Маделин Уикхем - Испанские каникулы
Час спустя бутылки с этикетками «Б» и «В» опустели, и Хью с Филиппом перешли к бутылке «Г». Хью наполнил оба бокала, потом принюхался и закрыл глаза.
— М-м-м… Изысканный букет, благоухает… старым обувным кремом и кошачьей мочой. — Он сделал глоток. — Да, это оно.
— Ваше здоровье.
Филипп поднял бокал и сделал большой глоток.
«Как-то я слишком быстро опьянел», — отстраненно подумал Филипп. Возможно, испанское вино более крепкое. Или дело в том, что последним, что он ел, было полпорции жареной картошки в Пуэрто-Банусе. Филипп глотнул еще и уставился на темнеющую, поблескивающую воду бассейна. В воздухе витало какое-то странное напряжение, которого он не мог толком понять. Возможно, дело просто в неловкости ситуации: незнакомые люди внезапно оказались вынуждены сблизиться. Или это все жара, которая и не думала ослабевать, невзирая на наступление ночи. Или, быть может, он, подобно Сэму, чего-то себе навоображал.
— Этот обзор вин, — сказал внезапно Хью, поднимая взгляд, — непыльная работенка, а? — Он взмахнул рукой с зажатым в ней бокалом. — Все, что вам нужно, — ящик вина и хренов как его там… А, винный словарь!
— И вкусовые сосочки на языке, — добавил Филипп, помедлив.
Хью покачал головой.
— He-а, они не требуются. У Джерарда так их точно нет. Это вино — потрясающая дрянь.
Мужчины помолчали и опустошили свои бокалы. Хью наполнил их заново, то и дело промахиваясь. Он сделал глоток, откинулся на спинку стула и посмотрел на Филиппа слегка покрасневшими глазами.
— А вы что обо всем этом думаете? — спросил он. — Как по-вашему, Джерард все подстроил?
Филипп несколько секунд смотрел в свой бокал.
— Не знаю, — ответил он спустя некоторое время. — Думаю, это вполне возможно. У Джерарда весьма извращенное чувство юмора. — Филипп поднял голову и взглянул Хью в глаза. — Он вполне мог решить, что это чрезвычайно забавно. Каждый из нас думает, что получит в свое распоряжение виллу. А в результате приходится делиться. И мы даже не можем жаловаться, потому что он нас сюда пустил из чистой любезности.
— Вы думаете, это дурацкая шутка? — спросил Хью.
— Я предполагаю… — произнес Филипп. — Ну а что это еще может быть?
— Ничего, — ответил Хью после паузы и отвел взгляд. — Не знаю.
Они еще помолчали. Какая-то птица нырнула вниз, покружила рядом и снова улетела.
— Но все обернулось… не так уж и плохо, — сказал Филипп. — Вы согласны? В смысле, дом достаточно велик, и мы довольно неплохо поладили.
— Да, — сказал Хью, не поворачивая головы. — Поладили.
— На самом деле, если бы Джерард мог нас сейчас увидеть, он бы здорово разочаровался, — со смехом произнес Филипп. — Он, вероятно, надеялся, что мы друг друга загрызем. Наверное, он рассчитывал на кровопролитие.
Хью молчал несколько мгновений, словно бы что-то обдумывая. Потом поднял взгляд.
— Ну а вы? Разве вы не надеялись отдохнуть в уединении?
— Да, надеялись, — признался Филипп. — Но ведь не всегда все складывается так, как хочешь, верно? Такова жизнь. — Он глотнул вина, поднял взгляд и увидел, что Хью пристально смотрит на него. — Что?
— Ничего, — сказал Хью. — Просто эти ваши слова… Хлоя сказала что-то очень похожее. Насчет того, что не всегда все бывает так, как хочешь.
— Наверное, мы мыслим похоже, — рассмеявшись, сказал Филипп. — Так бывает, когда слишком долго находишься рядом.
Хью настороженно взглянул на него.
— Вы и вправду…
Он остановился.
— Что?
— Вы и вправду считаете, что пробыли рядом слишком долго?
Он смотрел на Филиппа так внимательно, словно был искренне заинтересован в ответе, и Филиппу внезапно вспомнилась Аманда — как она, лежа в шезлонге, печально призналась, что они с Хью живут фактически врозь.
— Нет, — со смехом ответил Филипп. — Конечно же нет. У нас есть кое-какие проблемы, но мы над ними работаем. А большего, я полагаю, никто не сможет сделать.
Он вытянул ноги и уставился в теплое, черное как смоль небо.
— А чем вы занимаетесь? — спросил Хью, подливая вина в наполовину опустевший бокал Филиппа. — В смысле — чем зарабатываете на жизнь?
Филипп рассмеялся.
— Это не по правилам. Я не собирался говорить о работе во время отпуска.
Хью с досадой прищелкнул языком.
