Хидэо Фурукава - Белка, голос!
«Этот „город, которого нет на карте“, не безлюден, если здесь есть собаки», — впервые понял он. Постепенно он начал понимать происходящее. «Собаки нападают на моих ребят? На ребят моей группировки? Почему, почему, почему псы? Я ведь ищу „клиента“». К этому моменту псы приступили к зачистке. С самого начала они осознавали, что ЭТО НЕ ТРЕНИРОВКА, а когда погибли их товарищи, псов охватила ярость. Они пустились в погоню. Они догоняли одного, другого якудза в четырёхэтажном здании и убивали их на лестничных площадках. Сбрасывали их с крыши зданий. «ВЫ НИКУДА НЕ УБЕЖИТЕ! ЭТО НАШ ГОРОД! НАША ТЕРРИТОРИЯ! ЭТО „ГОРОД СМЕРТИ“!» Первый реальный бой не обошёлся без потерь. Пусть псы и были специально подготовлены для военных операций, но погибли ещё двое. А потом ещё один. И всё же якудза несли потери гораздо быстрее. Погиб двадцать второй, двадцать третий. Председатель чувствовал, что происходит. Ощущал беду глазами, ушами, спинным мозгом. Шестым чувством, от которого что-то трепетало в позвоночнике. «Чёртовы твари! Вы убиваете моих, моих, моих ребят!» Увидев приближающихся псов, он убивал их. С яростной жаждой к убийству он осмотрелся вокруг. «Идиоты!» — рявкнул он, стреляя в псов.
Два молодца, прикрывавшие Председателя с обеих сторон, были пока живы.
Их спасало предчувствие, трепетавшее в позвоночнике Председателя.
Но сейчас и они должны будут умереть.
Крупный пёс, выскочивший из слепой зоны, сначала вцепился в горло парня по правую руку Председателя и под прикрытием фонтана крови, катаясь по земле, нацелился на ноги парня слева. Он напал на него. Завалил. Катаясь, схватил за горло. Этот пёс не был кадровым военным. Он не был боевиком, просто здоровым стареющим псом. И сейчас от него исходила спокойная сила, с которой нельзя было не считаться. Пугающее спокойствие. Когда он появился перед Председателем, всё стало ясно. Он стоял прямо перед Председателем.
Он не прятался в мёртвой зоне.
Он лаял, раскрыв окровавленную пасть.
Гав! Гав!
В него выстрелили.
Председатель смотрел, как пёс падает на землю. Он опустил автомат Калашникова нового образца и не двигался с места. Он не сделал ни шага с места. И взгляда почти не отводил. Председатель впервые увидел жителя этого «города, которого нет на карте». Человека. На место смертельной битвы пришла девочка.
— Ты убил Белку, — сказала она.
По-японски.
— Привет, — сказал Председатель. — Ты не похудела даже после того, как стала заложницей.
— Ты убил Белку, — повторила его дочь.
Председатель назвал её по имени. Позвал её японским именем. Тем именем, которое он дал своей дочери. Тем, которым назвал её как отец. Ответа не последовало. Она с ненавистью ответила ему лишь взглядом. Председатель подумал, что такой же взгляд у неё был на видео.
— И что теперь? — спросил он. — Ты хочешь бежать? Но я тебе не позволю, — сказал он, не дожидаясь ответа. — Я хочу положить конец. — Председатель продолжил: — Покончить с тобой. Ты меня уже достала. Чёртова соплюха.
Он поднял ствол Калашникова.
Девочка, не отрывая от него взгляда ни на миг, что-то сказала в этот момент. Произнесла какую-то команду. Это была команда на русском языке. В то же мгновение выскочили тени. Из-за деревьев, стоявших на обочине дороги, с другой стороны здания, из окна на втором этаже появились псы. Семь псов. Пока ещё совсем молодые.
— Убейте, — сказала она по-русски. — А затем прикончите его.
Шестеро повисли на цели. Сначала отлетел автомат Калашникова. С глухим стуком ударился о землю. Будто распятая на кресте, цель раскинула руки и ноги в разные стороны (они вцепились в валенки, в голые руки, в воротник пальто). При этом он продолжал стоять. И тут один пёс — номер сорок седьмой — стремительно ринулся вперёд. На скорости шестьдесят два километра. Он прыгнул. Обнажил клыки и впился в мягкое горло. Подбил противника. Убил. Прикончил.
Конец.
Председатель упал в фонтане крови. Мужчина, председатель, отец.
Его дочь стояла рядом.
Там стояла девочка, а возле её ног собралось семеро псов, которые уже отцепились от цели.
Несколько минут она не шевелилась.
Ни псы, ни девочка даже не шелохнулись.
