Захар Прилепин - Дорога в декабре
— Нет.
— Лебедева ко мне.
Лебедев, впрочем, вовсе не виноват. Старичков, сапер наш, когда-то вытащил чеку из эргээнки, наверное, на одной из зачисток, но бросать гранату не стал. Обкрутил, прижав рычаг, гранату клейкой лентой и так и носил в кармане разгрузки. Сегодня утром, пока Семеныча не было, Старичков хорошо выпил — наверное, Плохиш, поганец, поднес. Пьяный Старичков пришел в спортзал и со словами: «На! Твоя…» — дал Васе Лебедеву гранату. Лебедев взял гранату, сел на кровати, повертел эргээнку в руках и стал снимать с нее клейкую ленту. Когда лента кончилась, раздался щелчок — сработал запал. У Васи было полторы секунды.
В спортзале на кроватях валялись пацаны, никто, к слову, даже не заметил, что произошло. Я видел Васю краем зрения, я читал в это время. Вася двумя легкими шагами достиг бойницы и кинул гранату. Ниже этажом ухнуло.
— Вася, ты что, охренел? — закричал Костя Столяр, подбегая к Лебедеву, все еще стоящему у окна.
В общем, обошлось.
— Вы представляете, что такое ехать с гробом к матери? — Семеныч зло смотрит на нас, собравшихся в актовом зале, и совершенно не смотрит на Старичкова, который понуро, как ученик, стоит перед парнями справа от Семеныча. Рядом с Семенычем сидит неизменно строгий Андрей Георгиевич — Черная Метка.
— Вы представляете, что такое приехать и сказать матери, что ее сын погиб не героем в бою, а его угробил какой-то мудак? Ты знал, что граната без чеки?
— Знал, — отвечает Старичков.
— Зачем ты дал ее Лебедеву?
— Я не думал, что он будет ее раскручивать.
— Федь, ну как я мог подумать, что ты мне гранату дашь без чеки и ничего не скажешь? — спросил Лебедев с места.
— Я готов искупить кровью, — тихо говорит Старичков.
— «Готов искупить»? — передразнивает его Семеныч. — Вы еще войны не видели! — обращается он ко всем. — Это я вам говорю. Не видели! Вообще не знаете, что это за война такая! Вот когда, на хрен, клюнет жареный петух, — Семеныч снова обращается к Старичкову, но не смотрит на него, — я посмотрю, как ты будешь «искупать»! Домой поедешь! — безо всякого перехода говорит Семеныч и впервые брезгливо оборачивается к провинившемуся. — А здесь пацаны будут за тебя искупать. Собирай вещи.
— Сергей Семеныч… — говорит Старичков.
— Всё, свободен.
Сопровождать Старичкова в аэропорт поехали начштаба и мы со Скворцом. Вася Лебедев напросился в водилы. По дороге я избегал со Старичковым разговаривать, да и у него желания с нами общаться явно не было. Вася все порывался его развеселить, но тот не откликался.
«Странно, — думал я, — Вася, который чуть не взорвался и к тому же остается здесь, успокаивает Старичкова, который вечером будет у жены под мышками руки греть… или Старичков не женат?»
Федя, как казалось, равнодушно смотрел в окно, но уже в аэропорту, выходя из машины, я увидел, что он плачет.
«Повезло ему или нет? — думаю я. — Вот если бы меня отправили, я бы огорчился? Все-таки домой бы приехал, к Даше…»
Втайне понимаю, что мне никак не хотелось бы, чтобы меня отправили домой. Это было бы неправильно — так уехать, одному. И кажется, все бойцы только так и рассуждают. Со Старичковым даже никто не попрощался. Не потому, что вот его все вдруг запрезирали, а оттого, что он отныне отчужден. Да и сам Федя, чувствуя свое отчуждение, только Филю, пса своего, обнял. Филя и не понял, что хозяин уезжает.
Начштаба пошел в аэропорт.
На крыше аэропорта стоят буквы: «Г», «Р», «О», «З», «Н», «Ы», «Й».
Слева от аэропорта плац, маршируют солдатики. На них неистово кричит офицер, требуя, чтоб «Левой! Левой! Левой!»
«Им, может, умирать завтра, а их маршировать заставляют. Что-то тут неправильно…» — думаю.
Старичков следом за начштаба выходит из «козелка», вытаскивает свой рюкзак. Взяв за лямки, волочит его по асфальту в сторону автовокзала. Вася выскакивает, окликает Старичкова — куда, мол, но тот не отзывается.
Вася, пожав плечами, садится в машину.
Проходящий мимо усатый майор строго смотрит на Старичкова. Тот останавливается, не дойдя до аэропорта.
— Санёк, хочешь домой? — спрашиваю я Скворца.
— Нет, — отвечает.
Появляется наш начштаба, молча проходит мимо Старичкова, идет к «козелку».
— Рейс отменили, — говорит начштаба. — Чего делать-то?
«Тоже мне капитан, — думаю, — совета спрашивает».
— Давай его до Рязани подбросим? — весело предлагает Вася и в знак полной готовности хватает обеими руками руль.
— До Рязани далеко… — говорит начштаба серьезно. «Интересно, — думаю, — он действительно тупой или просто такой вот человек?»
Начштаба раздумывает, вызвать ли ему Семеныча по рации, на запасной волне, чтобы спросить, что делать, и сомневается — не покажется ли он при этом слишком бестолковым.
— Поехали на базу, — насмешливо говорит Лебедев, — завтра отвезем.
Начштаба неопределенно кивает, и Лебедев, как мне кажется, даже не заметив этого кивка, высовывается из машины и зовет Ста-ричкова. Тот оборачивается, кивком спрашивает, что надо, но Вася, не ответив, заводит машину. Старичков нехотя идет к «козелку». Открывает дверь и молча смотрит на нас. Такое его поведение начинает раздражать.
«Он что, презирает нас всех теперь?» — думаю.
— Садись, — говорит Вася. — Твой самолет улетел.
— Чего такое? — цедит сквозь зубы Старичков.
— Садись, говорю.
На базе Старичков хмуро вытащил рюкзак и молча прошел мимо курящих на входе пацанов. У каждого были сведены скрытой насмешкой скулы. Я, улыбаясь, побрел вслед за Старичковым в «почивальню».
— Не раздевайся, — говорит мне Шея.
— А чего?
Шея, не отвечая, приглядывается к пацанам и выкликивает поименно Хасана, Диму Астахова и Женю Кизякова. Отправляемся в кабинет Черной Метки.
— Чего случилось, взводный? — интересуется Астахов по дороге.
— Попросили собрать пять надежных ребят. За неимением надежных остановился на вас, — на серьезке говорит Шея, открывая дверь в кабинет. Нас молча ждут Андрей Георгиевич и Семеныч.
— Хасан, знаешь дом шесть по улице Советской? — спрашивает Черная Метка, когда мы рассаживаемся.
— Знаю, — говорит Хасан.
— Точно помнишь, где он? Ты ведь давно в Грозном не был? — спрашивает Семеныч.
— Я здесь жил. Я помню, — отвечает Хасан.
Черная Метка пишет на листочке цифры — «6» и «36».
— Это номер дома и номер квартиры. Здесь живет Аслан Рамзаев. По оперативным данным, он находится в городе, приходит ночью домой. Надо его аккуратно взять и привести сюда. Ночью или утром. Выбирайте, когда удобней.
«Вот ты, бля…» — думаю ошалело.
