Артур Хейли - Детектив
Все взгляды устремились на Эйнсли.
— Под вашей командой, сержант, — продолжал инструктаж Ньюболд, — будут две бригады следователей по шесть человек в каждой. Выбор второго сержанта оставляю за вами.
— Сержант Грин, — без лишних раздумий сказал Эйнсли. — Если он согласен, разумеется.
— Ты еще спрашиваешь! — отозвался Грин почти радостно.
— Поступаете в подчинение сержанта Эйнсли, — сказал ему Ньюболд. — Понятно?
— Так точно, сэр!
Эйнсли поспешил добавить:
— В спецподразделение я считаю необходимым включить детективов Квинна, Боуи, Кралика и Гарсию. Позже сегодня мы с Пабло назовем остальные кандидатуры. — Затем, обращаясь к майору Янесу:
— Работы у нас будет очень много, сэр. Думаю, нам понадобятся по меньшей мере двое в подкрепление, а может, и четверо.
— Доложите лейтенанту Ньюболду, когда станет ясно, — кивнул Янес, — вам их выделят.
— А если и этого окажется мало, — вмешался в разговор Кэрзон Ноулз, — я направлю вам пару своих ребят из следственной группы при прокуратуре. Заодно они меня будут обо всем информировать.
— Это и в наших интересах, — заметил Эйнсли. Ньюболд напомнил собравшимся:
— Поддерживайте связь с Форт-Лодердейлом и Клиэруотером; детективов, которые вели дела об этих убийствах, следует постоянно информировать.
Разговор продолжался еще несколько минут, и подвести под ним окончательную черту Лео Ньюболд любезно предложил промолчавшему все совещание Серрано.
Ныне большой начальник, а в свое время неплохой сыщик, Серрано говорил негромко, но веско:
— Скажу главное — в этом расследовании вы можете рассчитывать на поддержку всего управления полиции Майами. Очевидно, что, как только пресса узнает о серийном убийце, давление общественности на нас возрастет. По мере сил мы постараемся вывести вас из-под удара, чтобы вы могли работать спокойно и схватить этого маньяка. Но действуйте быстро. Думайте, думайте непрерывно. И да поможет нам Бог!
Глава 5
Как только совещание окончилось, члены вновь созданной спецкоманды собрались вокруг Эйнсли и прокурора Кэрзона Ноулза. Двадцать лет назад Кэрзон сам был полицейским, притом самым молодым сержантом Нью-Йоркского управления. Дослужился до лейтенанта и отправился изучать юриспруденцию во Флориде. Среди сыщиков Ноулз чувствовал себя своим, да и они не считали его за чужака.
— Раз уж нам предстоит работать вместе, не скажете ли, сержант, каким будет ваш первый шаг? — спросил он Малколма Эйнсли.
— Самым коротким — к компьютеру в этом самом зале. Присоединяйтесь. — Он оглянулся по сторонам. — Где Руби?
— Как всегда, на боевом посту, — отозвалась Боуи, выглядывая из-за чьей-то спины.
— Мне снова нужна твоя сноровка. — Эйнсли кивнул на компьютер, которым она уже пользовалась в тот день. — Давай переберем кое-какие архивы.
Она уселась за дисплей и набрала: ВОЙТИ В СИСТЕМУ.
УКАЖИТЕ КОД ПОЛЬЗОВАТЕЛЯ, высветилось в ответ.
— Мой или ваш? — спросила она Эйнсли.
— Набери восемь, четыре, три, девять, — продиктовал он.
ВВЕДИТЕ ПАРОЛЬ, попросила машина. Эйнсли протянул руку к клавиатуре и сам набрал:
ЛАКОМКА — так в минуты нежности он иногда называл Карен. К счастью, пароль не отображался на экране. На нем сразу появились буквы К. С. У. П. — что означало Компьютерная система уголовной полиции.
— Мы у врат волшебного царства, — провозгласила Руби. — Quo vadis?
— По-каковски это она? — раздался чей-то шепот.
— Камо грядеши, — перевел Берни Квинн.
— Это остатки моей детсадовской латыни, — лукаво улыбнулась Руби. — Мы, ребята из черного гетто, не так просты, как кажемся.
— Вот и докажи нам это, — сказал Эйнсли. — Открой “Архив” и найди директорию “Странности”.
Несколько введенных команд, и на дисплее появилось: СТРАННОСТИ.
— О, да здесь куча файлов! — воскликнула Руби. — Куда дальше?
— Посмотри “Религия”, “Религиозный” или что-нибудь в этом духе.
Пальцы снова забегали по клавишам, потом:
— Гляньте-ка, здесь есть “Религиозные фанатики”!
— Похоже, это именно то, что нам нужно, — заметил Эйнсли.
Если кто-то из них и надеялся увидеть россыпь имен, то его ждало разочарование. Имен оказалось только семь; каждое сопровождала краткая биографическая справка, а также сведения о приводах и отсидках. Эйнсли и Руби зачитывали их вслух, остальные тянулись, чтобы видеть дисплей через их плечи.
— Верджил не в счет, — сказал Квинн. — Он в тюрьме. Я сам его туда упек.
И верно, проверка через компьютер подтвердила, что Фрэнсис Верджил уже два года ел казенный хлеб. Ему предстояло отсидеть еще шесть лет. В местах не столь отдаленных пребывали и двое других из списка. Оставалось четыре кандидатуры.
— Орнеуса тоже придется вычеркнуть, — заметил Эйнсли. — Ниже здесь сказано, что он умер.
Сыщики знали, что досье на преступника сохранялось в памяти компьютера два года после его смерти.
— Думаю, Гектор Лонго нам тоже не подходит, — сказала Руби: Лонго исполнилось уже восемьдесят два года, он был почти слеп и к тому же сухорук.
Двоих оставшихся можно было считать “вероятными подозреваемыми”, но в целом компьютерный поиск не дал ожидаемых результатов.
— А что если попробовать посмотреть в “Модус операнда”? — предложил Ноулз.
— Уже пробовали по каждому из убийств в отдельности. Пусто, — сказал Эйнсли. Потом прибавил задумчиво:
— Чем дольше мы занимаемся этим делом, тем сильнее у меня ощущение, что тот, кого мы ищем, криминального прошлого не имеет.
Следующее предложение поступило от Руби:
— Может, посмотрим в РОНах?
У Эйнсли явно были сомнения по этому поводу, но он все же согласился:
— Почему бы и нет? Терять нам нечего.
РОН — рапорт оперативных наблюдений — обычно содержал информацию, собранную патрульным полицейским, который в общественном месте стал очевидцем странного, эксцентричного или вызывающего поведения, прямо не выходящего за рамки закона. Такой же рапорт подавался на тех, кого заставали при подозрительных обстоятельствах, чаще всего глубокой ночью, хотя и без правонарушений.
РОН предписывалось заполнять сразу на месте, для чего существовали специальные бланки. Полицейским было строжайше наказано собирать о таких людях как можно более подробную информацию, включая полное имя, домашний адрес, род занятий, подробный словесный портрет, номер транспортного средства, если таковое имелось, а также обстоятельства дела. Большинство из тех, кого полиция просила дать такие данные о себе, шли на это удивительно охотно, особенно когда им сообщали, что ни арест, ни штраф им не грозят. Однако имевшие в прошлом столкновения с законом старались не упоминать об этом.
