Арнон Грюнберг - Фантомная боль
— Ты дома? — спрашивал он. — Скоро тебе поступит секретная депеша.
Здравствуй, Роберт, — писал Капано. — Богиня приедет в «Кайтано» в 5.15. Я буду дожидаться ее у входа в лимузине. (Автомобиль на восемь персон, 70 долларов в час плюс чаевые.) Я доставлю ее в отель «Вальдорф-Астория», где ты будешь ждать ее с 5–20 в баре. Смотри не опаздывай и имей в виду, что в это время почти невозможно заказать такси. Я объясню ей, где ты будешь сидеть, но заходить с ней внутрь не стану. Если ты опоздаешь, она будет сидеть там дура дурой. Шофер отвезет меня домой, после чего я отправлю его обратно в «Вальдорф-Асторию». Если окажется, что возле входа парковка запрещена, машина будет подъезжать каждые пятнадцать минут. Поэтому не забудь захватить часы!
Затем ужин: ресторан «Терраса», 119-я улица, Вест-Энд, дом 400, телефон 6–669–490. Это примерно между Амстердамом и Монингдрайвом. Столик заказан на 7 часов. Если захочется перенести ужин — допустим, в «Вальдорф-Астории» покажется уж очень уютно, — позвони в ресторан из отеля.
На машине из отеля в «Террасу» ехать примерно полчаса.
Программа годится?
С сердечным приветом,
Йозеф Капано. P. S. Выучи наизусть и проглоти.Я был режиссером галлюцинаций. Желающие со мной встретиться могли навестить меня на сеансе галлюцинации, поставленной мной по индивидуальному сценарию. Все напитки подаются бесплатно, еда — высшего качества, постельное белье — из египетского хлопка.
— Ребекка, — сказал я, — тебе не кажется, что когда никто уже больше не вставляет тебе палки в колеса, это полное одиночество?
Она ссыпала выигранные четвертаки в большие пластмассовые стаканы.
— А кто тебе вставляет палки в колеса?
— Никто, — ответил я, — абсолютно никто. Знаешь, у тебя сексуальные глаза.
Я подумал об Эвелин, она сказала мне эту фразу как-то раз утром в туалете, но я ей не поверил. Ни тогда и ни потом. Даже теперь, когда я сам повторил эти ее слова, я все еще в них не верил.
— Эвелин, — произнес я.
— Ребекка, — поправила она, — меня зовут Ребекка.
* * *Обычно я ходил в кофейню по утрам в половине девятого. Иногда один, а иногда вместе с женой. Она не всегда шла со мной — в свои свободные дни Сказочная Принцесса любила подольше поспать.
Это произошло как раз в один из тех дней, когда она не пошла со мной в кофейню. Накануне вечером мы засиделись допоздна. Мы пили водку в водочном баре из бокалов-вазочек в форме сердечек. С нами была подруга Сказочной Принцессы, которая тоже работала психиатром, только в закрытом стационаре. На следующее утро я отправился в кофейню один, прихватив с собой газету. Я чувствовал, что алкоголь еще не до конца из меня выветрился. Я сел на свое обычное место. Эвелин принесла мне кофе и апельсиновый сок. Больше в зале никого не было.
— Может, еще круассан? — предложила она.
— Нет, не надо, — ответил я, — только не сегодня.
Стоит после такого вечера, как накануне, сожрать жирный-прежирный круассан — и все немедленно выйдет наружу.
Я углубился в чтение.
Эвелин скрылась в туалете, но вскоре вернулась.
— Ты не мог бы мне немного помочь? — спросила она. — Мне нужно заменить лампочку, а стремянки нет. Если бы ты меня подержал, я могла бы влезть на унитаз.
— А ты что, боишься высоты?
— Немножко.
Я, конечно, мог предложить ей, что сам поменяю лампочку, но это как-то не пришло мне в голову. Я не спец по замене лампочек.
— Хорошо, я тебя подержу, — согласился я.
Она влезла на унитаз. Левой ногой я придерживал дверь открытой, чтобы был хоть какой-то свет, а руками держал Эвелин за икры. Она возилась с лампочкой. Дело оказалось непростое: перегоревшая лампочка была вкручена туго. Вдруг Эвелин посмотрела вниз и сказала:
— У тебя сексуальные глаза.
Я засмеялся, она тоже.
— Спасибо за комплимент, такого я еще ни от кого не слышал.
Я видел свое отражение в зеркале и не считал себя особенно сексуальным.
Но Эвелин вдруг сказала:
— Не мучай меня так, у меня уже два месяца не было мужчины. — И после этого сошла на пол.
Свет загорелся, но я все еще продолжал придерживать ногой дверь.
— Но у тебя же есть муж?
