Диана Петерфройнд - Доброе утро
О, боже! Он смотрел программу дома? Я имею в виду, круто, еще один зритель!
— Джерри! — сказала я тревожно в трубку.
— Что это была за херня?! — заорал он.
— Так, небольшое недоразумение, — объяснила я скороговоркой. — Небольшое. Обещаю, я все исправлю. Я поговорю с обоими. Такого больше не повторится, клянусь!
Я повернулась к съемочной площадке, где теперь, когда мы вышли из эфира, перебранка Колин и Майка переросла в бурю.
Но какой было им смысл цапаться? Мы все потерпели крах. Неудивительно, что они дали себе волю. А может, не так уж плохо — иметь возможность выпустить пар? И все происходит так, как сказал Джерри. В конце концов, наша судьба уже решена. Хуже уже некуда.
* * *Я была полна решимости сдержать данное Джерри слово. Я бы поговорила с обоими сразу после программы, но у меня весь день были встречи, а Майк слинял на какой-то торжественный обед в честь Тома Брокоу. Так что я смогла вызвать обоих только на следующий день, чтобы выяснить, что происходит.
Но еще до встречи с ними меня ждал сюрприз: вчерашняя программа заметно прибавила в рейтинге ровно с того момента, когда холодная война между Колин и Майком превратилась в термоядерную. Я вперилась в листок, не веря своим глазам.
Хм, странно. Может, это были те, кто рано включил телевизор, чтобы посмотреть сериал, стоявший в сетке после нашей программы. А может, мне следует пригласить к нам нескольких постоянных зрителей испечь печенье или что-нибудь в этом духе. А может, все дело было в имени Гордона Рамсея? В смысле, не всем ведь нравится его шоу «Адова кухня».
Скорее всего, дело именно в этом. Другой причины включить телевизор на тридцать секунд раньше я придумать не могла. Если только не… что я сказала Майку? Люди хотят знать, какой он, они хотят почувствовать себя его друзьями. Вот почему я просила его быть помягче и шутить. А что если перебранка с Колин оказалась для зрителей не менее интересна, чем его шутки?
Но разве такое возможно? А если это так, может, стоит продолжить? Как насчет того, чтобы попробовать еще?
Только на этот раз все должно быть круче.
Почему бы нам не сыграть на наших сильных сторонах? Майк — холодный надменный дурак. Колин — лицемерная, сварливая воображала. Между ними проскочила искра, и народу понравилось это дерьмо. И что в том плохого? Вот именно. В последний момент в решающий момент от безысходности — какую метафору ни возьми, у нас больше нет времени, и нам нечего терять.
А Джерри перебьется.
Я встретилась со своими звездами в студии, и они уже были готовы к бою.
Колин — Майку:
— Зануда.
Майк — Колин:
— Ты первая начала.
Колин хмыкнула:
— Я начала? В самом деле? Мы что, в детском саду?
Я кашлянула:
— Послушайте, насчет вчерашнего…
Оба начали говорить одновременно, примерно в одних и тех же выражениях. Я подняла руки и повторила, на этот раз громче:
— Насчет вчерашнего.
— Знаешь, — сказал Майк, — я не обязан сидеть здесь и выслушивать нотации недоучившейся соплячки…
— Я не собираюсь читать тебе нотацию. — Я смотрела на него спокойно и невозмутимо. Твои колкости меня не задевают, Померой.
— Не собираешься? — озадаченно спросила Колин.
— Вы оба взрослые люди, профессионалы своего дела. — Это была почти правда. — Не мне решать, как вам следует себя вести. — Я посмотрела на Колин. — И если ты собираешься критиковать его за то, что он груб и тебе не за что его уважать… — О, как я была с ней солидарна! Я повернулась к Майку: — А ты считаешь, что она абсолютно неспособна выполнять эту работу… — Я пожала плечами. — Кто я такая, чтобы пытаться заставить вас думать иначе? Это ваше личное дело. Тут я умываю руки.
Они посмотрели на меня, потом друг на друга. И снова на меня. Я безмятежно улыбнулась.
— Отлично поговорили, — сказала я. — Ладно, шоу начинается через несколько минут, так что… — И я с энтузиазмом показала им большой палец.
Они только этого и ждали. Оба моих ведущих выглядели так, будто вот-вот лопнут от злости.
Я вернулась в аппаратную, и Ленни меня поздравил.
— Все утряслось?
— Ну, — сказала я, глупо улыбаясь, — еще как!
Программа началась, и первые несколько минут казалось, что все идет как обычно. Но я-то чувствовала, что скоро разразится гроза. Несколько раз Колин закусывала губу. А Майк бросал на нее едва заметный пренебрежительный взгляд. Мы вели передачу из студии, оборудованной в виде гостиной, и именно эту обстановку Майк больше всего ненавидел, поскольку она из давала ему забыть о том, в какой программе он работает. И сегодня мне казалось, что это к лучшему.
