Фэнни Флэгг - На бензоколонке только девушки
В то воскресенье новость облетела страну, и люди, у которых и в мыслях ничего такого не было, теперь ощущали то, о чем вчера даже речь не заходила. На большом хоккейном матче в Мэдисон-сквер-гарден после объявления все мужчины в форме поднялись со своих мест и повалили со стадиона – к своим военным частям, а все остальные встали и устроили им овацию и не прекращали аплодировать, пока не проводили со стадиона последнего.
С того дня национальный гимн перестал быть для американцев тем, что слушают перед спортивными играми. Теперь шляпы долой, руки к сердцу, а овация в финале – от души. Они уже прошли через одну войну и Депрессию, никто не желал второй, однако ж вот она, и можно лишь в нее влезть и с нею покончить как можно быстрее.
В воскресенье вечером Винк пришел домой с заплаканной Энджи. Они уселись в гостиной с мамулей и папулей, и Винк – год назад он окончил школу, а теперь вдруг впервые стал похож на взрослого мужчину – сказал:
– Папуля, ужасно не хочу бросать тебя одного у нас на станции, но ты же понимаешь – меня все равно рано или поздно призовут, и, если я пойду сейчас, может, попаду в армейскую авиацию.
Мамуля возразила:
– Винк, но у Энджи ведь будет ребенок.
Энджи взглянула на мамулю:
– Я пыталась его отговорить, но он меня не слушает.
Папуля посмотрел на Винка:
– Делай что считаешь правильным, сынок. За станцию не тревожься. Не пропадем.
– Спасибо, папуля. Вот еще что: пока меня не будет, можно Энджи поживет в моей комнате наверху, у вас, до моего возвращения?
– Конечно, – ответила мамуля. – Мы с радостью.
– Я помогу с готовкой, – сказала Энджи. – Домой возвращаться не хочется. Вдруг не так буду скучать по нему, если буду здесь жить.
В шесть утра на следующий день Винк, а с ним чуть ли не все его одноклассники стояли в снегу у аптеки и ждали, когда школьные автобусы подберут их и повезут в Грин-Бей на призывной пункт.
Билли проходил медосмотр в Грэнд-Рэпидз, и ему светил бы «4Ф»[38] из-за печени, но армии нужны были все до единого опытные пилоты – и чем скорее, тем лучше, а потому и он со своей больной печенью получил приказ явиться 15 декабря в Пенсаколу, Флорида. За несколько следующих дней он официально распустил «Воздушный цирк» – и, к счастью, смог продать все самолеты летной школе.
Вечером 12 декабря Фрици проводила его на вокзал, и он, забравшись в поезд, сказал:
– Не знаю, когда увижу тебя, другая, так что следи за собой и иногда пиши мне письма, ага?
– Буду писать.
Поезд тронулся, и Билли крикнул ей, перекрывая вокзальный шум:
– Эй, кто твой лучший друг?
– Ты! – крикнула она в ответ.
Он показал ей большие пальцы, и больше она его не видела. Она ушла с вокзала, но улицы были запружены, такси поймать не удалось, и она пришла в гостиницу пешком, под снегом. По пути заметила, что многие витрины украшали к Рождеству и некоторые бросили недоделанными.
Они с Билли долго пробыли вместе, но никаких обещаний не давали. Она давно знала, что Билли не из тех, кто женится, да и сама она, очевидно, такая же. И все-таки без него было как-то потерянно. Добравшись до гостиницы, она увидела на тумбочке конверт. Внутри была сотенная купюра и записка:
С Рождеством, пострел. Купи себе новую шляпку.
БиллиФрици села на кровать и задумалась, чем бы заняться дальше. Просто груши околачивать и чего-то ждать не хотелось. И, черт бы побрал, несправедливо это. Она ведь тоже умеет летать не хуже многих знакомых парней. Фрици попыталась записаться в армию и показала свое летное свидетельство человеку на призывном пункте, но тот ее уведомил, что ни армейская авиация, ни иные войска женщин-летчиков не принимают.
– Почему? – спросила она. – Самолету все равно, мужчина его ведет или женщина.
– Таковы правила, – ответил он. – А теперь позвольте мне заниматься своим делом. Тут война, дамочка, а на войне женщинам не место.
Тут у нее из-за спины вклинился какой-то парень:
– У меня есть для тебя местечко, милая, в любое время.
Остальные парни тоже заржали.
Фрици забрала свидетельство, сунула в сумочку и сказала:
– Ладно, как хотите. Вам же хуже. – И, выходя, добавила: – Покедова, дубины, почитаю про вас в юморесках.
Но все это ее обозлило и задело; придя к себе в комнату, она села и проревела все глаза.
Из журналов она знала, что Англия и Россия задействовали женщин-пилотов на перегон самолетов, а вот тут – никак. В тот же вечер она сложила свой пурпурный кожаный летный костюм и остальные вещи и уехала в Пуласки – как раз вовремя, чтобы попрощаться с Винком. Его приняли в армейскую авиацию и отправляли в Скотт-Филд, Иллинойс, на сборы.
Теперь у Фрици появилось еще больше причин ненавидеть япошек. Они испортили ей блестящую карьеру, Билли и Винк уехали, а она застряла на земле – невесть на сколько. Вот так падение. Но ничего, кроме полетов и трюков в воздухе, она не умела и потому чуть погодя вернулась на конвейер – на консервную фабрику.
Обед с Ленор
Пойнт-Клиэр, Алабама
День намечался весьма трудный. Некогда Сьюки и Ленор каждую среду ходили на обеденный фуршет, и Сьюки не могла больше откладывать его, не создавая себе при этом еще больших неприятностей. Ленор уже оставила Сьюки в почтовом ящике свою фотографию и записку: «Если ты вдруг забыла, это твоя мать. Ты где?!»
Сьюки вздохнула, глянула на часы и позвонила. Миг – и мама сняла трубку:
– Привет, это Ленор. С кем имею удовольствие разговаривать?
– Мама, это я.
– О… привет, ты.
– Как твои сеансы водной терапии?
– Очень мокро. Ты где?
– Дома. А что?
– Я подумала, ты переехала в Китай. Мы идем уже наконец сегодня обедать? Или ты позвонила сообщить, что тебя внезапно скосило еще какое-нибудь загадочное заболевание?
– Нет, мама, идем. Куда бы ты хотела?
– Ой, да все равно. Выбирай.
– Ну, может, гостиница «Фэйрхоуп»?
– Нет, она мне надоела.
– Хорошо. «Бей-Кафе»?
– Нет, давай в «Колонию». Что-то мне хочется пирога с крабом.
– Ладно. Я за тобой заеду.
Повесив трубку, Сьюки почувствовала, что у нее разболелся живот. Ленор одним лишь своим тоном играла у нее на нервах.
Ленор влетела в ресторан и помахала всем, кого знала. Как обычно, если рядом оказывался кто-нибудь незнакомый, она подходила и представлялась. Как глава комитета «Фургона гостеприимства» она была уверена, что все, конечно же, хотят свести с ней знакомство.
