Семен Данилюк - Арбитражный десант
Игорь Кичуй, зажатый меж женой и другом, выпростал вверх руку.
Саврасенков покивал сочувственно, оглядел остальных:
- Вообще-то разговор деликатный. Можно сказать, интимный. Такой, что с глазу на глаз ведут. Ведь, получив информацию о готовящемся убийстве, я должен передать ее по команде.
И, выдержав паузу, продолжил:
- Нет, конечно, еще и сейчас не поздно. И мне бы головной болью меньше...
Он заметил, что посетители переглянулись, и укоризненно скосился на Подлесного.
- Строго говоря, подполковник делает это по моей просьбе, - вмешался тот. - Если пустить дело по официальной линии, то с вас надо брать заявление, объяснения. Что там еще?
- Возбуждать уголовное дело по факту покушения на убийство, - уточнил Саврасенков.
- Так, может, и стоит? - осторожно уточнил Дерясин.
- Если результат не интересует, то - садитесь пишите заявление, - Саврасенков сделал движение, как бы умывая руки.
Подлесный нахмурился:
- Поймите. Я вам уже говорил. По этой категории единственный шанс на успех в том, чтоб все делалось втихую, без огласки. А уголовное дело - допросы, обыска, треск.
- Так и...испугаются, глядишь? - предположила Инна. - Отступятся.
- Это заказ! - отчеканил Саврасенков. - И заказ проплаченный. Профессионал, его получивший, доведет исполнение до конца, независимо от пустой суеты наших оперов. Иначе ему самому не жить! Такие там законы. До конца доведет. До победной точки! Саврасенков сложил пистолетом два пальца и прицелился ими в голову Кичуя. Игорь машинально потер покрывшийся испариной лоб.
- А если не пустой? - отреагировал Дерясин. - Нет, я как бы не настаиваю. Но бывает же, что раскрывают. Хоть иногда. Или - нет?
- Такие - нет! - Саврасенков нахмурился. - Для этого надо иметь внедренную агентуру, расставить в нужном месте записывающую аппаратуру, - словом, путем оперативных мероприятий добыть доказательства. Но даже, положим - добыли. Даже - давайте помечтаем! - арестовали исполнителя. Даже, допустим, он знает заказчика и его вложит. Во-первых, тот наотрез откажется. И на этом всё. А главное - вам-то что надо? Посадить или, извините, выжить? Может, мы просто друг друга не понимаем? Тогда усильте охрану, чтоб по человеку на каждый унитаз. Глядишь, лишний месячишко протянете.
- Да, да, конечно, - закивала Инна. - Не сердитесь, мы никогда не оказывались в такой ситуации. Конечно, нам главное, чтоб мужа оставили в покое. Мы же просто не спим! - В горле ее клокотнуло, и она поспешила уткнуться в платок.
- Поэтому я и говорю, такой разговор должен быть с глазу на глаз. И Вячеслав Иванович не прав, что привел целую компанию.
- Но - я жена! А это...
- Я - друг! - Андрей непонятно смутился. - Потом - мы как бы в одном интересе!
Саврасенков с сомнением посмотрел на отмалчивающегося Подлесного:
- Подставляешь ты меня, Слава.
Он воздел глаза к потолку. И сокрушенно сморщился: слева от запыленной люстры бурело огромное пятно - след протека, - на Петровке, 38, вот уж который год шел нескончаемый ремонт.
- Ладно, расскажу, - решился Саврасенков. - Хоть это и против моих правил. Но жизнь человеческая дороже принципов. Ситуация малоутешительная. Кем именно сделан заказ, мне неизвестно. Зато известна цель - убрать президента "Возрождения". То есть задача - обезглавить банк. Вы интересуете не как некто Кичуй. А именно как президент. Заказ стоит пятьдесят тысяч долларов. Можно снять - это обойдется в сто.
Он подавил взглядом легкое возмущение на диванчике.
- Но при этом надо понимать: пока Вы остаетесь президентом, остается и прямая угроза следующего заказа. Так что мой совет: заплатить и уйти в сторону. А там вам решать, что для вас истинная ценность: жизнь или, может, должность.
Саврасенков откинулся с видом человека, сказавшего больше, чем имел право.
- Но - почему я кому-то должен?.. - буркнул Игорь. - За что собственно? И потом - нет у меня в кармане таких денег.
- С деньгами как раз папа поможет, - Инна незаметно погладила мужа. Все это ей тоже не нравилось. Но слишком высокой могла оказаться цена упрямства.
Но иначе думал Дерясин.
- Это чего ж выходит? Так каждого, кто станет президентом, можно выставлять на "бабки". Не больно ли жирно будет? И потом, Игорь, у нас команда. Ты уйдешь, дело повалится. Вспомни, как тряхнуло после бегства...в смысле ухода Керзона.
