Софи Кинселла - Девушка и призрак
А если дело касается любви, то обычные правила не действуют. Как говорится, на войне и в любви все средства хороши. Раз уж цель благородная. Взять, к примеру, английских военных разведчиков, которые взломали немецкие шифры. Тоже в некотором роде вмешательство в частную жизнь. Но они об этом не беспокоились.
Я рисую в голове идиллическую картинку: сидя за воскресным обедом, я говорю нашим с Джошем детям: «Если бы я не стала подслушивать, никто из вас не появился бы на свет!»
— Идет! — объявляет Сэди. Она удосужилась прийти со мной и все это время шастала между столиками, отпуская колкие замечания о нарядах присутствующих.
Я бросаю короткий взгляд на дверь, и в животе все сжимается. Сэди права — вот и он. И она. Они вместе.
Стараюсь не представлять, как они проснулись вместе, такие довольные и умиротворенные. Может, все объясняется проще. Может, они просто случайно встретились в метро. Глотнув вина, я снова поднимаю глаза. На ком сосредоточиться, на нем или на ней?
Ладно, она важней.
Блондинка. Довольно худая, в оранжевых бриджах и белоснежном топе без рукавов — вечно вижу их в рекламе низкокалорийного йогурта и зубной пасты. Отгладить такой топ — сплошная мука, так что сразу понятно, какая она зануда. Волосы у нее выгоревшие, а сама загорелая, не иначе только что из отпуска.
На Джоша лучше не смотреть, потому что в желудке начинается настоящая буря. Милый, милый Джош. Небрежно свисающие белокурые прядки, глуповатая кривая ухмылка, когда он приветствует метрдотеля, линялые джинсы, парусиновые туфли (модной японской фирмы, название которой я так и Не научилась выговаривать), знакомая рубашка…
Постойте-ка. Что ж это такое? Я подарила ему эту рубашку на день рождения. Да как он посмел! Какой ужас. Надеть мою рубашку и явиться в наше место. И улыбаться чужой девице, как будто она единственная на свете. Брать ее за руку, шептать на ухо шуточки, так что она откидывает голову и демонстрирует безупречные, ослепительные, рекламные зубы.
— Как они подходят друг другу! — радостно шепчет Сэди мне в ухо.
— Вовсе нет, — бормочу я. — И вообще заткнись.
Метрдотель провожает их к столику у окна. Я пригибаюсь и незаметно включаю дистанционный микрофон. Звук слабый и прерывистый, но это лучше, чем ничего.
— …Вообще не обратил внимания. И что ты думаешь, этот идиот послал меня в противоположную от Нотр-Дама сторону. — Он очаровательно улыбается, а она так и заливается смехом.
Со зла я едва не опрокидываю столик. Наш старый анекдот! Это же с нами было! Нас послали не к тому Нотр-Даму, а настоящего мы так и не увидели. А теперь меня словно и не существует. Я растворилась.
— Смотри, как ему хорошо, — радуется Сэди.
— Ничего подобного, — отрицаю очевидное я. — Даже очень плохо.
Они заказывают бутылку вина. Отлично. Я сую в рот оливку и с отвращением жую. Сэди взирает на меня с нескрываемой жалостью.
— Я предупреждала, оставь его в покое.
— Никто его не трогает. Просто… пытаюсь разобраться. Мы расстались так внезапно. Как будто ничего и не было. Я хотела проработать наши отношения. Хотела все с ним обсудить. В чем причина? Может, он ответственности испугался? Он просто сбежал. Спрятался от меня.
Официант приносит вино, а Джош не отрывает глаз от Мэри. Все как на нашем первом свидании. Улыбки, вино, милые забавные истории. Что же случилось? Почему все кончилось сегодняшним шпионажем?
И тут меня осеняет. Я решительно наклоняюсь к Сэди:
— Иди и спроси его!
— Спросить о чем? — ухмыляется она.
— Почему у нас не вышло? Чем я его не устраиваю? Ори громко, как на Эда Харрисона. Тогда он точно расколется.
— Не могу.
— Можешь! Твоего крика никто не выдержит. Он тут же все выложит. И я наконец пойму. — Быстренько умолкаю, поскольку к моему столику приближается официантка. — О, привет. Я бы хотела заказать… суп. Спасибо.
Официантка уходит, я умоляюще гляжу на Сэди:
— Пожалуйста. Очень прошу тебя.
Сэди молчит, потом сдается.
— Ладно.
Она растворяется в воздухе и тут же материализуется у столика Джоша. Я наблюдаю, едва живая от волнения. Поправив наушник, слышу, как Мэри рассказывает о своем увлечении верховой ездой. У нее легкий ирландский акцент. Джош подливает и подливает ей вина.
— У тебя было такое интересное детство, — льстит он. — Расскажи что-нибудь еще.
— О чем, например? — Она отламывает кусочек хлеба и улыбается.
— Обо всем. — Он тоже улыбается.
— В двух предложениях не получится.
— А я не тороплюсь.
Я в ужасе. Слепой увидит, что они строят друг другу глазки. Того и гляди он возьмет ее за руку или еще чего хуже. Почему Сэди молчит?
— Ну, я родилась в Дублине. У меня два старших брата.
— Почему ты бросил Лару?!
Кажется, наушник у меня в ухе расплавится от этого крика. Я и не заметила, как Сэди оказалась у него за спиной.
Ручаюсь, Джош ее слышал. Он замер с бутылкой газировки в руке.
— Братья отравили мне все детство. (А вот до Мэри явно не долетает ни звука.) Мальчишки такие злые…
— Почему ты бросил Лару? Что случилось? Расскажи-ка об этом Мэри. Давай, говори.
— …Находила лягушек у себя в кровати, в ранце, однажды даже в тарелке для мюсли!
Мэри все еще смеется, ожидая реакции Джоша. Но он не шевелится, потому что Сэди не отлипает от него:
— Говори. Говори. Говори!
— Джош, — Мэри машет ладонью перед его глазами, — ты меня слышишь?
— Извини. — Он потирает лицо. — Не понимаю, что на меня нашло. Так о чем ты?..
— Пустяки, — она пожимает плечами, — просто рассказывала о братьях.
— О братьях! Точно! — Он с трудом сосредотачивается на ней и заставляет себя улыбнуться. — Значит, они тебя чересчур опекают.
— Что есть, то есть. — Она улыбается и подносит к губам бокал. — А у тебя есть братья или сестры?
— Признавайся, почему ты бросил Лару? Чем она нехороша?
Джош снова замирает. Вид у него такой, будто он пытается расслышать вдали нежное пение соловья.
— Джош? — наклоняется к нему Мэри. — Джош!
— Прости! — Он трясет головой, приходя в себя. — Прости. Глупость какая. Вспомнил вдруг свою бывшую девушку, Лару.
— Да? — Улыбка Мэри застывает. — И что же ты вспомнил?
— Да так, — Джош болезненно морщится, — просто подумал, почему мы все-таки расстались.
— Все когда-то кончается, — легкомысленно заявляет Мэри. — Кто знает почему? Кончается, и все тут.
— Ты права.
Джош отвечает растерянно, потому что Сэди продолжает надрываться:
