Антон Павлов - Координатор
Андрей открыл коробку с ошейником. Взял его и попробовал растянуть. Тот с усилием поддался. Материал растягивался медленно, а сжимался быстро, как кусок толстой резины. Если надеть такой на шею, то освободиться без посторонней помощи, будет проблематично. А если тебя в этот момент тащат за верёвку, то и вовсе — бесперспективно.
Надеть это на демона и тащить в ад, — усмехнулся Андрей, и спросил себя, — Зачем ты оставил эту глупость? Зачем притащил её в дом? Ещё и положил в сейф рядом с газовым револьвером? О чём ты думаешь Андрей?
Андрей не понимал, что с ним происходит после смерти матери. Но он знал почему это происходит с ним.
Убийц милиция не могла найти. Никаких следов, никаких вариантов. Кто-то появился возле глазка входной двери квартиры матери, возможно позвонил или постучался… В тот момент, когда она выглянула в глазок…
Вот здесь и зарыта собака, — думал Андрей, вспоминая дворнягу, похожую на ходячий труп, которую он видел возле мусорного контейнера. — Вот здесь и начинались странности.
Кто-то ударил с той стороны двери по глазку и тот пробил матери глаз. Врач сказал, что если бы старушка не умерла от сердечного приступа, то её убила бы потеря крови. В коридоре всё было красным, будто взорвалась банка с краской.
На опознание Андрей ехать не хотел. Ему это казалось ненужным. Почти извращением, издевательством над ним и матерью. Милиция настояла. Андрей увидел то, что скрывала морговская синеватая простыня. В тот момент, когда мозг идентифицировал лежащее на металлическом столе тело с обезображенным лицом, как «моя мама», в тот момент что-то важное в его сердце перегорело раз и навсегда.
Это что-то было одной из деталей в микросхеме души Андрея, вставленной в невидимый модем, соединявшей его с Богом. Микросхема вышла из строя. Андрей не хотел сознаваться себе в этом. По-прежнему, ежедневно утром и вечером и до обеда, пожалуй, даже более методично, он молился…
…Так ученик, которого в классе прозвали «ботаником» отвечает домашнее задание. Всё чётко, всё заучено и всё мимо разума, мимо сердца. Андрей молился после убийства матери и понимал, что стал религиозным «ботаником».
Но и без православной молитвы он не мог уже обходиться, как наркоман без дозы.
Андрей забросил коробку с ошейником в сейф и подумал, что если вдруг придётся отбиваться от грабителей и у него закончатся патроны к газовому револьверу, то можно будет набросить ошейник на шею бандиту и…
Затащить в ад?
Да куда угодно. Хоть бы и в ад! Андрей с удовольствием затащил бы ублюдка, убившего мать. Ох, с каким наслаждением бы он сделал это…
Так думать было нельзя. Любить ведь нужно всех, особенно врагов. Но как хотелось, чёрт возьми набросить этот ошейник поддонку на шею и таскать его, как бешеную собаку! Ох как приятно было видеть мучения этого таинственного «выдавливателя дверных глазков в глаза старушек».
Возлюби врага твоего, Андрей! — шептал внутренний голос Андрею. — Возлюби его всем сердцем и убьёшь тем самым. И врага и скверну в себе…
Вечером Андрей закрылся в кабинете и закончил день не молитвой, а чтением записки матери. Клочок жёлтой бумаги выдали из милиции недавно, вместе с ошейником и другими изъятыми вещами. Вверху записки стоял инвентарный номер: 6/2.
Андрей читал записку и пытался вникнуть в смысл, или, наоборот, в абсурд слов, написанных матерью:
«Андрей — ты Сила! Всё в тебе! Он здесь, чтобы убить тебя! Возьми ошейник и сделай это! Твоя мама госпожа Елизавета»
— Прости, Господи, — прошептал Андрей, убирая записку, — Прости, Господи, но молиться тебе сегодня я не буду…
Только сегодня, Господи. Не могу. Не хочу. Прости меня, Господи, и помилуй. И не обижайся, если можешь.
*****Из коридора его позвала Катя. Андрей вышел, дочка протягивала трубку телефона.
— Алло?
— Это Рустам, — голос мужчины на том конце провода сбился. — Вы, наверное, помните меня. У меня жена и сын… Был сын. Я…
— Я помню Рустам. Здравствуйте, — сказал Андрей.
Какое-то время они молчали. Молчание не знак согласия, а признак незнакомых людей.
— Елизавета Сергеевна, ваша мама завещала нам деньги… — сказал Рустам. — Мы с Ириной решили съездить куда-нибудь… Вы не будете против?…
— Рустам, это ваши деньги. Можете тратить их куда угодно. Я буду только рад, — пожал плечами Андрей. — Не нужно звонить и оправдываться.
