Марк Хэддон - Загадочное ночное убийство собаки
В 23.32 я услышал голоса людей, идущих по улице.
Один голос сказал:
– Мне плевать, кажется тебе это смешным или нет.
Это был женский голос.
И еще один голос ответил:
– Джуди, послушай. Я прошу прощения.
Это был мужской голос.
А женский голос сказал:
– Что ж, может, тебе стоило подумать, прежде чем выставить меня полной идиоткой.
И тогда я понял, что женский голос – это голос матери.
Потом мать вошла в сквер, а с ней был мистер Ширз – второй голос принадлежал ему.
Тогда я встал на ноги и сказал:
– Тебя не было дома, поэтому я тебя ждал.
Мать сказала:
– Кристофер.
А мистер Ширз сказал:
– Что?
А мать обняла меня и повторяла:
– Кристофер. Кристофер. Кристофер.
Но я оттолкнул ее, потому что она ко мне прикоснулась. И я так сильно подался назад, что упал на землю.
И мистер Ширз спросил:
– Дьявол, что здесь происходит?
А мать сказала:
– Прости меня, Кристофер. Я забыла.
Я лежал на земле. Мать подняла правую руку и растопырила пальцы так, чтобы я мог соприкоснуться с ней подушечками, но тут я заметил, что Тоби выпрыгнул у меня из кармана, и нужно было его ловить.
А мистер Ширз сказал:
– Полагаю, это означает, что Эд тоже где-то здесь.
Сквер был окружен стеной, так что Тоби не сумел далеко убежать. Он тыкался в угол стены, но не мог залезть по ней достаточно быстро. Поэтому я схватил его, засунул обратно в карман и сказал:
– Он голодный. У тебя есть какая-нибудь еда, которая ему подходит? И еще нужно немного воды.
А мать спросила:
– Кристофер, где твой отец?
Я ответил:
– Думаю, он в Суиндоне.
И мистер Ширз сказал:
– Ну, слава Богу.
А мать спросила:
– Но как же ты сюда попал? От холода мои зубы начали стучать друг об друга, и я никак не мог это остановить. Я сказал:
– Я взял бумажник отца и вынул оттуда банковскую карту И мне помог полисмен, но потом он хотел отвести меня обратно к отцу. Полисмен был со мной в поезде, а потом его там не было.
И мать сказала:
– Кристофер, да ты весь дрожишь. Роджер, ну что ты стоишь… – А потом она сказала: – Боже, Кристофер… Я не… Я просто подумать не могла… Почему ты приехал сюда… один?
А мистер Ширз сказал:
– Ну, что, может, войдем внутрь? Или так и будем торчать здесь всю ночь?
Я сказал:
– Я буду жить с тобой, потому что отец убил Веллингтона садовыми вилами, и я его боюсь.
А мистер Ширз сказал:
– Ну ни фига себе.
И мать сказала:
– Роджер, я тебя умоляю. Пошли в дом, Кристофер, ты же весь мокрый.
Так что я встал с земли, а мать сказала:
– Иди за Роджером.
И я пошел за мистером Ширзом вверх по лестнице, на лестничную площадку и к двери, на которой было написано: «Квартира С». Мне было страшно входить в квартиру, поскольку я не знал, что там внутри, но мать сказала:
– Заходи быстро, не то околеешь от холода.
Я не знал, что такое околеешь, и вошел внутрь.
Потом мать сказала:
– Я приготовлю тебе ванну.
А я начал обходить квартиру, поскольку мне нужно было составить в голове карту, чтобы чувствовать себя в безопасности. А квартира выглядела вот так:
Мать велела мне снять одежду и залезть в ванну. Она дала мне полотенце, фиолетовое с зелеными цветами по краям, и сказала, что я могу его использовать. Еще она налила в блюдце воды для Тоби и дала ему немного овсяных хлопьев. Я выпустил Тоби, так что он мог свободно бегать по ванной комнате, и он накакал на полу под раковиной. Я собрал какашки и выбросил в унитаз, а потом опять залез в ванну, потому что там было хорошо и тепло.
Потом мать пришла в ванную, присела на краешек унитаза и сказала:
– Ты в порядке, Кристофер?
Я ответил:
– Я очень устал.
А она сказала:
– Я понимаю, милый. – И потом она еще сказала: – Ты очень смелый.
Я ответил:
– Да.
А она сказала:
– Ты так ни разу и не написал мне.
Я ответил:
– Знаю.
Она спросила:
– Почему ты не писал мне, Кристофер? Я посылала тебе письма. Я стала уже думать, что произошло что-нибудь ужасное или что вы переехали и я никогда больше вас не найду.
И я ответил:
– Отец сказал мне, будто ты умерла.
Она спросила:
– Что-что?
