Патрик Несс - Больше, чем это
— Как думаешь, вот это, где мы сейчас находимся, это что?
— Ад, — односложно отвечает Сет.
— Да, — кивает Томаш. — Я же говорил!
— Ну… — тянет Реджина, шагая по тротуару. — Можно и так сказать.
Они идут осторожно, выбирая самые незапыленные участки, чтобы не оставлять следов, но все равно, если кому-то понадобится их искать, найдут в два счета.
Однако для этого надо искать.
— Этот… кто он там, — начинает Сет, — здесь точно не появлялся. Поверьте. По этим дорогам годами никто не ездил.
Реджина хмыкает:
— Все-таки лучше забраться внутрь.
— У тебя там есть еда? — любопытствует Томаш. Реджина одергивает его взглядом. — Что? Я голодный.
— Одни консервы, — предупреждает Сет. — Супы, фасоль всякая и заварной крем.
— Наш рациончик, — кивает Реджина.
Они поворачивают на улицу Сета.
— Вон тот, да? — показывает Томаш пальцем.
Сет снова останавливается:
— Откуда ты знаешь? Вы что, следили за мной?
Томаш сникает, и даже Реджине становится немного неловко.
— Что такое? — спрашивает Сет.
Реджина вздыхает:
— Томми увидел тебя на крыше мостика над платформами пару дней назад.
— Она мне не поверила, — поясняет Томаш. — Сказала, что я все придумал. — Он снова расплывается в улыбке. — А я не придумал.
— Мы обитаем в паре миль отсюда, — машет рукой на север Реджина. — И во время вылазки за едой Томми кто-то померещился.
— Мы долго-долго искали под дождем, который никак не кончался. Очень промокли.
— А потом мы, э-э-э… — Реджина вдруг заливается краской. — Мы увидели, как ты моешься во дворе. Перед домом.
Улыбка Томаша растягивается до ушей.
— Ты дергал себя за стручок!
— Томми! — рявкает девчонка, но тут же переводит грозный взгляд на Сета. — Вообще-то да, дергал. Поэтому мы решили тебя не отвлекать, к тому же мы были голодные и мокрые, так что вернулись домой, надеясь навестить тебя, когда будет не так…
— Интимно! — театральным шепотом возвещает Томаш.
— Дождливо, — заканчивает Реджина.
У Сета жжет в горле.
— Я думал, я здесь один. Совсем один.
— Я тоже так думал, — мрачнеет Томаш. — Пока Реджина меня не нашла. — Лицо его вновь проясняется, но улыбка робкая. — А с тобой нас уже трое.
— И вот мы пришли утром, — рассказывает Реджина, — а ты взял и убежал, и целенаправленно куда-то понесся. — Она скрещивает руки на груди. — Словно у тебя было дело.
Повисает пауза, которую Сет не спешит заполнить.
— И мы не хотели, чтобы Водитель тебя поймал, — говорит Томаш. — Поэтому поехали за тобой. И вот мы все тут. — Он пожимает плечами. — Все еще снаружи.
Сет выжидает секунду молча, потом направляется к дому, ведя остальных за собой. С душем неловко получилось, но не то чтобы смертельно стыдно. И все-таки что-то здесь не так. Получается, эти двое просто появились, когда он бежал к холму, просто перехватили его перед черным фургоном и просто нашли идеальное укрытие от Водителя?
Сет оглядывается украдкой, заворачивая к себе во двор.
Мелкий улыбчивый поляк и суровая крупногабаритная негритянка.
Неужели он их сотворил? Потому что сотворить по собственной воле такую странную парочку ему бы никогда в голову не пришло.
Он распахивает дверь, и они идут следом за ним в дом. Реджина берет стул, Томаш залезает на кушетку.
— Ужасная картина, — комментирует он перепуганную лошадь над камином.
— Сейчас разогрею что-нибудь поесть, — говорит Сет. — Изысков не ждите. А вы пока рассказывайте, что знаете.
— Хорошо, — соглашается Реджина. — Но сперва ты нам кое-что расскажи.
— Что именно? — спрашивает Сет по пути на кухню.
Вопрос настигает его на пороге:
— Как ты умер?
34
— Что?
— Не прикидывайся, будто не расслышал, — говорит Реджина, смотря на Сета с вызовом. Проверка на прочность.
— Как я умер? — повторяет Сет, глядя то на нее, то на Томаша. — Значит, вы хотите сказать… Это действительно…
— Я ничего не хочу сказать, — перебивает Реджина. — Я просто спросила, как ты умер. И судя по твоей реакции, ты прекрасно знаешь, о чем я.
— Меня ударило молнией! — вмешивается Томаш.
Реджина громко фыркает:
— Неправда.
— Откуда ты знаешь? — обижается Томаш. — Тебя же там не было.
— Как в наше время может убить молнией? Даже в Польше.
Глаза Томаша округляются от возмущения.
— Это было не в Польше! Сколько раз повторять? Мама переехала сюда на заработки и…
— Я утонул, — произносит Сет. Так тихо, что вряд ли они его слышат.
Но перебранка тут же прекращается.
— Утонул? — переспрашивает Реджина. — Где?
Сет морщит лоб:
— В Халфмаркете. Это такой маленький городишко на побережье…
— Нет, в смысле, где именно утонул. В ванне? В бассейне?
— В океане.
Реджина кивает, словно все сходится.
— Головой ударялся?
— Головой?.. — Сет вдруг осекается и трогает темя в том месте, где ударился им о скалы. — А это при чем тут?
— Я… — начинает Реджина и утыкается взглядом в недавно вытертый пол. — Я упала с лестницы. Проломила череп, когда катилась по ступенькам.
— И очнулась здесь?
Она кивает.
— А у меня — молния! — радостно сообщает Томаш. — Это как будто тебя ударили кулаком всего сразу!
— Не было никакой молнии, — возражает Реджина.
— Тогда ты не падала с лестницы! — выпаливает Томаш обиженным тоном, знакомым Сету по тысяче и одной ссоре с Оуэном.
— Значит, вы оба… — Сет не договаривает.
— Умерли, — подтверждает Реджина. — Причем получив вполне определенную травму.
Сет снова щупает голову в том месте, где приложился об скалы. Он помнит жуткую необратимость этого удара и как наяву ощущает треск ломающихся костей. Все было окончательно и бесповоротно.
Пока он не очнулся здесь.
Сейчас, конечно, никаких сломанных костей нет, это было в другом месте, с другим Сетом, и теперь под рукой лишь колючий ежик стриженых волос (у Реджины с Томашем, кстати, волосы давно успели отрасти). Больше ничего необычного, только затылочная ямка, переходящая в выступ у основания черепа.
Реджина смотрит на Томаша:
— Покажи ему.
Томаш спрыгивает с кушетки:
— Нагнись, пожалуйста.
Сет становится на колено, и Томаш, взяв его за руку, раздвигает указательный и большой пальцы на какое-то одному ему известное расстояние. От усердия он высовывает язык, снова до боли в груди напоминая Сету Оуэна.
