Анника Тор - Глубина моря
Позднее, после того как тетя Марта укутала Штеффи одеялом, отвела на кухонный диван и дала ей выпить чашку горячей воды с медом, они тихо сидели, пока не опустились августовские сумерки.
Тетя Марта помешивала ложкой в своей кофейной чашке.
— Я знаю, — сказала она, — что не могу заменить тебе маму. Но ты должна знать, что бы ни случилось, у нас с Эвертом ты всегда дома.
— Простите, — сказала Штеффи. — Простите меня за неблагодарность.
— Не ты должна просить прощения.
Тетя Марта сделала глоток кофе.
— Не думай, — медленно сказала она, — что я не размышляла над тем, правильно ли мы сделали, Альма и я. Нужно ли было крестить вас и принимать в общину? Наверное, нам следовало бы подождать. Но я считала, что Иисус мог бы стать для тебя утешением. Как стал для меня во времена большой скорби.
Она замолчала.
— Когда умерла Анна-Лиза? — прошептала Штеффи.
Первый раз она назвала имя Анны-Лизы при тете Марте. С тетей Альмой она разговаривала о дочери тети Марты и дяди Эверта, умершей от туберкулеза в возрасте двенадцати лет. А дядя Эверт знал, что Штеффи была в курсе. Красные санки, которые она получила в первую зиму на острове, принадлежали Анне-Лизе. Но тетя Марта никогда ни словом не обмолвилась о своем умершем ребенке, и Штеффи подчинялась ее молчанию.
— Да, — сказала тетя Марта, — Когда Анна-Лиза умерла, я, наверное, не смогла бы жить без моей веры. Но затем у меня появилась ты.
Ночью Штеффи приснилась мама. Она была одета как Царица Ночи — в черное блестящее бархатное платье с бледным, как луна, лицом. Штеффи видела, что она пела, но не слышала ни звука.
Глава 31
— Нет, сегодня тоже нет.
Фрекен Хольм в почтовом отделении с сочувствием посмотрела на Штеффи поверх позолоченной оправы очков.
— Но завтра обязательно придет.
Штеффи согласно кивнула. Фрекен Хольм хотела как лучше. Но ее попытки приободрить были лишь пустыми словами. Она не больше Штеффи знала, почему перестали приходить карточки от мамы с папой.
Штеффи положила свое письмо на прилавок. Фрекен Хольм приклеила почтовую марку, поставила штамп и взяла у Штеффи две монетки по десять эре.
— Загляни завтра, — сказала она. — Завтра наверняка придет.
На каменной ограде у магазина сидели Нелли и ее подруга Мауд. Они ели тянучки из большого пакета.
— Хочешь? — спросила Мауд и протянула пакет.
Штеффи взяла одну тянучку и сунула ее в рот. Конфета была сладкой и липла к зубам.
— Возьми еще! — сказала Мауд.
Штеффи покачала головой.
— Никакой карточки, — сказала она Нелли. — Сегодня тоже.
— Угу.
Нелли была немногословна.
— Вы почти как сироты? — спросила Мауд. — Нелли сказала.
— Нет, мы не сироты, — прошипела Штеффи. — Просто наши родители не смогут приехать сюда, пока не закончится война. Нелли, тебе не стоило болтать так много глупостей!
— Я не говорила, что мы сироты, — оправдывалась Нелли. — Я лишь сказала, что когда мы сюда приехали, это было почти как в той книге…
Она обернулась к Мауд.
— В той, что я у тебя брала. Как она называлась?
— «Анна с фермы», — сказала Мауд.
«Вот как, Нелли берет у Мауд книги. Это хорошо», — подумала Штеффи. Нелли и раньше не особенно интересовалась чтением, а теперь немецкие книги она вовсе терпеть не могла. Ее отметки в школе были средними. Через два года она окончит народную школу, но стипендию не получит. Только бы война закончилась раньше, тогда у Нелли появится шанс продолжить учебу!
Мауд шепнула что-то на ухо Нелли, и обе захихикали.
— Спроси ее! — сказала Мауд и толкнула Нелли локтем в бок.
— Нет, — сказала Нелли. — Сама спроси!
— Нет, спроси ты!
— Кто папа Вериного ребенка? — спросила Нелли.
Вера была уже на четвертом месяце, ее живот больше не скроешь.
— Разумеется, жених Веры, — сказала Штеффи.
— Как его зовут?
— Рикард.
— Ты его знаешь?
— Нет, — сказала Штеффи. — Я встречала его. Но я его не знаю.
— Почему они не женятся? — спросила Мауд. — Нужно быть женатыми, если есть ребенок.
— Это грех, — сказала Нелли. — То, что сделала Вера.
Она поджала губы, как некоторые тетушки в Пятидесятнической церкви.
— Грее-е-ех, — протянула она.
— Грее-е-ех, — повторила Мауд и захихикала.
— Тетя Альма говорит, что ты больше не христианка. Это правда? — спросила Нелли.
— Да, — ответила Штеффи. — Я вышла из общины.
— Иисус расстроится. Так говорит тетя Альма.
— Иисус не может расстроиться, — сказала Мауд. — Он умер.
Она засмеялась. Нелли выглядела испуганной, но все же поддержала подругу резким неестественным смехом.
Штеффи не смеялась. Почему Нелли так отчаянно хочет угодить Мауд?
Можно было бы поверить, что фрекен Хольм предвидит будущее, если бы она не твердила свои предсказания каждый день по нескольку недель. Во всяком случае, на следующий день она торжествующе протянула Штеффи почтовую карточку.
— Вот, пришло!
Штеффи удержалась от сильного желания пробежаться взглядом по карточке, зная, что если прочтет ее в почтовом отделении, фрекен Хольм не отстанет, пока не узнает, о чем там написано. С напускным безразличием Штеффи сунула карточку в карман.
— Большое спасибо.
Фрекен Хольм выглядела разочарованной.
Штеффи вышла на лестницу. Только она достала карточку, как послышался шум. Мужской голос ругался. Девочка кричала:
— Нет! Нет! Отпустите меня!
Голоса раздавались из-за открытой двери, ведущей в магазин по соседству с почтой. Штеффи заглянула туда.
По лестнице из магазина сломя голову пронеслась Мауд.
Но кричала не она. Это была Нелли.
Штеффи бросилась через площадку, посыпанную гравием, между почтой и магазином и взбежала по лестнице. Потребовалась доля секунды, чтобы глаза привыкли к полумраку внутри магазина после слепящего солнечного света снаружи.
Посреди зала стоял торговец с красным от злости лицом. Он крепко держал Нелли за черные косы. Нелли отчаянно рыдала. На полу валялись тянучки и карамельки. На лестнице на второй этаж стояла Сильвия. Она язвительно улыбнулась, увидев Штеффи.
Позади Штеффи в открытую дверь заглядывала пара тетушек.
— Это еще что! — крикнула Штеффи. — Отпустите ее!
— Теперь ты за все получишь, — ревел торговец. — Я не позволю воровке так просто уйти.
— Моя сестра не воровка!
Торговец показал свободной рукой на пол.
— Неужели? Тогда посмотри, что она наворовала, пока ее подружка отвлекала меня, послав на склад за консервами!
