Евгений Степанов - Застой. Перестройка. Отстой
Отмечать решили по полной программе – в “Кремлевском дворце съездов”.
Мне пришлось написать от имени Аметистова письмо руководителю Администрации Президента и в КДС (он входит в структуру Администрации), чтобы нам разрешили погулять. Разрешили.
Заказали Малый банкетный зал. Только за аренду финансовый директор “Страхуй” Андрей Петушков заплатил четырнадцать тысяч “баксов”. Сто пятьдесят тысяч “зеленых” ушло на артистов, двенадцать тысяч мы выложили за свет. Питание проплатили из расчета сто пятьдесят долларов на человека.
Банкет удался. Артисты пели и плясали, гости ели и пили, новоиспеченный губернатор благодарил Президента и Правительство, а также электорат.
Аметистов после празднества меня похвалил. Игорь Сергеевич во время банкета подсел к нашему столику (я сидел с Петушковым и Альтшуллером) и сказал, что обязательно мне еще позвонит, мол, работы, Жэка, будет много. Я молча и улыбчиво кивнул.
…Регулярно все мы, руководители структурных подразделений компании, отчитывались перед Департаментом документационного обеспечения, это была специальная служба Аметистова.
Я всегда четко и вовремя писал отчеты – этому меня основательно научили еще в музее пролетарского писателя Беднякова. Например, Департамент задавал вопрос: А. Ф. Аметистов поручил вашему отделу разработать новый фирменный стиль компании. Что сделано?
Я отвечал: фирменный стиль ОАО “Страхуй” утвержден 5.03.2000 на Исполнительной дирекции. Дочерним обществам и Территориальным управлениям разосланы методические рекомендации по соблюдению фирменного стиля компании. В настоящее время совместно с рядом дизайнерско-архитектурных фирм отдел рекламы разрабатывает единый корпоративный стандарт ОАО “Страхуй”. Проект единого корпоративного стандарта планируем вынести на Исполнительную дирекцию в конце марта 2001 года.
Самое главное в бюрократической работе – своевременность. Нужно обязательно ответить вовремя, и не важно что.
…Работать в “Страхуй” было довольно интересно, я все время что-то делал, производил разнообразную продукцию. Но мне хотелось еще чего-то, хотелось больше писать самому (все-таки я журналист в душе), изучать рекламные наработки прошлого, чтобы использовать их в свете сегодняшнего дня. Мне решительно не хватало теоретических знаний. Чтобы восполнить в них пробел, я пошел в аспирантуру Рекламного института. Сдал экзамены довольно легко, с одной четверкой, и поступил на бесплатное заочное отделение.
В аспирантуре мне очень нравилось – я не пропустил ни одного занятия (они проходили в вечернее время), изучал рекламное дело, философию, журналистику, английский язык.
Потихоньку сам стал преподавать – проводил семинарские занятия, иногда читал лекции. Постоянно ходил на заседания кафедры. Когда выступал заведующий кафедрой Владимир Маркович Фасолин, я всегда поддакивал. Если он шутил – громко смеялся. Хотелось ему понравиться.
Мне дали весьма удобную научную тему – “Карманные календари страховой компании "Страхуй"”. Работать над диссертацией было легко, так как весь архив находился в моем распоряжении. Я был лучшим специалистом в мире в своей области, правда, я же был и х у д ш и м специалистом в этой области – так как никто больше карманными календарями “Страхуй” не интересовался.
…На кафедре теории рекламного дела работала одна колоритная пожилая женщина-профессор, Нина Спиридоновна Умных. Она писала огромные книги о рекламе, вузовские учебники. Как-то так получилось, что про карманные календари “Страхуй” она ничего не знала. А я напечатал в нашей корпоративной газете небольшую статейку про эти календарики. Показал ее Нине Спиридоновне.
Она меня от души поблагодарила:
– А вы все-таки молодец! – сказала Нина Спиридоновна. – Не зря вас Фасолин нахваливает. Хорошо, когда теория подкрепляется практикой.
Спустя три месяца я прочитал статью Нины Спиридоновны в одном научном журнале, там слово в слово были воспроизведены абзацы из моей статьи.
Я обрадовался. Прекрасно, такой известный профессор меня цитирует… Но это была не цитата. Ссылки на первоисточник в книге не оказалось.
Я не знал, как на это реагировать. Обижаться? Возмущаться? Жаловаться?
Просто постарался забыть про эту историю.