— После смерти Гриши мы… — сказал Рустам. — Мы поедем в кругосветное путешествие. Я уже уволился с завода. И…
— Что, Рустам? — спросил Андрей, прикидывая сумму, которую оставила мать Павленко-Ахметшиным, что им хватило на кругосветное путешествие.
— Я помню, Андрей, что вы остались в тот раз. Гриша попросил и вы остались… Вы так помогли нам… Именно в тот раз, потому что всё это не имело смыла. Вообще во всём не было смысла. Господи, я не знаю, какому Богу молиться, но я бы отдал все деньги за одну только прогулку с Гришей…
— Прогулку? — переспросил Андрей.
— Да. По зоопарку. Он ведь не всегда болел. Мы с ним собирались… — голос Рустама окреп. — Да, это было бы великолепно. Кстати, Андрей…
— Что?
— Ким Борисович передал вам привет, — сказал Рустам. — До свидания, Андрей.
Андрей положил трубку. Почему-то ему показалось, что весь разговор Рустам затеял только для того, чтобы передать привет от Кима.
Часть 3
Завод стекла
1
Накануне назначения Андрея на должность начальника цеха логистики «Завода стекла» они с Анастасией мечтали, как будут откладывать большую часть зарплаты на накопительный счёт в банке. Уже через пару лет они смогут каждое лето отдыхать на море. Потом они купят новый «Лексус». В кредит конечно. Но они смогут это позволить себе! Катя к тому времени окончит школу, и они определят её на экономический или юридический факультет.
После таких счастливых мыслей Андрей быстро заснул. Ему приснился странный сон…
… Он стоял в узком заводском коридоре, похожем на тоннель. Над головой раскачивалась одна единственная горящая лампа. Нужно было идти вперёд, чтобы попасть в цех. Андрей не двигался, потому что у него не было цели, с которой он пришёл. В реальной жизни он всегда знал, зачем он идёт в цех. Во этом сне — нет. Он стоял в полнейшей прострации, разглядывая лампу, с мельтешащими вокруг неё мотыльками.
— Андрей Иванович, — позвал кто-то.
Он повернулся и увидел высокую фигуру, застывшую в проёме двери. Фигура не двигалась, выжидала, сложив на груди руки. Тень от её головы на стене была почти идеальным овалом.
Лысый человек пришёл в мой сон.
Я знаю одного лысого человека.
Ким.
Андрей посмотрел вниз на свои ноги. Он стоял в заводском коридоре босиком. Вот откуда этот холод. Он переступил ногами и под босыми ступнями неприятно чавкнуло. По бетонному полу сочилась мерзкая чёрная жидкость. Снизу вверх она заползала на стены, чтобы капать с потолка.
Андрей посмотрел в проём двери. Фигура лысого исчезла. Слава тебе, Господи.
— Андрей! — голос совсем рядом.
Андрей зажмурился. Подсознанием он уже понял, что это не безобидный сон, а самый настоящий кошмар. Холод из ног, проник в живот, в почки и печень, затопил желудок и подступил к горлу.
Это не холод. Это страх!
Я не посмотрю, я ни за что не буду смотреть туда… — проносились в голове Андрея мысли. — Я что идиот?
— Андрей взгляни на меня… — Андрей почувствовал холодные как две змеи, пальцы на своём горле.
— Мне холодно, — пробормотал Андрей и открыл глаза. — Уходи, кто бы ты ни был.
На него смотрел мёртвый Аркаша. Голова брата походила на смятое варёное яйцо. Губы Аркаши сочились кровью, когда он говорил.
— Я мало думал своими мозгами, брат. Ты будешь следующим, если не научишься думать головой. Готовься. Он уже знает где ты, и придёт за тобой.
— Нет! — вскрикнул Андрей и проснулся, взмахнув руками, отталкивая от себя ужасное видение.
Будильник с прикроватного столика улетел в стену и рассыпался мелкими деталями и кусочками пластмассы, зашуршавшими по полу, побежавшими адскими насекомыми под кровать и шкаф…
За чашкой утреннего кофе, Андрей старался не замечать образовавшегося внутри чувства. Ощущения другой реальности. Дыхания кошмарного сна.
2
На «Заводе стекла» с самого утра вся рабочая общественность многозначительно посматривала в сторону Андрея. Никто не сомневался, что одиннадцатичасовое совещание у генерального директора будет посвящено назначению Андрея на должность начальника цеха логистики.
Без четверти одиннадцать Андрей уселся за длинным столом в директорском кабинете. Рядом рассаживались сотрудники «Завода стекла» все как один чистенькие, опрятные, благоухающие дорогими ароматами. То тут, то там вспыхивали лицемерные улыбки и велись ни к чему не обязывающие разговоры о проблемах производства. Ведь о проблемах можно или говорить, или решать их.
