Бернард Вербер - Тайна Богов
– Жюли – это давняя история. Это осталось в прошлом.
– Тогда давай увидимся завтра вечером!
– Завтра вечером я собираюсь заняться своей книгой.
– Вечером? А разве не ты говорил: «Мое правило – писать каждое утро, и только утром»?
– Э-э… Я задержался со сдачей последней рукописи, и должен работать больше. Придется отложить все остальное.
– И поэтому ты не хочешь видеть меня завтра? Я для тебя уже стала «все остальное»?
Почему эта девушка так цепляется за меня? Ах да, я и забыл. Смертные девушки панически боятся, что их бросят. Им постоянно нужно получать подтверждения любви.
– Сегодня вечером я все равно тебя увижу, – говорит Солена вместо прощания.
Я вешаю трубку. Что это значит? Телефон звонит. На маленьком экране появляется имя: Робер. Я беру трубку.
– Алло! Габриель?
Голос в трубке хриплый, но приятный. – Да?
– Это Робер. Вы готовы к сегодняшнему вечеру? Я поеду с вами, чтобы поддержать вас. Съемки будут нелегкими.
– Да? Спасибо.
Что ж, тем хуже. Но я не могу бесконечно оставаться в полном неведении.
– У меня только два вопроса. Куда мы едем сегодня вечером? И кто вы такой?
Робер смеется.
– Вы шутите? Это я, Робер, ваш издатель. Сегодня вечером вы приглашены на передачу «Осколки вдохновения и куски жизни по порядку», чтобы рассказать о вашем последнем романе.
«Осколки вдохновения и куски жизни». Ну-ну. На телевидении любят такие штуки.
– О каком именно?
– Да что с вами, в самом деле? Это ваша последняя книга «Посуда в слоновьей лавке».
Робер снова смеется.
Мне хочется узнать, о чем этот роман, но я подозреваю, что если спрошу, то Робер почувствует неладное. «Посуда в слоновьей лавке». Я ищу книгу на полках, плечом прижимая трубку к уху.
– Вы, случаем, не паникуете?
Наконец я нахожу книгу. На обложке изображена девочка в розовом платье, а вокруг бородатые бомжи в лохмотьях.
Маски. Шахматы. Марионетки. А теперь еще и это.
С обратной стороны обложки моя фотография. Взгляд устремлен куда-то вдаль. Внизу подпись: «Тех, кто ошибается, много, но это не значит, что они правы».
Опять бунтарь? Нужно найти биографию этого Габриеля Асколейна. Может, в Интернете? И нужно прочитать книгу. Но я не успею. И еще… кажется, я не люблю читать. Я чувствую огромное желание писать, и очень слабое – читать. Нормально ли это для писателя? Я вспоминаю слов Виктора Гюго: «Коровы не пьют молока».
Голос в трубке становится нервным.
– И еще будет разговор о вашей следующей книге. Вы говорили, что уже семь лет работаете над сагой. Это будет огромная книга. Полторы тысячи страниц! Вы собираетесь издать ее в трех томах, но больше я ничего не знаю… Теперь, когда вышел ваш роман, я должен знать! Расскажите мне о вашей саге, которую вы держите в таком секрете. Я больше не могу ждать.
Нужно быстро придумать, что делать. О чем я мог бы написать полторы тысячи страниц?
– Это книга… о богах. О школе богов, которая находится на далекой планете. Боги-ученики учатся управлять народами в параллельных мирах, которые являются точной копией нашего мира.
– Это бред.
– Нет. Это нечто совершенно новое. Не с чем сравнить, поэтому это и кажется бредом. Но кто-то ведь должен сделать что-то в первый раз. Иначе ничего нового никогда не появится.
– Я немного разочарован. Почему бы вам не написать детектив или триллер? Книгу, в основе которой лежит загадка, тайна, ведь вы так хорошо это умеете.
– Таких книг уже тысячи.
– Вот именно! А почему? Потому что читателю это нравится. А о школе богов никто не писал, потому что это никому не интересно.
– Все когда-то бывает в первый раз. Лучший способ узнать, нужно это или нет, – предложить книгу людям.
Я чувствую, что Робер разочарован.
– Меня все это не особо вдохновляет, но, если хотите, мы можем поговорить об этом в другой раз. Не забудьте, сегодня вечером вы должны быть на месте в половине десятого. Вас будет ждать визажист. Пожалуйста, не опаздывайте. Я знаю, за вами это водится.
Нет, сделаем по-другому. Проще всего будет, если я заеду за вами ровно в девять. Хорошо?
– Отлично.
Я вешаю трубку. Подумав немного, я нажимаю кнопку, чтобы вызвать последний номер. Снова слышу голос моего издателя.
– Прошу прощения, но мне бы хотелось задать вам один вопрос. Просто, чтобы хоть как-то начать обсуждение этой свежей темы. Если бы вы встретили бога вашего народа, что бы вы попросили у него?
– Ну… У меня камни в почках. И когда случается приступ, я испытываю адскую боль. Даже лекарства не помогают. Я бы попросил избавить меня от этого.
– А что бы вы попросили для всего человечества?
– Для человечества? М-м-м… Понятия не имею. Хотя, нет. Пожалуй, вот что – снизить налоги. Ну, до вечера.
Я принимаю душ. Переодеваюсь. Все это случилось со мной в наказание за то, что я был богом-убийцей, богом-жуликом. Но если я возьму себя в руки, то жизнь смертного тоже может стать сносной. Прежде всего, мне необходимо сырье. Идеи.
Я сажусь за компьютер и пишу. «Материалы к роману о богах. Вспомнить мою жизнь на Эдеме». Удивительно, но мои пальцы так и летают над клавиатурой.
Парень, в чьем теле я оказался, должно быть, ходил на курсы машинисток.
Мне даже не приходится смотреть на клавиши. Как только в моей голове появляется мысль, пальцы тут же вихрем проносятся по клавиатуре, и на экране появляется текст. Очень удобно.
Я пишу, и напряжение, в котором я находился все это время, постепенно уходит.
Тревога, мучившая меня с самого утра, ничего не значит по сравнению с желанием писать. Я чувствую себя хорошо, только когда я пишу.
Чем дальше я пишу, тем легче мне становится, словно я избавляюсь от огромного груза. Так я нахожу себя.
Возможно ли, что у Габриеля Асколейна «желание писать по утрам» было в крови?
Нет, скорее тут дело в привычке. Должно быть, он давно пишет по утрам, и с восходом солнца его тело уже готово к этому занятию. Это как рефлекс собаки Павлова. Первые лучи солнца вызывают желание писать.
Я вижу смысл в этом занятии. Понимаю, зачем все это нужно. Я должен записать все, чтобы не забыть. В воспоминаниях о том, что я пережил в царстве богов, таится решение проблемы: как не сойти с ума. Мои пальцы двигаются без остановки.
Я записываю имена: Эдмонд Уэллс, Жорж Мельес, Дионис, Афродита, Мата Хари, Рауль Разорбак. И останавливаюсь.
Рауль…
Окончится ли игра после его победы? Или продолжится? Скорее всего Земля-18, как и Земля-17, станет учебным пособием для следующего выпуска. Что на самом деле означает одно: будет предоставлена сама себе.
