Валерий Зеленогорский - ULTRAмарин
Сталин, что удивительно, в этом случае был ни при чем, просто один ученик в среднестатистической школе забил на учебу в связи с вновь открывшимися обстоятельствами чужой личной жизни.
Он узнал в конце августа, что его друг, сын матери-одиночки и брат проститутки, живет с женщиной – со взрослой женщиной из бараков маслозавода.
Савицкий по кличке Глист, совершенно рядовой и дохлый, но при этом высокий, у которого не было ни магнитофона, ни даже сраненького разряда по игровым видам спорта, стал жить с женщиной! Реально ходит к ней вечером и уходит утром, как большой.
Сергеев дружил с Савицким с пятого класса, у них даже была общая тайна – они вместе искали на речке целое лето клад. Перерыли гору земли и ничего не нашли, кроме битых бутылок и пары монет советского периода, за которые можно было купить только спички. Между ними тайн не было, а тут такие дела, не до учебы стало.
Савицкий удивил Сергеева своими амурными делами сильнее, чем полет Гагарина, произошедший в апреле того же года. Полет первого человека к звездам – радость для миллиардов землян, а вот Савицкий со взрослой бабой – тут и сказать нечего, пришлось терпеть целую неделю, пока он ездил в деревню помогать своей бабке.
Приехал Савицкий только в понедельник, заставил, сука, терпеть лишних два дня, довел Сергеева до полного нервного истощения.
Самому Сергееву на сексуальной ниве особо хвастаться было нечем: несколько жалких поцелуев с Лидкой после танцев во Дворце пионеров в актив не запишешь – противная она была, жалкая, всем давала, кто настаивал, да и пахло от нее как-то невкусно, то ли гланды у нее были больные, или от страха она выделяла защитные запахи, как мелкие грызуны, загнанные в угол.
Других успехов не было, хотя Сергеев работал в данном направлении, теорию знал неплохо, много раз с воображаемым противником проводил лабораторные опыты, но испытаний на местности не случилось, а вот Савицкий взял и удивил – в тихом омуте замутил такое! А другу ни слова! Пусть теперь нож отдаст и лупу, друзья так не поступают, друзья в долю берут.
В их пролетарском дворе все пацаны говорили, что уже попробовали и нашли дорогу к иным частям тела, а Сергеев не нашел, врал, будто было на даче у бабушки с одной… но в деталях путался, рассказывая об этом у теплой стены котельной, где все гнали свои сказки 1001 ночи. Сергеев наврал неудачно, его вывели на чистую воду и даже обидно назвали «целкой», что было очень больно и унизительно.
Только играющий на скрипке Вадик был ниже его. Он в котельную не ходил, упорно учился в музыкальной школе. Когда он шел по двору, все его приветствовали матерными словами и бросали в него камни и собачье говно, которого кругом было больше, чем снега.
Сергеев тоже орал на Вадика вместе со всеми, хотя у них были неплохие отношения – они собирали марки, менялись ими и долго могли говорить о книгах и дальних странах.
Но он не хотел быть как Вадик, он хотел быть как все, сильным пацаном, а Вадик не стремился быть со всеми и не стал.
Основная масса дворовых авторитетов строем пошла в колонию отбывать первые ходки, продолжая путь своих отцов и старших братьев, а Вадик пошел своей дорогой в консерваторию. У него не было отца и братьев, у него была только мама, а она желала ему другого пути. Он и потом один из первых уехал в Америку и стал дирижером.
Сергеев провожал его в 75-м году, пришел ночью в пустую квартиру, где уже не было вещей, они сидели на полу в пустой и обшарпанной комнате, и Вадик с жаром говорил Сергееву, что это его шанс и он его не упустит.
Так и случилось – он все сделал, как хотел, а Сергеев еще не сделал, он ждал на лавочке Савицкого с отчетом о подробностях его постельной жизни.
Савицкий сам пришел к нему на следующий день, он был другим человеком. Сергеев ждал подробностей и не получил их – Савицкий не желал говорить, дал понять, что не его это собачье дело, тайна, покрытая мраком, не открылась.
Савицкий нашел свою часть клада, а Сергеев нет, ему пришлось ждать целых два года.
Скованные обузами брака
У Сергеева было три брака: неудачный первый – по расчету, восхитительный второй – фиктивный, ради прописки, и третий, в котором он пребывал по любви, но очень долго.
У него был товарищ, который каждую половую связь оформлял нотариально, их за всю жизнь набралось семь, и только болезнь остановила его страсть ходить в загс после каждого сношения.
