Ирина Степановская - Экспертиза любви
— Сколько ей было лет? — спросил следователь.
— Семьдесят пять.
— На вид выглядела моложе, — заметил Мураш.
Саша поднял старушке веки, осмотрел глаза.
— Кровоизлияния в конъюнктиву, — заметил как бы себе.
— Это что? — испугался Мураш.
— Нормально, так и должно быть. — Саша еще отметил слегка влажные на бедрах гамашки, окончательно захлопнул свой блокнот и снял перчатки.
— Ну, зови водилу, забирай. Или вызывай перевозку.
— А куда ее? — заволновался внук. Был он парень такой же аккуратный, светленький и будто воздушный. Такой же, как бабушка. Они, наверное, в молодости были на одно лицо.
— Вскрытие надо сделать, — пояснил Мурашов.
— Что вы! Она же верующая была! Она бы с ума сошла, если б узнала, что ей будут делать вскрытие.
— Верующая — а повесилась, — заметил Саша.
— Я вас отблагодарю, только не надо вскрытия! — Внук стал доставать из карманов деньги. Саша уже заметил протянутую руку Мурашова.
— Вова! — Попов легонько обнял Мураша за талию. — Сейчас нельзя. Вези. — Мурашов вопросительно и с неудовольствием повернул к Саше голову. Тот еле заметно в ответ покачал своей. — Надо вскрывать, — тихонько одними губами сказал он.
— Ну че ты? Ведь косовосходящая же борозда? — прохныкал Мураш.
— Если что пропустишь — оно потом все равно где-нибудь обязательно выплывет, — так же тихо сказал Саша.
— Вы что, мне взятку предлагаете? — громко и мрачно пробасил Мурашов в сторону внука, и тот испуганно отошел в сторонку. — Полагается вскрытие, значит, полагается.
— Насильственная смерть, — ласково пояснил ему Саша.
— Какая же насильственная?! — вспыхнул внук. — Ведь бабушка сама!
— Сама — это когда в постели, под одеялом, во сне. Или от болезни. А здесь — в петле. Какая разница, сама или не сама? Если бы петли не было, бабушка ведь еще бы жила?
— Жила, — печально повторил внук.
— Ну вот, — сказал Саша. — Поэтому смерть — насильственная. Бабушка случайно застрахована не была?
— Не была.
— Это хорошо. А то не выплатили бы страховку.
Мурашов сел писать протокол, попросил внука:
— Паспорт свой принесите.
— Прислать тебе водилу? — спросил собиравшийся подремать в машине Саша.
— Не надо, я уже позвонил в перевозку.
И уже от самой двери Саша услышал, что на вопрос Мурашова о том, где он учится или работает, внук ответил, что он является студентом юридического университета.
Наверное, не дорос еще до судебной медицины, подумал Саша, выходя на улицу. Или учат там черт знает как. Или парень — разгильдяй и двоечник, несмотря на весь его божески-одуванчиковый вид.
Саша спустился вниз и сел к водителю.
— Не спишь?
— Не сплю.
— А что делаешь?
— Да вот, в Интернете шарю, — водитель показал на мобильный телефон.
— Да… Модернизация и инновация. — Саша пожал плечами, взглянул на часы. Скоро пять. Интересно, что там показывает Хозяйка Медной горы на своем циферблате на столе у Вячеслава Дмитриевича? Саша не заметил, как сами закрылись у него глаза.
— Эй, сейчас поедем. Ты здесь останешься или пересядешь назад?
Саша, ни слова не говоря, вылез с переднего сиденья. И надо ж тебе, как только они поехали, сна опять как не бывало.
— Тебя в Бюро?
— Угу. — Следом за ними тащилась перевозка.
Уже во дворе Саша вспомнил, о чем хотел узнать весь вечер.
— Слушай, Вова, а ты нашел родных этого Сергеева А. Л.?
Мураш посмотрел на Сашу не то чтобы сконфуженно, а как-то с неохотой.
— Родных не нашел. Зато сам этот А. Л. появился сегодня вечером в своей квартире собственной персоной.
— Сергеев А. Л.?
— И не один появился, а с девушкой.
— У него что, удостоверение выкрали?
— Сам, говорит, отдал. Институтскому приятелю. Чтобы тот за него поработал. Папаша, видишь ли, у этого А. Л. строгий. Попросту говоря, самодур. Сынок вроде бы на втором курсе жениться решил, так папаша отрядил его на работу. Чтобы мальчик понял, как непросто семью содержать. Завтра привезу его к тебе утром на опознание. Пусть посмотрит на своего приятеля.
— Что и требовалось доказать, — констатировал Саша. — Хотя этому приятелю, по-видимому, не очень повезло. Пока А. Л. с девушкой развлекался, его кнопочками потыкали.
— Ему-то не повезло, ну а мне все-таки полегче, что это не высокопоставленного сынка замочили. Вот увидишь, как только выяснится, что это не Сергеев, прокуратура сразу к этому делу интерес потеряет.
— Это их проблемы.
— Я и говорю. — Мураш закурил. — Ну а ты с причиной смерти еще не разобрался?
— Вова, я же тебе сказал, — с деланой скукой во взгляде ответил Попов. — Не раньше, чем будут готовы все исследования. И особенно гистология. Наркотиков, алкоголя и другой гадости в крови этого парня не обнаружено. Тебе хватит?
— Не-а. — Мурашов сплюнул почти себе под ноги.
— Кстати учти. Табачный дым в сочетании с жареной картошкой из «Макдоналдса» и пивом приводит к импотенции в ста процентах случаев.
— Да с этой работой и без пива импотентом станешь. — Мурашов уже тоже смотрел на Сашу с раздражением. Хорошие они люди, эти эксперты, но на хрен они все время зазнаются?
— А-а-а, — понимающе кивнул Саша. — А ты случайно не видел, как мы утопление вскрываем? Через недельки три-четыре после попадания в воду? — Это он сказал специально, чтобы Мураша позлить. Устали они уже оба друг от друга и от дежурства.
Мурашов чуть не подавился дымом.
— И не надо тебе это видеть. Ну ладно, пока. До утра, что ли?
Мурашов вяло хлопнул по Сашиной ладони, сел в машину и уехал. Санитар Леша, заслышав звук подъ-ехавшей машины, вышел на крыльцо и ждал, пока выгрузят труп. Вышел шофер перевозки, открыл задние дверцы «газельки». Саша обратил внимание, как блеснули в темноте металлические пуговицы на розовой кофточке у лежащей на носилках бабульки, и в отвратительном настроении пошел к себе в комнату.
— Вещи сейчас будете осматривать? — крикнул ему вдогонку Леша.
— Оставь до утра. По всей вероятности, это самоубийство. Скорей всего, постановления на экспертизу не будет. Утром осмотрит тот, кто будет вскрывать. — Что ему в ответ буркнул Леша, Попов не расслышал.
6
Так, джинсы, футболка, поверх накинуть шерстяной джемпер и заглянуть в сумку. Хотя что там могло поменяться со вчерашнего вечера? Платок. Мокрый носовой платок. Выкинуть его в стирку и взять новый. На всякий случай. Лена проспала и впопыхах собиралась на работу.
— Я бы тебя подвезла, но мне в другую сторону, — мама, уже причесанная, накрашенная, в своем элегантном брусничного оттенка костюмчике, надевала в коридоре черные лодочки.