А затем она обернулась.
Она почувствовала, что кто-то стоит у неё за спиной.
Там стоял старик.
Она сказала ему лишь одну фразу. По-японски:
— Дед, я сейчас отвоевала себе имя Стрелка.
Её голос дрожал. А глаза были наполнены слезами.
С 1963 ПО 1989 ГОД
Псы, псы, где же вы теперь?
Повсюду. Вас разбросала судьба. Вы бесконечно плодитесь. Кто-то из вас производит потомство, кто-то нет. Род продолжается, прерывается, сложно переплетается. Вы рождаетесь… один за другим и умираете один за другим.
Вы не живёте вечно. Однако ваша ветвь жива.
Ветвь, берущая начало в западной части Алеутских островов, до сих пор продолжается.
Повсюду на этой земле.
Вы не вымираете.
Однако судьба играет вами. Потому что это двадцатый век. Потому что это век войн. Потому что это век боевых псов.
В двадцатом веке произошли две великие войны. Весь мир стал шахматной доской для этих событий. В первой половине двадцатого века. А во второй половине завязались две войны, похожие друг на друга. Две локальные войны. И обе они возникли в результате противостояния в холодной войне, и обе они произошли на территории Азии. В одной проливали кровь американские солдаты, в другой — солдаты Советского Союза. Первая стала локальной войной в Юго-Восточной Азии, вторая — в Средней Азии.
Одна на полуострове Индокитай, другая в Афганистане.
И та и другая тянулись десятилетие.
Америка отправила туда свои наземные войска 8 марта 1965 года и воевала во Вьетнаме до 1975 года.
Сухопутные войска Советского Союза пересекли государственную границу 25 февраля 1979 года. Война в Афганистане длилась до 1989 года.
Война во Вьетнаме и война в Афганистане. Две трясины, в которых погрязли США и Советский Союз. Обе они родились в результате противостояния в холодной войне, обе начались с военного вмешательства и продолжались десятилетие. Они были схожи. Псы, псы, вы стали игрушкой в этих двух войнах-трясинах. На вас, на ваш род повлияли не только Америка и Советский Союз. Вашу ветвь не подрезали, не прививали, не берегли её.
Ещё был Китай.
Третий игрок в этой игре — Красный Китай.
1963 год.
Мао Цзэдун ненавидел Хрущёва.
В 1963 году все боевые псы из отряда Народно-освободительной армии — потомки Джубели. Этот отряд не закреплён за конкретной воинской частью, он является основной силой пехотных войск, используемых в военных операциях, то есть принадлежит действующей армии, для которой важна мобильность.
В 1963 году Америка ещё продолжает пребывать в заблуждении. Она по-прежнему «красит землю собственной краской». Две идеологии с помощью военной силы усердно раскрашивают землю в собственные цвета. Это своего рода географический спор. Не стоит и говорить, что страны соцлагеря используют красный цвет. Это понятно. В этом не ошибается даже Америка. Однако… однако Америка совершено не понимает (или же игнорирует, предпочитая узко смотреть на вещи), что этот красный цвет не является однородным. Пусть даже используются совершенно иные оттенки, красный цвет остаётся красным, безапелляционно говорит Америка и на этом основании принимает политические решения.
1963 год. На самом деле красный цвет Советского Союза и Китая отличается и по яркости, и по оттенку. А восприятие их одинаковыми оказывается фатальным.
Однако Америка продолжает настаивать на своём фатальном заблуждении.
Откуда взялась эта категоричная позиция? Начало было положено в феврале 1950 года.
Был подписан Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Народной Республикой. Америка считала Красный Китай искусственным спутником Советов и впоследствии не изменила своих взглядов. Из-за антикоммунистических убеждений Америка продолжала относиться к Тайваню во главе с Чан Кайши (правительство Гоминьдана и Китайская Республика) как к единственному законному китайскому государству. Однако Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между СССР и КНР был подписан Мао Цзэдуном и Сталиным. Мао Цзэдун доверял Сталину. А не его преемнику Хрущёву. Не Хрущёву, который в 1956 году на XX съезде партии разоблачил культ личности Сталина.
В этом проявлялась динамика противостояния между СССР и Китаем. Америка не замечала того факта, что всё дело в личных взаимоотношениях Мао Цзэдуна и Хрущёва. А Мао Цзэдун ненавидел Хрущёва.
Хрущёв остерегался Мао Цзэдуна. Больше между ними ничего не было, но и из-за этого изменилась история. Изменился двадцатый век. Изменилась судьба псов.
Америка по-прежнему не видела полной картины. А ведь в 1963 году Китай уже не был младшим братом Советского Союза.
![Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]](/uploads/posts/books/148319/148319.jpg)
