Михаил Веллер - Б. Вавилонская
– Собачьи бизнесмены.
– Собачьи президенты.
– Собачьи паразиты.
– Собачьи учителя.
– Собачьи подпевалы.
– Собачьи приспособленцы.
– Собачьи демократы.
– Собачьи хлопоты.
– Собачьи власти.
– Собачьи законы.
четвертый угол– Собачий блеск.
– Собачий позор.
– Собачье унижение.
– Собачья зависимость.
– Собачье раболепие.
– Собачья покладистость.
– Собачья трусость.
– Собачьи цены.
– Собачьи поборы.
– Собачья ложь.
– Собачья наглость.
– Собачья обираловка.
– Собачьи налоги.
– Собачьи зарплаты.
– Собачьи тюрьмы.
– Собачья таможня.
– Собачьи газеты.
– Собачье телевидение.
– Собачье радио.
– Собачьи журналы.
– Собачья вонь.
– Собачьи машины.
– Собачьи инструкции.
– Собачьи правила.
– Собачьи сроки.
– Собачьи аферы.
– Собачья порука.
– Собачья безнаказанность.
– Собачья коррупция.
– Собачья бездушность.
– Собачья жестокость.
– Собачьи террористы.
– Собачьи сепаратисты.
– Собачьи эмигранты.
– Собачьи попрошайки.
– Собачьи проходимцы.
– Собачьи уроды.
– Собачьи казино.
– Собачьи рестораны.
– Собачьи премии.
– Собачьи ордена.
– Собачья культура.
– Собачья цивилизация.
– Собачье общество.
– Собачья наука.
– Собачья культура.
– Собачье искусство.
– Собачий электорат.
пятый угол– Собачья мать!
– Собачья бабушка!
– Собачий отец!
– Собачий дедушка!
– Собачьи дети!
– Собачьи внуки!
– Собачьи братья и сестры!
– Собачья ваша тетя!
– Собачий ваш дядя!
– Собачий генеральный секретарь!
– Собачий президент!
– Собачье безденежье!
– Собачье здоровье!
– Собачий флаг!
– Собачий гимн!
– Собачьи парады!
– Собачьи проблемы!
– Собачье возрождение!
– Собачье только!
– Собачье везде!
– Собачье все!
– Собачье вашу мать можете!
– Собачий ород дец!
10. PAX AMERICANAТему нашей докторской диссертации допустимо было бы в стиле старых академических традиций сформулировать так: «Внедрение английского языка в Москву – пример объективных геополитических процессов столь же поучительный, сколь показательный».
Прежде чем описать исследуемый предмет с тем, чтобы далее перейти от анализа процесса к синтезу, принято и представляется здесь вполне уместным предпослать основной части краткий исторический экскурс.
За временными рамками нашей предыстории естественным образом остается влияние на старославянский язык незначительных вкраплений старонорвежских и шведских диалектов старогерманского, что по времени соответствует началу русской государственности, согласно господствующей норманской теории. Как церковнославянский, язык официальной культуры, так и тюркский, проникший три века спустя язык татаро-монгольского нашествия, оказали бесспорное и достаточно исследованное влияние на собственно славянский. В результате процесса формирования к XVII веку сложился язык собственно великорусский, центром которого, как обычно в истории, стал из многих родственных и одноязычных диалектов говор столичного города, т.е. Москвы, центра Российского государства.
Первая лингвистическая интервенция, искусственность и чужеродность коей явны, произошла в правление Петра I (1689-1725), когда голландская морская терминология утвердилась во флотском деле, а немецкая армейская – в деле военном. Ярый германофил, Петр активно реформировал все сферы российской жизни, в том числе культурную: русская грамматика была сочтена архаичной и «неевропейской» и по государеву указу «модернизирована» на немецкий манер; множество же немецких слов и оборотов «получили прописку» в России, причем одновременно с их носителями. Фактически и волюнтаристски немецкий язык получил статус придворного и светского, близкого ко второму государственному.
Этот процесс германизации обострился и достиг апогея в краткий, но насыщенный и даже бурный период царствования Петра III Федоровича (1761-1762). (Этот император, урожденный принц Карл Петр Ульрих, сын герцога голштейн-готторпского Карла Фридриха и Анны Петровны, был немец-полукровка. Если же принять версию, что его бабка Екатерина I, в девичестве Марта Скавронская, была сама наполовину немка, доля русской крови в Петре III уменьшится до 1/4 против 3/4 немецкой.) Безудержная германофилия Петра III вопиюще противоречила российским государственным интересам и превысила меру терпения придворных, германизируемых от языка до походки. Он был убит в результате заговора, организованного собственной супругой (урожденной принцессой Софьей Фредерикой Августой Ангельт-Цербстской, чистокровной немкой).
Царствуя (1762-1796) под именем Екатерины II, она не могла противиться внутренней склонности ко всему европейскому. Но политический расчет диктовал дистанцироваться от своего германского происхождения. Тем более что в Семилетней войне врагом России выступала Пруссия. Союзницей же России выступала Франция. Влияние Франции подкреплялось общеевропейской модой на французских просветителей-энциклопедистов. В итоге Екатерина вступила в имиджмейкерских целях в переписку с Вольтером, способствуя распространению в России французского языка. Одна из национальных особенностей России всегда состояла в том, что увлечение государя автоматически превращалось в образ жизни подчиненных – будь то игра в теннис, разведение кукурузы или изучение иностранного языка: вплоть до ношения часов на правой руке вместо левой. Филологическое хобби Екатерины истолковывалось верноподданными как лобби, продолжение интернациональной политики открытости Петра I – и одновременно лишало русских дворян, с младенчества ставших предпочитать французский русскому, возможности замечать немецкий акцент государыни и языковые ляпсусы.
Со времен Петра I говорить в России на иностранном языке стало престижно, на верхних этажах власти – даже необходимо. После убийства Павла I (1796-1801) говорить при дворе по-немецки было политическим самоубийством – слишком непопулярен был германофил Павел (3/4 или даже 7/8 немецкой крови). А французские аристократы и специалисты, спасаясь от террора 1793 года, хлынули в Россию потоком, упрочая позиции своего языка.
И можно видеть, что даже Отечественная война 1812 года не поколебала позиций французского языка. Офицеры-дворяне сражались против оккупантов – неукоснительно изъясняясь между собой на языке оккупантов, и щеголяли произношением. Таковы причуды истории и голос подсознания, повелевавший императорам как отмежевываться от своего происхождения – так и тянуться к Западу как «более культурной» прародине.
