Никола Юн - Всё на свете (ЛП)
— Не сомневаюсь, но уровень сложности немного высок.
Зак смотрит на меня.
— Мои родители верят только в три вещи: семья, образование и упорная работа. Под "семьей" я имею в виду одного мужчину, одну женщину, двух детей и собаку. Под "образованием" я имею в виду четыре года в колледже, а под "упорной работой" — никакого искусства. Или надежд. Или мечты стать рок-звездой.
Он снова смотрит на Олли, и сейчас взгляд его карих глаз стал намного серьезнее, чем прежде.
— Как я скажу своим родителям, что их сын-первенец хочет быть афро-американским Фредди Меркьюри?
— Они, должно быть, подозревают, — говорю я. — По крайней мере, насчет желания стать рок-звездой. Твои волосы имеют четыре разных оттенка красного.
— Они думают, что это такая стадия.
— Ты мог бы написать им песню.
Он взрывается смехом.
— Ты мне нравишься, — говорит он.
— Ты мне тоже, — отвечаю я. — Ты мог бы назвать песню "Это яблоко упало очень, очень, очень далеко от яблони".
— Я даже не уверен, что я яблоко, — говорит, посмеиваясь, Зак.
— Вы ребята веселые, — говорит Олли, практически улыбаясь, но очевидно думая о чем-то своем. — Чувак, дай мне свой телефон, — говорит он Заку.
Зак дает ему телефон, и Олли сразу же начинает печатать.
— Что с тобой происходит? Отец все еще ведет себя, как ублюдок?
— А ты думал, это изменится? — Он не поднимает взгляда с телефона.
— Думаю, нет, — говорит Зак неуверенно. Насколько хорошо он знает семью Олли? Его отец намного хуже простого ублюдка.
— А что насчет тебя, Мэдди? Что не так с твоими родителями?
— Есть только я и мама.
— Все равно. Должно быть, с ней что-то не так.
Моя мама, мама. Я едва думала о ней. Она, должно быть, с ума сходит от беспокойства.
— Ну, думаю со всеми что-то не так, да? Но моя мама умная и сильная, и всегда ставит меня на первое место.
Знаю, что поразила их, потому что никто не говорит.
Олли поднимает взгляд с телефона Зака.
— Ты должна сказать ей, что с тобой все в порядке, Мэд.
Он протягивает мне телефон и удаляется в уборную.
От: Мадлен Ф.Уиттер
Кому: [email protected]
Тема: (без темы)
Моя дочь у тебя? Она в порядке?
От: Мадлен Ф.Уиттер
Кому: [email protected]
Тема: (без темы)
Я знаю, что она с тобой. Ты не понимаешь, насколько она больна. Верни ее домой.
От: Мадлен Ф.Уиттер
Кому: [email protected]
Тема: (без темы)
Пожалуйста, скажи мне, где вы. Она может серьезно заболеть в любую минуту.
От: Мадлен Ф.Уиттер
Кому: [email protected]
Тема: (без темы)
Я знаю, где вы, и сажусь на следующий рейс. Буду там утром. Пожалуйста, береги ее.
Я перестаю читать, прижимаю телефон к груди и закрываю глаза. Чувствую одновременно вину, обиду и панику. Из-за ее обеспокоенности и боли мне хочется поехать к ней и убедить ее, что я в порядке. Эта часть меня хочет позволить ей уберечь меня.
Но другая часть меня, новая часть, не готова бросить мир, который я начинаю узнавать. Меня возмущает, что она влезла в мою личную переписку. Меня возмущает, что теперь у нас с Олли меньше времени, чем я думала.
Мои глаза так долго закрыты, что Зак наконец спрашивает, в порядке ли я.
Я открываю глаза и делаю глоток ананасового сока, кивая с трубочкой между зубами.
— Нет, правда. Ты хорошо себя чувствуешь? Олли сказал мне…
— Он сказал тебе, что я болею.
— Да.
— Я в порядке, — говорю я, понимая, что и правда это имею в виду. Я чувствую себя хорошо. Даже более, чем хорошо.
Смотрю на телефон. Мне нужно что-то ответить.
От: [email protected]
Кому: Мадлен Ф.Уиттер
Тема: (без темы)
Пожалуйста, мама, не беспокойся. И пожалуйста, не приезжай сюда. У меня правда все хорошо, и в жизни тоже. Люблю тебя. Скоро увидимся.
Нажимаю "Отправить" и отдаю телефон Заку. Он кладет его в карман и смотрит на меня.
— Так ты правда купила таблетки по интернету? — спрашивает он.
Я настолько потрясена сообщениями мамы и беспокоюсь, что у нас с Олли осталось мало времени друг для друга, что не готова услышать ложь, исходящую из моего рта. И поступаю так, как точно не стоит поступать, когда кому-то лжешь: не смотрю ему в глаза. Я ерзаю и краснею.
Открываю рот, чтобы объяснить, но объяснить не получается.
К тому времени, как я смотрю на него, он уже догадался о правде.
— Ты ему расскажешь? — спрашиваю я.
— Нет. Я уже очень долго вру о себе. Знаю, какого это.
Меня накрывает облегчение.
— Спасибо, — говорю я.
Он просто кивает.
— Что случится, если ты расскажешь своим родителям? — спрашиваю я.
Его ответ выходит мгновенно.
— Они попытаются заставить меня сделать выбор. И я не выберу их. Таким образом, все в выигрыше.
Он прислоняется к спинке стула и перебирает воображаемые струны.
— Приношу свои извинения группе The Rolling Stones, но мой первый альбом будет называться "Between Rock and Roll and a Hard Place".[9] Что думаешь?
Я смеюсь.
— Это ужасно.
Он снова становится серьезным.
— Может, взросление подразумевает обман людей, которых мы любим.
Это не вопрос, но все равно у меня нет ответа.
Поворачиваю голову и вижу Олли, который идет к нам.
— Все в порядке? — спрашивает он, а затем целует меня в лоб, потом в нос, а потом в губы.
Я решаю не говорить ему о неизбежном визите мамы. Мы просто используем наилучшим образом то время, которое у нас есть.
— Я никогда в жизни не чувствовала себя так хорошо, — говорю я. И я рада, что, по крайней мере, насчет этого мне не приходится лгать.
ШКАФ-КРОВАТЬ
Когда мы возвращаемся в отель, уже далеко за полдень. Олли включает свет и потолочный вентилятор, а затем кувырком запрыгивает на кровать.
Он лежит сначала на одной стороне, потом на другой.
— Эта сторона моя, — говорит он, имея в виду левую сторону ближе к двери. — Я сплю слева, — говорит он. — Ну чтобы ты знала. На будущее. — Он садится и прижимает ладони к матрасу. — Помнишь, я сказал насчет того, что эти кровати — апогей комфорта? Беру свои слова обратно.
— Ты нервничаешь? — выпаливаю я и включаю свет с правой стороны кровати.
— Нет, — отвечает он слишком быстро. Он перекатывается, сваливается с кровати на пол и остается там.
Я присаживаюсь на свой край и в качестве эксперимента подпрыгиваю. Матрас скрипит.
— Почему ты спишь слева, когда спишь один? — спрашиваю я. Забираюсь на кровать и ложусь. Он прав — она до умопомрачения неудобная.