— Смотрите далее в нашей программе, — сказала Колин. — Мы поговорим с людьми, которые успешно прошли курс омолаживания. — Она взглянула на Майка. — Думаю, Майк может почерпнуть кое-что для себя интересное.
Майк вперился в нее взглядом.
— Мне лично интересно, существуют ли омолаживающие программы для злобных экс-королев красоты с гипертрофированным самомнением. И если нет, то когда можно этого ожидать?
Их улыбки сделались даже шире, чем обычно.
— Далее после новостей о местных пробках, — сказала Колин.
Ленни повернулся ко мне.
— Я думал, ты сказала…
— М-м-м-м… — Я сложила руки домиком, чтобы скрыть усмешку.
После перерыва они начали рассказывать о новых тенденциях в дизайне интерьера.
— Вау, — сказал Майк. — Какие жуткие обои!
Телеоператор хихикнул.
— Ты абсолютно прав, — сказала Колин. Режиссер сюжета, стоявший рядом с камерой, чуть не задохнулся от возмущения. — Вообще-то расцветкой они напоминают твой галстук.
Майк потрогал галстук.
— Это Маринелла. Лучший галстук в мире. Думаю, он стоит дороже, чем три твоих последних ботокса.
Ленни помахал Мерву, чтобы тот давал титры.
— Нет, — сказала я. — Продолжаем.
— Бекки! — закричал Ленни. — Они же вот-вот подерутся!
— Ты так думаешь? — с надеждой спросила я. Колин в прошлом году занималась боевыми искусствами. Если Майку Померою поставят фингал под глазом в прямом эфире…
В аппаратной замигал телефон.
— О, — сказала я, — это наверняка наш распрекрасный мистер Барнс. — Я сняла трубку. Ага, я была права. — Джерри, — сказала я, — клянусь, я не знаю, что происходит. Да, я с ними говорила. С обоими. Очень серьезно.
Пока Джерри кричал мне что-то в трубку, я смотрела на Ленни и улыбалась.
— Итак, я полагаю, единственный выход — пустить титры. Не знаю, есть ли особый смысл в чем-либо более радикальном., сами понимаете, учитывая…
— Учитывая то, что тебе осталось здесь совсем недолго? — спросил Джерри, — Что происходит? У меня впечатление, будто ты нарочно это устроила.
Нет. Не нарочно. Но в утренних передачах могло бы быть побольше драйва.
* * *Я встретилась с Ленни в кафе, чтобы объяснить ему — как он выразился — что, черт возьми, происходит. Я достала свои записи.
— В первый день, — сказала я, указывая ему на цифры. — был всего-навсего крошечный рост. Едва заметный. И это могла быть простая случайность, поэтому я решила все повторить и посмотреть, что получится.
Он следил за мной поверх кофейной чашки.
— Утреннее телевидение как поле для эксперимента?
— Ну да. — Я подбросила листок. — Это вчерашний рейтинг. Сразу после комментария про галстук. — Я передвинула палец вниз. — А вот это — после того, как он спросил, не пробовала ли она утреннее умывание с кубиками льда.
— О, да! — загоготал Ленни, — Это было супер!
— Видишь? — сказала я, — Еще один скачок интереса. Мне кажется, телезрителям понравилось. Небось, звонят друзьям и предлагают включить телевизор каждый раз, когда Майк и Колин начинают пикировку.
Ленни поджал губы и покачал головой.
— Тебе не кажется, что это немного… рискованно?
— Кажется, — согласилась я. — Рискованно, и странно, и противно. Но, похоже, то, что они ведут себя друг с другом так естественно, вместо того чтобы деланно улыбаться, нравится зрителям… Я хочу сказать, брось, Ленни. Нам ведь тоже это нравится.
— Ну да, но мы-то их знаем. Нам нравится, когда они немного на взводе.
— Людям кажется, будто они тоже их знают, — заметила я. — Они каждое утро завтракают с ними вместе. Ведущие словно бывают у них дома как старые друзья. Ведь только старые друзья могут иронизировать друг над другом. Может, все дело в этом.
Ленни не выглядел убежденным.
— Как Джордж и Грейси?
— Я думаю, тебе лучше не упоминать эти имена при Майке и Колин.
— Ну конечно, — согласился он.
Я собрала свои листочки с рейтингом и сунула их обратно в папку.
— Пик интереса — вот все, что мне нужно. Нам нужно. Мы очень близки к победе. Мы почти у цели. — И я прижала папку к груди.