— Верно. Извините, я забыл.
— Да ничего, — откликнулся Филипп. — Я вам скажу. — Он долго смотрел в бокал, потом доверительно взглянул на Хью. — На самом деле я пилот гражданской авиации.
— Что, вправду? — На лице Хью отразилось удивление. — А на какой авиалинии вы… — начал было он, но тут повнимательнее пригляделся к Филиппу, оборвал фразу и ухмыльнулся. — Пилот гражданской авиации, — сказал он и сделал глоток. — Превосходно. А я — испытатель-ракетчик.
— Испытатель-ракетчик, — повторил Филипп. — Звучит неплохо. А как с деньгами?
— Недурно, — отозвался Хью. Он наставительно поднял палец. — И не забывайте: ракеты будут нужны всегда.
— И самолеты.
— Да, и самолеты, — согласился Хью. Он поднял бокал. — Что ж, за самолеты!
— И за… — Филипп остановился. — А кстати, чем вы, ракетчики, занимаетесь целыми днями?
— Это совершенно секретно, — важно объявил Хью и постучал себя по переносице, чтобы не рассмеяться. — Я могу вам рассказать, но тогда мне придется вас застрелить.
— Резонно, — кивнул Филипп.
Он глотнул еще вина и почувствовал, что голова у него кружится и клонится набок. У него было такое ощущение, будто он долго и медленно поднимался в гору и вдруг полетел с вершины водопада по быстрине. Если он не съест что-нибудь в ближайшее время… самое ближайшее… Мысль ускользнула, и Филиппу пришлось сделать еще глоток, чтобы сосредоточиться.
Он взял бутылку «Г» и вылил остатки в бокал Хью.
— Можно открыть другую, — еле ворочая языком, произнес Филипп. — Или остановиться, пока мы в порядке.
Ответа не последовало. Хью, казалось, задумался над предложенными вариантами. Потом поднял на Филиппа воспаленные глаза.
— Я люблю вашу жену.
Воцарилось молчание. Несколько секунд Филипп в замешательстве смотрел на Хью, словно пытаясь вспомнить что-то очень важное. Потом блаженно улыбнулся.
— Хлою любят все. Она ангел.
— Да, — согласился Хью, слегка сникнув. — Она ангел.
— За ангела! — сказал Филипп и поднял свой бокал.
— За ангела, — повторил Хью после краткой паузы.
Он тоже поднял бокал, и они выпили.
— На самом деле, конечно, она мне не жена, — запоздало добавил Филипп, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза.
Последовала долгая пауза.
— Да, — медленно произнес Хью. — Конечно же, она вам не жена.
Он тоже откинулся на спинку стула, и они погрузились в молчание, нарушаемое лишь плеском воды в бассейне.
Глава 11
На следующее утро Хлоя проснулась внезапно, с колотящимся сердцем. Она рывком села, охваченная смятением — будто опоздала на встречу; с губ ее готовы были сорваться извинения. И она действительно успела произнести: «Извините…», прежде чем осознала, что находится в пустой комнате и слушать ее некому.
Несколько секунд Хлоя молча смотрела на вторую половину кровати, потом медленно опустилась обратно на подушки. Филипп ночевать не приходил. Что означает… И что же это означает?
Он все знает. Он улетел в Англию. Все закончено.
Либо он ничего не знает. Просто выпил лишку и заснул перед телевизором.
Оба варианта были равновероятны. Обе ситуации были ей неподвластны. Лежа в одиночестве в светлой тихой комнате, по-прежнему наполовину пребывая в сумятице сна, Хлоя ощутила легкое оцепенение. Оторванность от реального мира. Неужели вчерашнее происходило на самом деле? Сознание ее захлестнул водоворот образов и воспоминаний. Пульсирующая музыка. Сияние солнца. Выдержанное красное вино. Взгляд Хью. Медленный кивок.
Несколько часов она была другим человеком. Абсолютно другим человеком.
Хлоя быстро откинула покрывало и встала. На противоположной стене висело большое зеркало. Она очень медленно приближалась к своему отражению. Лицо ее покрывал легкий золотистый загар, волосы выгорели на солнце. Издалека она снова походила на незнакомую блондинку. Двадцатипятилетнюю блондинку, шагавшую вчера по улице в облегающем черном платье. Женщину, сидевшую в одиночестве за ресторанным столиком и принявшую приглашение чужого мужчины. Не думавшую ни о чем, кроме себя и своих сиюминутных желаний.
Но когда Хлоя оказалась совсем рядом с зеркалом, расплывчатый образ исчез и на его месте возникло ее собственное отражение. Обаяние неведомого развеялось. Она не была белокурой незнакомкой. Она не загадочная двадцатипятилетняя женщина. Она — это она, Хлоя Хардинг. Это Хлоя Хардинг оделась в черное. Это Хлоя Хардинг совершила измену.
