Артур Хейли - Перегрузка
Ним ухмыльнулся:
— Оно и видно.
Лицо темнокожей женщины напряглось, но она промолчала.
Минутой раньше, когда речь зашла о рыбе в Гудзоне, Нима так и подмывало процитировать президента «Кон Эдисон» Чарлза Люса, который в раздражении публично заметил: «Наступает момент, когда вопрос выживания человека приобретает большее значение, нежели вопрос выживания рыб. Я думаю, что в Нью-Йорке мы вплотную подошли к этому». Но осторожность взяла верх. Это высказывание принесло Чаку Люсу массу неприятностей и вызвало бурю недовольства экологистов и других лиц. Стоит ли следовать его примеру?
Кроме того, рассуждал Ним, этот дурацкий вертолет уже подмочил его репутацию среди журналистов. И он снова прилетит сегодня днем в Дэвил-Гейт, чтобы забрать Нима в город, где на его письменном столе наверняка скопилась груда бумаг. Впрочем, он договорился, что «вертушка» приземлится не раньше, чем журналистская братия отбудет на автобусе.
Но до того с мыслью о скором отъезде журналистов ему еще пришлось отвечать на их многочисленные вопросы, хотя особого удовлетворения от этого он не испытывал.
В два часа в лагере Дэвил-Гейт несколько подотставших от группы журналистов рассаживались в ожидавшем их автобусе с работающим двигателем. Они успели пообедать и теперь предвкушали четырехчасовое возвращение домой. А в пятидесяти ярдах от них Тереза ван Бэрен, тоже направлявшаяся к автобусу, говорила, обращаясь к Ниму:
— Спасибо за все, что вы сделали, хотя многое вам явно было не по нутру.
Он улыбнулся:
— Мне платят, чтобы я время от времени делал то, что предпочел бы не делать. Была какая-нибудь польза, как вы…
Ним осекся, сам не зная почему. Инстинкт подсказал ему, что рядом происходит что-то неладное, что-то чрезвычайное. Оба стояли почти на том же месте, где утром Ним остановился, направляясь на завтрак. Погода все еще была хоть куда: ясный солнечный свет заливал деревья и дикие цветы, а легкий ветерок доносил прохладу горного воздуха. Оба спальных домика были хорошо видны, перед одним из них стоял автобус, а на балконе другого загорали два свободных от дежурства работника. В противоположном направлении рядом с домиками для персонала играли ребятишки: всего несколько минут назад Ним заметил среди них рыжеволосого мальчугана Денни, с которым разговаривал утром. Мальчик запускал змея, вероятно, подаренного ему ко дню рождения, но сейчас ни малыша, ни змея не было видно. Ним перевел взгляд на тяжелый грузовик «ГСП энд Л» и группу людей в спецовках. Среди них он узнал бородатого Уолли Тэлбота-младшего. Видимо, это были люди из бригады по ремонту линий электропередачи, о которых он уже упоминал. На дороге, ведущей в лагерь, показался маленький синий автомобиль для развозки товаров.
Кто-то в автобусе нетерпеливо крикнул:
— Тесс, ну поехали же!
— Ним, что это там? — спросила ван Бэрен с любопытством.
— Ничего не понимаю. Мне кажется…
И тут неистовый крик отчаяния заполнил пространство вокруг лагеря, заглушая все прочие звуки:
— Денни! Денни! Не двигайся! Оставайся на месте!
Ним и ван Бэрен одновременно повернули головы, чтобы узнать, откуда раздался крик.
— Денни! Ты слышишь меня? — Теперь это был уже не крик, а скорее вопль.
— Вон там. — Ван Бэрен показала на крутую дорожку, частично скрытую деревьями в дальней стороне лагеря. Рыжеволосый мужчина — это был техник Фред Уилкинс, который, не переставая кричать, бежал по ней вниз.
— Денни! Делай, что я говорю! Стой! — Теперь и дети перестали играть. В недоумении они смотрели туда, куда ринулся Уилкинс. В том же направлении смотрел и Ним.
— Денни! Не двигайся дальше! Я бегу к тебе на помощь! Не шевелись!
— О Боже! — тяжело вздохнул Ним.
Теперь ему все стало ясно.
Высоко над ними, по одной из опор, несущих высоковольтные провода, взбирался маленький мальчик — Денни Уилкинс. Крепко цепляясь за стальную ферму опоры, преодолев уже больше половины пути от основания, он карабкался вверх, хоть и медленно, но неудержимо. Его влекла цель — змей, которого он запускал, запутался в проводах электропередачи на вершине опоры. Солнечный зайчик скользнул по лицу Нима, отразившись от тонкого алюминиевого шеста с крючком на конце, который мальчик сжимал в руке. Стало ясно, что с его помощью Денни собирался освободить змея из плена. Его маленькое личико было полно решимости, по мере того как гибкое тело продвигалось все выше. Он то ли не слышал криков отца, то ли сознательно не обращал на них внимания.
