мира и согласия, и Ричарда де Уайза, покровителя кучеров. 5 апреля после перекрестного допроса, проведенного Эдвардом Карсоном, Уайлд был вынужден отозвать обвинение; это был день св. Винсента Феррера, которого привело к обращению ложное обвинение в воровстве и чье красноречие за кафедрой породило слухи о том, что в детстве его рот облепляли пчелы. В тот же день Уайлд был арестован и 2 6 апреля предстал перед судом Олд-Бейли[58] по обвинению в особо непристойном поведении. Это был день св. Анаклета, чье существование некоторые считают выдумкой; а еще в тот день исполнилось шесть лет Людвигу Витгенштейну. Уайлда освободили под залог, а 22 мая вновь усадили на скамью подсудимых; это был день св. Риты Каскийской, чье тело остается нетленным и испускает аромат роз. 25 мая его приговорили к двум годам исправительных работ; это был день Беды Достопочтенного, святогопокровителя ученых, и св. Зенобия, чье право на покровительство детям подтверждает случай, когда он воскресил ребенка.
Здесь дядя Селестин остановился и перевел дух.
78. МАК
Из множества последующих дат, продолжал он, выделю лишь три. 19 мая 1897 года Уайлд вышел из заключения; это был день папы Целестина V, святогопокровителя переплетчиков, в честь которого поименован и я, Селестин Карсон. 8 февраля 1898 года Уайлд опубликовал “Балладу Редингской тюрьмы”, скорбное обличение тюремно-исправительной системы. Это был день сорокачетырехлетия Эдварда Карсона — и день св. Аполлонии, покровительницы страдающих от зубной боли; зубы Уайлда после двух лет тюремного питания находились в плачевном состоянии. Оскар О’Флаэрти Фингал Уиллс Уайлд скончался в Париже 30 ноября 1900 года, в день поминовения апостола Андрея Первозванного, покровителя Шотландии, распятого на Х-образном кресте за то, что отказался поклоняться ложным богам.