Кичуй закивал. Застенчиво глянул на жену:
- В самом деле, Инночка. И как я тому же Ивану Васильевичу после в глаза посмотрю?
- Да папа как раз поймет! - отчаянно выкрикнула Инна. - Поймет! - не до конца уверенно повторила она. - Невидаль какая: команда у них! И что теперь? Подыхать?! А ребенка твоего кто растить будет? И друг так бы сказал, если б настоящий, а не себе на уме.
- Да, да, конечно! Наверное, так, - Дерясин густо покраснел.
- А вы сможете это все уладить? - Инна поднялась, склонилась к Саврасенкову. - Если мы заплатим.
- Пока могу, - увесисто подтвердил подполковник. - Может, надо время подумать?
- А сколько у меня?... - Кичуй поперхнулся.
- День-два, пожалуй, есть.
- Деньги передавать - это... - Инна поколебалась, боясь обидеть, - через вас?
Саврасенков насупился:
- Я, конечно, как друг Вячеслава Ивановича и по его просьбе согласился попосредничать. Но - марать себя - это извините!...Я, между прочим, офицер. Сыскарь!
Голос его дрогнул. Инна, Игорь, Андрей поднялись, пристыженные.
- Деньги передам я, - коротко, к всеобщему облегчению, объявил Подлесный.
Дверь кабинета открылась. В нее быстрым шагом вошел полковник внутренней службы, при виде которого вальяжный Саврасенков разом посерел и зримо уменьшился в объеме. Следом в кабинет вошел еще один мужчина в штатском и - к изумлению банковской четверки - Денис Лобанов.
- Я из внутренней безопасности, - мимоходом представился полковник. Остановился перед столом, заставив подняться хозяина кабинета.
- Откуда Вы получили информацию о готовящемся убийстве президента банка "Возрождение"? - жестко спросил он.
- Я?
- Вы получили такую информацию?
- Да. Мне стало известно...
- Каким образом, вы, сотрудник отдела по борьбе с экономическими преступлениями, занялись организованной преступностью? У вас имеется агентурное сообщение? Вы можете его предъявить? Назвать источник? - с нарастающей напористостью спрашивал вошедший, не давая потерянному Саврасенкову перевести дух.- Еще раз: вы можете доказать, что получали подобную информацию?
- Нет.
- "Нет" - не можете доказать? Или -"нет" - не получал? - бультерьером продолжал наседать полковник.
- Не получал, - выдохнул Саврасенков.
- То есть, вы сознательно запугивали их, - ткнул он в сторону ошеломленных посетителей, - чтобы вытянуть деньги?
- Нет!
- Нет? - язвительно повторил полковник, давая понять Саврасенкову, сколь нелепо выглядит попытка отрицать очевидное. - Мы записали ваш разговор. Так что?
- Да. Меня попросили, - пробормотал Саврасенков. - Кто? С кроткой укоризной соблазненного тот посмотрел на Подлесного. - Ну, с этим мы после разберемся, - полковник будто ненароком передвинулся так, чтоб отгородить Саврасенкова от сверлящего взгляда Подлесного, протянул ладонь. - Удостоверение! И - за мной.
Принял безропотно переданное удостоверение и так же стремительно, как вошел, направился к двери. Совершенно сломленный, потухший Саврасенков почему-то опять поднял глаза к потолку, увидел то же желтое, такое родное пятно и - вышел следом.
Пришедший вместе с полковником штатский задержался:
- Попрошу пока побыть здесь. Вас пригласят. Надо будет отобрать от вас официальное заявление и потом... Ах да, вы же пока ничего не знаете.
Он вопросительно кивнул Лобанову.
- Я сам объясню, - Денис жестом выпроводил его.
Дверь закрылась. Пятеро банкиров остались одни. Неловкое, стыдливое молчание прервал потрясенный голос Инны:
- Но как же это понимать, Вячеслав Иванович?
Лишь после этого Кичуй и Дерясин решились посмотреть на застывшего у стены Подлесного. Его глаза оказались прикрыты. На неподвижном, как обычно лице, беспрерывно играли желваки. Посеревшая кожа на скулах натянулась.
- Я не могу понять, - Игорь с усилием разомкнул пересохшие губы, руки его потерянно забегали, хватая воздух. - То есть это все было?...
- Учения, - отрывисто бросил Подлесный. - Нормальные учения, максимально приближенные к боевой обстановке. Хотел проверить вашу бдительность. Готовность противостоять.
- Но, Слава, - все не мог поверить в происшедшее Дерясин. - Мы же давно вместе. Взять хоть прошлый год. Сколько раз ты мог сдать, если б хотел. Но не сдавал. Наоборот, как стена как бы. Почему же?
Общий вопрос этот повис в воздухе.
- Потому что скурвился, - объяснил за Подлесного Лобанов. Он бесцеремонно выдернул из-за стола кресло Саврасенкова, отволок к двери и уселся, демонстративно перекрыв выход.