Вместе с другими Ним бросился к опоре, ощущая свою беспомощность, в то время как мальчуган продолжал настойчиво подбираться к проводам. Пятьсот тысяч вольт!
Фред Уилкинс, еще не добежавший до опоры, прибавил скорости. На его лице было написано отчаяние. Ним тоже стал кричать.
— Денни! Провода — это опасно! Замри! Оставайся там!
На этот раз мальчик замер и посмотрел вниз. Потом снова поднял голову, посмотрел на змея и продолжил свое «восхождение», правда теперь медленнее, держа перед собой алюминиевый шест. Теперь от ближайшего высоковольтного провода его отделяло всего несколько футов.
Затем Ним увидел кого-то еще, бежавшего в направлении опоры и оказавшегося к ней ближе других и сразу приступившего к делу. Это был Уолли Тэлбот. Он несся к цели, как спринтер на Олимпиаде. Со стороны казалось, что его длинные ноги едва касаются земли.
Журналисты высыпали из автобуса.
Эта опора, подобно другим в пределах лагеря, была окружена защитными щитами. Потом уже стало известно, что Денни преодолел преграду, забравшись на дерево и спрыгнув с нижней ветки. Уолли добежал до ограждения и сверхчеловеческим усилием перелез через него. Когда он оказался по ту сторону ограждения, было видно, что одна его рука порезана и из нее струится кровь. И вот он уже на опоре и быстро карабкается по ней.
Мгновенно сбежавшаяся группа зевак, среди которых были репортеры и кое-кто еще, затаив дыхание наблюдала за происходящим. Тем временем у ограды появились трое рабочих из ремонтной бригады Уолли. Подобрав подходящий ключ, они открыли замок калитки и, оказавшись внутри, тоже стали взбираться на опору. Но Уолли был уже далеко впереди, расстояние между ним и рыжеголовым мальчуганом быстро сокращалось.
Запыхаясь и дрожа, Фред Уилкинс добежал до основания опоры. Он порывался тоже лезть наверх, но кто-то его удержал.
Все внизу напряженно следили за двумя, ближе всего находившимися к вершине, — Денни Уилкинсом, которого отделял от проводов всего один-два фута, и почти дотянувшегося до мальчишки Уолли Тэлбота.
Потом все разыгралось настолько стремительно, что наблюдавшие впоследствии по-разному воспроизводили последовательность произошедшего.
В какой-то едва уловимый миг всего-то в нескольких дюймах от изолятора, отделявшего опору от провода, Денни поднял алюминиевую штангу, пытаясь зацепить повисший змей. Одновременно чуть ниже и немного сбоку от него оказался Уолли Тэлбот. Он схватил мальчика и потянул к себе, стараясь не выпустить из своих объятий. Затем едва уловимое мгновение спустя оба, казалось, сорвались вниз. Причем мальчуган, соскальзывая, пытался зацепиться за металлические перекладины, а Уолли, теряя опасное равновесие, наверное, инстинктивно схватился за алюминиевый шест, когда Денни выпустил его из рук. Шест описал в воздухе дугу, и в тот же миг из высоковольтного провода с треском вырвался большой ослепительно оранжевый шар. Шест испарился, а Уолли Тэлбота охватила корона прозрачного пламени. Потом так же неожиданно пламя исчезло, а тело Уолли мягко и бездыханно повисло на перекрестке опоры.
Только чудом ни один из них не свалился вниз. Через несколько секунд двое ремонтников из бригады Уолли добрались до тела своего бригадира и осторожно начали спускать его вниз. Третий прижал Денни Уилкинса к балке и поддерживал его, пока спускались остальные.
Судя по всему, мальчик остался невредим. Его рыдания доносились до самой земли.
Потом где-то на другом краю лагеря коротко прозвучала пронзительная сирена.
Глава 17
Пианист в коктейль-баре с ностальгическим настроем перешел от «Хэлло, молодые влюбленные» к «Что будет, то будет».
— Если он сыграет еще что-нибудь из старого, — сказал Гарри Лондон, — я расплачусь прямо в пиво. Еще водки, дружище?
— А почему бы, черт подери, и нет? Налей двойную. — Ним до того так же внимательно слушавший музыку, теперь старался переключиться на собственные ощущения. Он заметил, что чересчур много выпил, из-за чего язык у него стал немного заплетаться. Но это его нисколько не волновало. Порывшись в кармане, он достал ключи от машины и кинул их через маленький столик с черной доской. — Присмотри за ними. И позаботься о том, чтобы домой я уехал на такси.
