Флэгг Фэнни - Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок»
Иджи взглянула, сказала «нет» и протянула фотографию Смоки.
— А что он натворил?
Сипси принесла кофе. Кертис Смут, усталый, тощий, с шеей, похожей на морщинистую руку, торчащую из воротника белой рубашки, сказал писклявым, сдавленным голосом:
— Насколько нам известно, он-то как раз ничего такого не сделал. Мы пытаемся выяснить, что сделали с ним.
Смоки отдал фотографию.
— Нет, я никогда его не видел. А почему вы его здесь ищете?
— Он два дня назад сказал парню, который у него работает в Джорджии, что собирается сюда поехать, и не вернулся.
— А где именно в Джорджии?
— В Валдосте.
— Понятно. Интересно, а сюда-то ему зачем? — удивился Смоки.
Иджи крикнула:
— Сипси, принеси-ка нам пару кусков шоколадного торта. — И сказала Риггинсу: — Я хочу, чтобы вы попробовали нашего торта. Скажете, понравилось вам или нет. Мы его только-только испекли, съешьте кусочек.
Риггинс запротестовал:
— Нет, я не могу, правда, я…
Но Иджи настаивала:
— Ой, да ладно вам, кусочек всего. Я хочу знать ваше мнение.
— Ну хорошо, разве что маленький.
Тощий искоса глянул на Иджи.
— Я сказал своим, что, скорее всего, он где-нибудь напился до беспамятства и не сегодня-завтра появится. Но меня другое интересует: зачем он сюда ездил, тут же ничего нет…
Уэнделл произнес с набитым ртом:
— Может, у него тут девочка или ещё что.
Грэди расхохотался:
— Черт возьми, да во всем Полустанке не найдется такой девчонки, чтоб ради неё проделать путь от самой Джорджии. — Он запнулся. — Разве что Ева Бейтс.
Все трое засмеялись, а Смоки, который имел удовольствие познать Еву в библейском смысле, сказал:
— Святая правда.
Грэди принялся за второй кусок торта, радуясь удачной шуткой. Но тощий был настроен серьезно. Он наклонился к Грэди:
— Кто такая Ева Бейтс?
— Да просто старая рыжая потаскушка, у неё тут заведение у реки, — сказал Грэди. — Мы её все знаем.
— Думаете, эта женщина, Ева… Он мог к ней приехать?
Грэди бросил взгляд на снимок, лежавший на столе, и усмехнулся:
— Ну уж нет. По крайней мере в ближайший миллион лет.
Но тощий настаивал:
— Почему нет?
— Да по одной простой причине: он не в её вкусе.
Мужчины опять засмеялись. Уэнделл Риггинс смеялся вместе с ними, сам не зная почему.
Смут спросил:
— В каком смысле — не в её вкусе?
Грэди отложил ложку.
— Слушайте, я не хочу обижать вас, и я даже не знаю этого парня на фотографии, но, по мне, вид у него какой-то слащавый. Как по-твоему, Смоки, прав я или нет?
Смоки помотал головой:
— Что вы, ребята, Ева только глянула бы на него и сразу спихнула бы в воду.
Они снова засмеялись. Смут сказал:
— Ладно, я надеюсь, вы знаете, что говорите, — и снова стрельнул глазом на Иджи.
— Это факт, знаем, — усмехнулся Грэди и подмигнул Иджи и Смоки. — Насколько я слышал, вы там в Джорджии все легки на подъем.
Смоки хихикнул:
— Я тоже это слышал.
Грэди откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу:
— Ладно, пойдем, что ли. Нам надо ещё в несколько мест успеть до темноты. — Он сунул фотографию в карман.
Офицер Риггинс сказал:
— Спасибо за торт, миссис…
— Иджи.
— Ваш торт выше всяких похвал, правда. Спасибо!
— Всегда пожалуйста.
Грэди взял шляпу.
— А вы скоро увидитесь. Я приведу их завтра на барбекю.
— Хорошо. Будем рады.
Грэди оглядел кафе:
— Кстати, а где Руфь?
— У мамы. Маме совсем худо.
Грэди кивнул:
— Да, я слышал. Мне очень жаль. Ну, пока, до завтра.
Было только полпятого, но небо вдруг потемнело, стало цвета ружейного металла, с серебряными прожилками молний на севере. Начинался дождь, капли падали холодные и пронизывающие, как колючие ледышки. По соседству, в окнах салона красоты Опал, замигали рождественские огоньки, отражаясь в мокром асфальте. Внутри салона помощница Опал подметала пол, по радио играла рождественская музыка. Хозяйка салона заканчивала прическу последней клиентке, миссис Весте Эдкок, которая сегодня вечером собиралась в Бирмингем на банкет железнодорожной компании.
Когда вошел Грэди в сопровождении двух незнакомцев, колокольчик на двери нежно тренькнул.
— Опал, можно тебя на минутку? — строго сказал Грэди.
Веста Эдкок подпрыгнула от неожиданности и, вцепившись в цветастый рабочий халат миссис Опал, завопила:
— Какого черта им нужно?!