— Мы с ним друг друга не касаемся, в последний раз мы занимались любовью в День святого Валентина, и это продолжалось не больше двух минут.
— Ты, наверное, мастурбируешь? — предположил я.
— Нет, — ответила она, — от этого только хуже. Ведь в твоем распоряжении всего лишь рука.
Возможно, мне следовало закрыть дверь, но я не двинулся с места. Я подождал, пока она уберется в туалете, затем вернулся за свой столик и продолжил читать газету.
После того как я рассчитался, Эвелин спросила:
— Я тебя еще увижу сегодня?
— Может быть, — ответил я, — может быть, перед обедом.
Эвелин сказала, что у меня сексуальные глаза, в тот день, когда ей понадобилось заменить лампочку в туалете. А в тот день, когда трубочисты безуспешно пытались прочистить дымоход, в мою жизнь вошла Пустая Бочка. Между этими двумя точками протянулся отрезок других дней, встреч и счетов, но сейчас в казино, при виде четвертаков в пластиковых стаканчиках, мне пришло в голову, что два этих дня неразрывно связаны между собой. Словно одна встреча логически вытекала из другой.
Домой я вернулся с двумя стаканчиками капуччино для жены.
Работа у меня в то утро не клеилась. На листочке я записал: «Не мучай меня так, у меня уже два месяца не было мужчины».
Прошло несколько недель, и вот однажды я опять оказался утром в кофейне один.
— Какая еда тебе больше всего нравится? — спросил я у Эвелин.
— Обыкновенная, — ответила она, отсчитывая мне сдачу.
— Что ты обычно ешь?
— Что-нибудь, да и то, когда у меня есть время. А ты?
— Я люблю французскую, итальянскую, испанскую кухню.
— Я вообще-то не должна в этом признаваться, но я за тобой наблюдаю: как ты входишь, как пьешь кофе, как разрываешь пакетик с сахаром, как разговариваешь со своей женой, как надеваешь плащ — я за всем наблюдаю. Я вижу то, чего не должна видеть.
— Что ты имеешь в виду?
Но в эту минуту вошли новые посетители, и она скороговоркой пролепетала:
— Подойду попозже.
В то утро я написал рассказ, который озаглавил: «Не мучай меня так. У меня уже два месяца не было мужчины». Через какое-то время пришел ответ из журнала, куда я его предлагал. В нем говорилось, что рассказ им в целом понравился, но название слишком длинное.
Обеденный перерыв у Сказочной Принцессы был с двенадцати до часу. Я часто заходил за ней в это время, чтобы вместе пообедать. В конечном счете вся наша жизнь превратилась в один сплошной неудавшийся обеденный перерыв. Если была хорошая погода, мы покупали сэндвичи и съедали их прямо на улице. Мы глазели на прохожих и обменивались комментариями. Мне нравилось глазеть на людей и обсуждать их со Сказочной Принцессой.
Но в тот день мы никого не обсуждали.
Сказочная Принцесса спросила:
— Чем ты сегодня занимался?
— Работал, — ответил я.
Мы продолжали молча есть.
— Пойдешь сейчас обратно домой?
— Да, еще немного поработаю.
Но в действительности я собирался купить в магазине какую-нибудь безделицу: набор косметики, вазочку или маленькую плетеную корзиночку для сережек. Или свечи, которые сами собой загораются после того, как их задуешь.
У режиссера галлюцинаций не бывает выходных. Одна галлюцинация сменяет другую. Чтобы чувствовать, ничего при этом не чувствуя, особенно боль. Вообще-то мне следовало бы печатать в газетах объявления: «Позвоните Мельману, и он сделает из вашей жизни галлюцинацию. По вашему индивидуальному сценарию».
Разве это не то, чего все мы хотим? Видеть сны, будучи уверенными в том, что достаточно проснуться, всего-навсего открыть глаза, как сон растворится и все снова встанет на свои места.
* * *Мы обменяли монеты на бумажные деньги. Ребекка выиграла сто двадцать долларов. Затем мы вернулись на набережную. Дождь прекратился, но было прохладно. Мы сели на скамейку. Все магазины, где можно было купить спиртное, уже закрылись. Поэтому мы взяли бутылку минералки и банку холодного чая.
— О чем ты думаешь, когда пишешь? — неожиданно спросила Ребекка.
Ее вопрос застал меня врасплох.
— А о чем думаешь ты, когда флиртуешь? — спросил я.
Я обошел скамейку и обнял ее сзади.
— Я твоя первая любовница?
— Да.
— А ты не врешь?
Я оглянулся на вереницу отелей, посмотрел на ее спортивные кеды, на полупустую бутылку с минералкой.
— Нет, я вообще не умею врать.
— А все эти твои рассказы, эти истории, которые ты сочиняешь?