Были и другие люди вокруг него – те, кто со своими женами только вел совместное хозяйство, а другие естественные надобности справлял на чужих подушках. Хозяйство их со временем разрасталось, и одна мысль, что жене нужно отдать половину, успокаивало их постоянное желание изменить картинку на своем жизненном мониторе, где старая заставка надоела до рези в глазах.
Жены делали круговые подтяжки и отправлялись в кругосветные круизы, кромсали свои тела полостными операциями, кололи в себя яды и клетки диковинных животных и не понимали, что дело совсем не в этом – никто не забыт и ничто не забыто, но вспять время не повернешь. Укорять собственного мужа, что он не так, как раньше, бросается на тебя днем и ночью, не поет по утрам в душе и не зовет в гостях укрыться в ванной для скоропалительной любви, – это норма, а не патология.
Их надо уже жалеть, а не склонять к действиям, прямо вредящим здоровью. Один даже чуть не задохнулся, исполняя сложную композицию в неудобной позе. Если вам хочется, чтобы он окоченел во время экстаза, значит, вы не мать ваших общих детей, а приговор собственному счастью.
Весь этот монолог Сергеев произнес про себя, под одеялом, отвернувшись после неудачного фул-контакта с дражайшей половиной, которая приготовила ему на ночной десерт спектакль с гаишником с большой дороги и его жертвой, предлагающей себя в качестве натуральной оплаты.
Сергеев-гаишник пошел не по сценарию, телом пренебрег, тупо попросил рассчитаться с государством через сберкассу или дать наличными со скидкой за обналичку. Жена завизжала, ослепленная ненавистью к коррупционеру в собственной постели, и ушла в гостиную, продемонстрировав таким образом презрение и возмущение фактом проникновения коррупции на святая святых – территорию любви.
На этой территории давно царил разгул мракобесия, стороны применяли недозволенные приемы – сначала Сергеев зарядил врача, который в мягкой форме объяснил жене, что в связи с симптомами болезней внутренних органов необходимо оставить в покое рабочий орган мужа. «Излишнее волнение может повредить его состоянию, попытайтесь понять, что живой муж, приносящий в дом деньги, лучше больного, приносящего неприятности», – сказал доктор. Он блестяще справился с заданием по деморализации противника, жена отстала от Сергеева и переехала к дочери воспитывать внука, но перед уходом заказала на всякий случай отворот для остальных баб, которые, не дай Бог, появятся и посягнут на ее законное место.
Ее старинная подруга присоветовала целителя, бывшего контролера из СИЗО № 1, который прославился тем, что мог на расстоянии и по фотографии отбить яйца любому мужику, если тот только задумается об измене (метод отворота не разглашался).
Контролер был на вынужденной пенсии, его туда отправили за оказание телекоммуникационных услуг сидельцам изолятора (он на своих яйцах носил в ночные дежурства тяжеленные «моторолы», еще старые, с крышкой и усиленной батареей). Он жалел потом, что не дожил до легчайших и супертонких трубок нового поколения, которые не так натирают мошонку.
Загубив карьеру и яйца, он стал искать свое место в жизни и нашел двух пацанов, которые по его команде встречали темной ночью пациентов, били их для профилактики по жизненно важным органам и говорили, что в следующий раз оторвут «это» вместе с головой, забирали кошелек и, конечно, мобильный телефон, который целитель уничтожал как причину своих несчастий.
Через две недели Сергеев возвращался от девушки, которая бережно и нежно играла с его хозяйством, уже обреченным. Перед носом у него оказались два ученика дистанционного целителя, он ждать не стал, сунул одному в рожу электрошокер, тот сразу, видимо, кончил и лег в ногах. Второй, как в плохом кино, выпрыгнул с ногой типа Джеки Чана, но не удержался на хилых ноженьках и рухнул своей тупой головкой на бордюр, затих, а потом завыл, как собака, подцепленная кованым сапогом бывшего кинолога-пограничника, соседа Сергеева, устало бредущего с работы, где он стерилизовал своих бывших питомцев по заказу мэрии.
Без сыворотки правды они выложили Сергееву, кто их нанял, и он попросил своих осведомителей больше его не беспокоить.
Целителю он подослал налоговую инспекцию, и она с радостью стерилизовала того на полную катушку. Целитель заболел, да так сильно, что потерял свой дар и заодно лишился нетрудовых доходов и покоя.
Мстить жене Сергеев не стал – что возьмешь с глупой бабы, цепляющейся за прошлое, но яйца стал беречь от чужого глаза и носить, как хоккеист, пластмассовую накладку на всякий случай – вдруг ей взбредет повторить попытку?..