…Я продолжал работать в “Страхуй”. Проводил тотальную рекламную кампанию. Особенно напирал на щиты. Я размещал щиты формата “Сити” (1,2х1,8) на Тверской, на площади Киевского вокзала, в районе Митино (Аметистов это особенно ценил, поскольку там находился дом депутатов Государственной Думы, и он хотел показать бывшим коллегам, насколько он крут!), на Новинском бульваре; щиты размером 3х6 – на Рублевском шоссе, на Краснопресненской набережной (рядом с Белым домом); щит формата “призма-вижн” (3х12) – на Боровицкой площади. За все про все платил где-то двести тысяч долларов год.
Я стал обрастать нешуточными связями, к Аметистову приходили политики и бизнесмены, чиновники и актеры… Все что-то хотели от Аметистова. От всех что-то хотел Аметистов. И давал мне соответствующие поручения.
Я курировал также социологические исследования. Аметистов порекомендовал мне группу социологов во главе с неким Дыбовым, который тут же начал требовать немаленькую сумму. Пришлось дать – иначе бы он нажаловался Аметистову.
Я заказал группе Дыбова провести простенькие исследования на тему “Восприятие предложенных к тестированию слоганов ОАО "Страхуй"”. Проведение 1 фокус-группы обходилось фирме в 500 долларов (а всего их было 3-4). Работали мы и с ВЦИОМ.
Эффективная (и сладкая) жизнь продолжалась полтора года. Через полтора года она закончилась решительно и бесповоротно.
Нежданно-негаданно в нашу страховую компанию из вышестоящего министерства (ему принадлежал контрольный пакет) пришла новая сотрудница – заместитель Аметистова по вопросам маркетинга и рекламы. То есть моя новая начальница. Звали ее Елена Владимировна Шульман.
На следующий день после выхода на работу Елена Владимировна мне позвонила:
– Евгений Викторович, вам удобнее ко мне зайти или я зайду сама?
– Да я сам зайду, конечно.
Зашла. Разговорились.
Рассказала о себе. Занималась политическим пиаром, работала на предвыборных кампаниях. Из Казани.
– В чем, Елена Владимировна, вы видите смысл своей работы как руководителя? – наивно спросил я.
– В том, чтобы защищать интересы своих сотрудников, пробивать вам нормальные зарплаты и премии, – ответила Шульман.
Это радовало.
На утренней планерке, которую уже проводила г-жа Шульман, присутствовал весь мой (мой?) отдел. В обед Надежда Алексеевна отнесла таз с яблоками Елене Владимировне, а на меня посмотрела немножко снисходительно.
Шульман официально назначили замом по маркетингу и рекламе, моим куратором – Аметистов подписал соответствующий приказ. Но я, как ни странно, остался ответственным за рекламный бюджет.
Шульман сразу решила взять трех новых сотрудников – верстальщика из Чебоксарского филиала Диму и двух сотрудниц из других отделов.
Я возражал.
– У нас что, в Москве верcтальщиков нет? – приводил я свои доводы. – А эти две женщины разве имеют отношение к рекламе и журналистике?
Шульман настаивала. Отвела их к Аметистову. После этого я написал ему письмо, где облил грязью Шульман. Попросил об аудиенции. Мы встретились. Аметистов выслушал меня молча. Только заверил, что все будет в порядке. Мол, не переживай. А на следующий день подписал приказ о назначении и Димы, и других протеже Елены Владимировны.
Когда новые сотрудники пришли в отдел – они со мной не поздоровались.
На следующий день Шульман провела еще одну планерку, сообщила, что теперь она будет отвечать за корпоративный сайт, а в многотиражке, судя по всему, возглавит редакционный совет, этот вопрос, мол, сейчас обсуждается с Аметистовым, потом говорила обо мне много хороших, выспренних слов (звучавших, конечно, смешно), сказала, что я остаюсь в команде.
Новые сотрудники закивали головами.
А Надежда Алексеевна даже предложила мне яблочко. Одно.
…Шульман хотела и добивалась одного – переключить заказы на себя, чтобы иметь откаты. Это я понимал, но я не понимал, как мне вести себя дальше. Не понимал позиции Аметистова. Он оставляет меня или увольняет? Мне бороться с Шульман или лечь под нее? Никаких конкретных инструкций от шефа не поступало.
Новый тираж газеты “Страхуй” Шульман и главный бухгалтер компании Наташа Совина решили выпускать уже в другой типографии. Они подписали гарантийное письмо на тиражирование газеты в фирме “Джокер-туз-реклама”, в обычной дизайнерской конторке, которых в Москве тысячи. Договорные отношения с комбинатом “Известия”, принадлежавшем Управлению делами президента РФ, Шульман нарушала шутя. Все это выглядело весьма экстравагантно – в “Джокер-туз-реклама” не было ни одного печатного станка.