Я ответил:
– Он сказал, что ты легла в больницу, потому что у тебя плохо с сердцем. И потом у тебя случился сердечный приступ, и ты умерла. И он держал все эти письма у себя в шкафу в спальне, в ящике для рубашек. Я их обнаружил, потому что искал книгу про убийство Веллингтона, которую я писал. И отец не показывал мне эти письма, а прятал их в ящик для рубашек.
И мать сказала:
– О Боже мой!…
Потом она долго ничего не говорила, а издавала протяжные скулящие звуки, как какое-нибудь животное в программе о природе, которые показывают по телевизору.
Мне это не понравилось, поскольку звуки были слишком громкими, и я спросил:
– Зачем ты так делаешь?
Мать некоторое время ничего не отвечала, а потом сказала:
– О, Кристофер, прости меня.
Я ответил:
– Ты не виновата.
И тогда она сказала:
– Ублюдок. Какой же ублюдок! – И потом, через некоторое время, она еще сказала: – Кристофер, позволь подержать тебя за руку. Один раз. Ради меня. Пожалуйста. Я не буду сильно сжимать. – И она протянула руку.
А я сказал:
– Мне не нравится, когда люди меня трогают.
И тогда она убрала руку и сказала:
– Ладно. Нет. Все в порядке. – А потом она сказала: – Давай-ка вынем тебя из ванны и вытрем, ладно?
Я вылез из ванны и вытерся фиолетовым полотенцем. Но здесь не было ни одной пижамы, так что я надел белую футболку и желтые шорты. Они принадлежали матери, но я не стал возражать, потому что очень устал. А пока я одевался, мать пошла на кухню и подогрела немного томатного супа, потому что он был красного цвета.
Потом я услышал, что кто-то открывает дверь квартиры, и послышался странный мужской голос, так что я запер дверь ванной. И снаружи был слышен спор, и мужской голос сказал:
– Мне нужно с ним поговорить.
А мать ответила:
– Ему уже достаточно на сегодня.
Мужчина сказал:
– Я понимаю. Но мне необходимо с ним переговорить.
Тогда мать постучалась в дверь и сказала, что пришел полисмен, который хочет со мной поговорить. Еще она сказала, что не позволит ему меня забрать, и дала слово. Так что я взял Тоби и открыл дверь.
И там стоял полицейский. Он спросил:
– Ты Кристофер Бун?
Я это подтвердил.
И он сказал:
– Твой отец утверждает, что ты убежал из дому. Это правда?
Я ответил:
– Да.
Тогда полицейский спросил:
– Это твоя мама? – И он указал на мать.
Я сказал:
– Да.
А он спросил:
– Почему ты убежал?
Я ответил:
– Потому что отец убил собаку по имени Веллингтон. И я его боюсь.
Полицейский сказал:
– Да, так мне и объяснили. – И потом он сказал: – Не хочешь ли вернуться в Суиндон к отцу? Или ты предпочитаешь остаться здесь?
Я ответил:
– Я останусь здесь.
Тогда он сказал:
– А вы что об этом думаете?
А я ответил:
– Я хочу остаться здесь.
И полисмен сказал: – Помолчи. Я обращаюсь к твоей маме.
А мать сказала:
– Он сказал Кристоферу, что я умерла.
И полисмен ответил:
– Так… Ладно. Давайте не будем препираться и выяснять, кто что кому сказал. Я лишь хочу знать, не возражаете ли вы, чтобы…
Мать ответила:
– Разумеется, он может остаться.
Тогда полицейский сказал:
– Ну, раз так, мне здесь больше делать нечего. Эта проблема вне моей компетенции.
Я спросил:
– Вы хотите увезти меня обратно в Суиндон?
И он сказал:
– Нет.
И я был счастлив, потому что теперь мог жить с матерью.
А полицейский сказал:
– Если ваш муж будет вести себя агрессивно, достаточно позвонить нам. В ином случае это ваше личное дело.
Затем полицейский ушел, а я стал есть свой томатный суп. Мистер Ширз вытащил из свободной комнаты какие-то коробки, надул матрас и положил его на пол. Я лег на этот матрас и уснул.
А проснулся я оттого, что в комнате кричали люди, и времени было 2 часа 31 минута ночи. Один из голосов принадлежал отцу, и я испугался. Но на двери комнаты был замок.
Отец кричал:
– Я буду разговаривать с ней, нравится тебе это или нет! И ты не имеешь права мне указывать, как себя вести, черт возьми!
Мать кричала:
– Роджер, не надо, перестань!…
А мистер Ширз кричал:
– Я не позволю, чтобы со мной разговаривали подобным тоном! Да еще в моем собственном доме…
Отец кричал:
– Я буду с тобой разговаривать так, как ты того заслуживаешь!
А мать кричала:
– Ты не имеешь права сюда вторгаться!
Отец кричал:
– Не имею права? Не имею права? Он мой сын, черт возьми! Или ты забыла?
А мать кричала:
– Боже мой! О чем ты думал, когда говорил ему всю эту чушь?
Отец кричал:
– О чем я думал? Это ты его бросила, черт возьми!