Опал ахнула и поспешила к Грэди, держа зеленую расческу.
— Ты куда приперся, Грэди Килгор, выдумал тоже! Это же салон красоты! Мужчинам вход запрещен. Да что с тобой такое? Белены объелся? А ну давай выматывайся, да поживей! Ничего себе шуточки!
Грэди (шести футов и четырех дюймов ростом) и двое мужчин, спотыкаясь и толкаясь, кое-как протиснулись в дверь и выскочили на улицу. Опал глядела на них, припав к затуманенному стеклу.
Грэди сунул фото Фрэнка Беннета в карман и сказал:
— Ну уж сюда-то он точно не заходил, черт побери!
Мужчины подняли воротники и зашагали прочь.
КАФЕ «ПОЛУСТАНОК»Полустанок, штат Алабама
21 декабря 1930 г.
Через три дня после того, как два детектива из Джорджии побывали в Полустанке, расспрашивая о Фрэнке Беннете, тощий, Кертис Смут, снова приехал сюда, но на этот раз один. Зайдя в кафе, он заказал барбекю и апельсиновый сок.
Иджи принесла заказ в отдельную кабинку и сказала:
— Если учесть то, что съели Грэди и ваш напарник, вы почти все барбекю и уговорили. На троих получилось десять порций.
Он искоса глянул на нее:
— Присядьте.
Иджи поглядела в зал, убедилась, что делать пока нечего, и уселась напротив него. Он откусил сандвич и посмотрел на неё тяжелым взглядом.
— Как дела? — спросила Иджи. — Нашли того парня, которого искали?
Смут тоже поглядел в зал и перегнулся через стол. Его лицо не сулило ничего хорошего.
— Ты мне, красавица, голову-то не морочь. Я ведь знаю, кто ты есть на самом деле. И не надейся, что тебе удастся меня одурачить. Кертиса Смута на мякине не проведешь. Так-то! Я ведь как вошел сюда в первый раз, так сразу понял, что где-то тебя раньше видел, вот только вспомнить никак не мог где. Поэтому мне пришлось сделать пару телефонных звонков, и вчера ночью до меня наконец-то дошло, кто ты такая.
Он выпрямился и снова принялся за еду, не сводя с неё глаз. Иджи и бровью не повела. Она сидела и ждала, что будет дальше.
— Короче, у меня на руках заявление от того парня Джейка, который у Беннета работал. Так вот, он показал, что кое-кто, очень похожий по описанию на тебя и того здоровенного черножопого, что у тебя на заднем дворе орудует, приезжали туда с целой шоблой парней и забрали жену Беннета, а ниггер этот ещё угрожал Беннету ножом.
Он выковырял мясо из сандвича, положил на тарелку и стал пристально разглядывать его.
— Кроме того, я и ещё несколько парней были в парикмахерской в тот день, когда ты угрожала его убить. Мы сидели в задней комнате, и ты нас не видела. Но зато мы все слышали. Так вот, если уж я это помню, то будь уверена, черт подери, что остальные тоже вспомнят.
Он отпил большой глоток сока и вытер рот салфеткой.
— Вообще-то я не буду утверждать, что Фрэнк Беннет был моим лучшим другом. По его милости моя старшая дочь живет в лачуге за городом, у черта на куличках, с ребенком на руках, и я наслышан о том, что он вытворял. Могу предположить, что найдутся и другие люди, кто не проронит по нему ни слезинки, если он умер. Но сдается мне, красавица, что если это так, то тебе грозит целая куча неприятностей. Потому как тот факт, что ты ему угрожала, да еще, прошу заметить, дважды, внесен в протокол дела. И я тебе определенно скажу, что выглядит это неважнецки. Ты хоть понимаешь, крошка, о чем мы говорим? Об убийстве! О преступлении против закона! А этого никому не прощают.
Он потянулся и удовлетворенно вздохнул.
— Это, конечно, всего лишь гипотеза, но, окажись я сейчас в твоей шкуре, я бы понял, что будет просто замечательно, если бы этого тела вообще никогда не нашли. Ни тела, ни чего-нибудь из его вещей. И ещё бы я понял, что будет не слишком здорово, если кто—нибудь сможет доказать, что Фрэнк Беннет здесь появлялся. Понятно? А если бы я был совсем умный, то на твоем месте сообразил бы, как важно — просто чертовски важно — сделать так, чтобы здесь ничего не нашли.
Он посмотрел на Иджи — слушает ли она его? Иджи внимательно слушала.
— Это будет очень некстати, потому что тогда мне придется вернуться и арестовать тебя и твоего негра по подозрению в убийстве. Мне бы очень не хотелось этого делать, но придется, потому что я — представитель закона, и я поклялся блюсти его! Нельзя преступать закон. Ты понимаешь это?
— Да, сэр, — сказала Иджи.
Выполнив свой долг, Кертис Смут вытащил из кармана четвертак, бросил на стол, надел шляпу и, выходя из кафе, заметил:
— Конечно, может, Грэди и прав. Может, Фрэнк действительно на днях объявится дома. Но пока этого не случилось, я буду держать руку на пульсе.
