Бернард Вербер - Мы, Боги
Я наконец тоже добираюсь до другого берега.
— Спасибо, Рауль.
Херувимка жужжит, чтобы напомнить о своей роли в моем спасении. Спасибо тебе, сморкмуха. Мы чудом спаслись.
А сатиры уже повторяют хором: Мы чудом спаслись. Мы чудом спаслись.
И дергают нас за тоги. Что вам еще? — интересуется Рауль.
— Что вам еще. Что вам еще.
Раввин исследует тирольскую переправу.
— В следующий раз нужно будет укрепить веревку еще выше и поджимать ноги, тогда сирены нас не достанут, — замечает он.
— А пока не будем оставлять ее на виду, — советует Эдмонд Уэллс. — Не стоит привлекать внимания кентавров. Снимем ее.
Я весь вымок. Я рассматриваю черную листву на противоположном берегу, откуда еще раздается злое рычание. Находящееся там животное, кажется, разочаровано, что пропустило свидание с нами. Его рыки уже перекрываются грустной мелодией сирен, то ли чтобы поприветствовать наш уход, то ли чтобы пожалеть о своей неудаче.
43. МИФОЛОГИЯ: СИРЕНЫ
«Сирены» означает «привязывающие веревкой», потому что их пение считается способным приковать к себе мужчин. Эти дочери реки Ахелоя и нимфы Кассиопеи имеют лицо, руки и грудь женщины, которые продолжаются длинным рыбьим хвостом. Афродита якобы покарала их за то, что они не отдали свою девственность богу.
Благодаря своему волшебному пению сирены очаровывали моряков, которые неожиданно сбивались с курса. После кораблекрушения сирены пожирали их тела. У них различные имена, но больше всех знаменита Партенопа, которая, согласно легенде, была выброшена на берег Адриатического моря напротив Капри и положила начало городу Неаполю.
Для алхимиков сирены являются символом союза серы (рыба) и меркурия, которые участвуют в создании великого произведения.
В сказке Андерсена «Русалочка» более прозаично рассказывается о том, как из любви к принцу сирена согласилась отказаться от своего рыбьего хвоста, чтобы пойти танцевать на женских ногах. Эта история является параболой: ценой тысячи страданий люди всегда пытаются выйти из животного состояния, чтобы стать прямоходящими.
Эдмонд Уэллс,
«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том 5 (согласно Франсису Разорбаку, вдохновлявшемуся «Теогонией» Гесиода, 700 год до н.э.)
44. СМЕРТНЫЕ. 4 ГОДА. ИСПЫТАНИЕ ВОДОЙ
Возвращение на виллу 142 857. Я хочу есть. Яиц и соли недостаточно, чтобы восстановить силы после стольких физических затрат. Сейчас я бы предпочел более существенные блюда. Завтра у нас лекция Посейдона, бога морей. Может быть, в меню будет рыба. Я не отказался бы даже от жареного хвоста сирены.
Я падаю в ванну. Каждый день, каждую ночь испытания становятся все сложнее. И каждое утро я одновременно истощен, возбужден и не способен уснуть, даже если изо всех сил закрываю глаза.
Шум за окном настораживает меня. Я открываю глаза и оборачиваю бедра полотенцем. Сморкмуха стучит в окно. Я приглашаю ее войти и возвращаюсь в ванну. Я колеблюсь, как показаться голым перед этим крошечным женским созданием, но в конце концов она херувимка, и не нужно испытывать стыд перед химерой. Впрочем, какого она была пола до мутации? Не разделяя мою щепетильность, сморкмуха спокойно садится на край ванны.
— Я хочу есть, а ты? Чем ты здесь питаешься?
Вместо ответа херувимка раскрывает рот и хватает муху, имевшую несчастье пролетать мимо. Два глотка, и насекомое исчезает.
— Теперь я понимаю, почему ты корчишь рожицу, когда я называю тебя сморкмуха. Это как если бы ты называла меня гамбургером.
Херувимка утвердительно кивает.
— Тем хуже. Я буду продолжать тебя так называть, потому что тебе это подходит.
Девушка-бабочка брызгает мне в глаза мыльной водой в знак протеста, но в то же время улыбается.
— Скажи, я уверен, что ты знаешь все секреты острова.
Моя спутница делает серьезное лицо, в то время как я продолжаю:
— Отвечай только «да» или «нет». Ты знаешь, что находится на вершине Олимпа?
Ни да, ни нет, только загадочное выражение лица.
— Существует ли Великий Бог над главными богами?
Она думает, потом утвердительно кивает головой.
— Ты его видела?
Она много раз повторяет головой отрицательное движение, как бы подчеркивая, что никто его никогда здесь не видел и не увидит.
— А дьявола?
При упоминании этого имени она содрогается так же, как Афина.
— На всякий случай, ты знаешь ответ на загадку: «Что лучше, чем Бог, и хуже, чем дьявол»?
Херувимка поднимает глаза к небу. Она ничего не знает. Я пробую еще один вопрос:
— Ты знаешь, кто богоубийца?
Она пристально смотрит на мой крест, а потом летит к выемке-розетке. Что она хочет этим сказать? Наконец я понимаю, что херувимка советует зарядить оружие, чтобы оно было наготове, если богоубийца нападет на меня.
— Ты думаешь, он хочет уничтожить учеников одного за другим?
Она с убеждением машет руками в знак отрицания.
— А были похожие убийства на других курсах? Мимикой рта она говорит «нет».
Я решаю выйти из ванны, надеваю рубашку и кладу крест в зарядный цоколь. Сморкмуха одобрительно кивает головой.
Я спрашиваю еще:
— Ты знаешь смертных с планеты «Земля 1»? Она отрицательно качает головой.
— Тогда разреши мне представить тебе некоторых из них.
На экране телевизора четырехлетний Куасси Ку-асси барахтается в похожем на болото пруду вместе со стаей веселых ребятишек. Они радостно брызгаются друг на друга и ныряют в грязную воду. Чуть подальше группа женщин стирает белье и переговаривается, время от времени поглядывая на своих отпрысков. Никто не беспокоится, когда появляется крокодил и направляется к детям. Те тут же принимают его за нового компаньона по игре. Они стучат ему по голове своими кулачками, забираются на спину и шлепают по бокам, дразнят его, как только могут. Ящер широко разевает пасть и издает крик, который не пугает ни малышей, ни их матерей.
— Забавно, да? Они такие, люди с моей планеты, — говорю я. — Я сам был такой… Впрочем, возможно, и ты тоже.
Она снова отрицательно качает головой, и я внезапно понимаю, что херувимка, может быть, вышла с курса, набранного на планете, о которой я ничего не знаю. Как эта планета Красная, которую я обнаружил, когда был ангелом.
Другой канал. На пляже мать Теотима прикрепила ему на руки надувные поплавки, а на шею — круг с головой утки. Ребенок счастливо барахтается. Он не боится воды, как и отец, который уплыл далеко в море в стороне от семьи. Мать поддерживает Теотима, а потом отпускает. Мальчуган сучит пухлыми ножками, наклоняется вперед, наглатывается воды и плачет. Я понимаю, что из-за чересчур доброй матери Игорь стал немного рохлей.
