Василий Федорович - Faciam lit mei mernineris
Отдельных слов заслуживает описание такого культового предмета, как тяжелые ботинки. Прочие элементы стаффа носили все же вспомогательный характер, хоть и без сомнения полезный, например с целью не замерзнуть и помешать опознанию со стороны, при узнавании своими, а у ботинок особая роль и место в движе. Во многом это даже не столько обувь, сколько орудие производства. Вообще с тяжелой обувью связано немало мифов и легенд, и первая из них – «два кастета на ногах». Наличие стальной вставки в носке считалось залогом сокрушительных ударов и особой помощью в драке. Правдой это было лишь отчасти: добавив эффективности некоторым действиям, наподобие футбольного пинка в голень, наступания на кисть руки, удара в подъем стопы, они сильно ограничивали бьющего в маневренности. По сути эта вещь идеальна для запинывания, а не для драки. Так сакраментальная реклама «Камелот – зубы на твоих ногах!» отчасти не лгала: были свидетели у извлечения человеческих зубов из твердой резины этих замечательных ботинок после пинка в открытую пасть. Опять же коммерческие модели этих изделий грешат избытком резины толстой подошвы, в то время как рулят вещи с минимально массой при жестком стакане. Главная же беда этого предмета снаряжения – в том, что бегать в таких достаточно сложно, хотя и можно. Ну а по мере освоения техники ударов ногами и прыжков на голове, многочисленные гриндерсы и камелоты вытеснили из прикладного раздела практичные легкие кроссовки, оставив классику приверженцам специфического стиля. Легенды о том, что в бомбере и гадах как-то особенно хорошо драться не более чем легенды, как и то что за бомбер невозможно ухватить. Драться можно совершенно в чем угодно, так что успех снаряжения «акционеров» был в сочетании трех вещей: как особо не выделяться из толпы, как быть одетым тепло и удобно, и как при этом иметь возможность опознать своих. Сейчас эта тенденция вообще привела к спортивным штанам, кроссовкам и курткам, когда только очень мелкие детали могут отличить специфического персонажа от обыкновенного гопника.
Снаряжение имело важную роль для успеха предприятия… но для патрулирования нужны были и цели. Тут опять же преступная среда породила несколько успешных сценариев нападений. Самыми первыми осваивались методики случайного промысла – жертвами становились прохожие, отвечающие специфическим требованиям. Такие акции часто происходили вообще сами собой, без какой-то организации. Потом следовал этап освоения «охотничьих угодий», ну а завершали развитие адресные акции, которым предшествовала достаточно неплохая разведка. Немножко наособицу стоят наверное только «белые вагоны» - одна из самых жестоких и кровавых акций. Для «белого вагона» нужны электричка, длинный перегон, и жертва – которой некуда бежать. Сначала жертва забивается прилюдно до полусмерти, а потом – выкидывается на ходу поезда, после чего бригада исчезает на следующей станции. Высокохудожественное описание этого действия есть в книге Дмитрия Нестерова «Скины: Русь пробуждается», и я не буду смаковать подробности этого мероприятия. Тема акций в транспорте вообще достаточно интересна, так как в менее брутальном виде «белые вагоны» повторялись от маршруток до троллейбусов и метро. Единственное, чем интересны они по тактике – ни разу никто из пассажиров не вмешивался в происходящее хоть сколько-нибудь эффективно.
Активные «акционеры» со временем делали большие успехи в экспресс-анализе этнической принадлежности прохожих. У многих представителей складывалось понимание этого вопроса на уровне «жопой чую» - хотя случались и накладки. Говоря же о криминологической составляющей, при анализе успешности прямого действия можно сделать вывод о том, что ей способствовала рандомность жертв. Вычисление жертв накладывало отпечаток и на преступный почерк: объект следовало хотя бы рассмотреть. Кто-то использовал схему классических гопников, что грозило спугнуть, со всеми вариантами «стой пацан дай позвонить», а умные люди посылали скаута, вслед за которым жертва сопровождалась до удобного места экзекуции.
Если вернуться к процедуре избиения, то мы не обсудили только второй критический момент: как его прекратить? Вообще говоря, все активные действия по ходу «акции» сопряжены со стрессом, и на адреналине одинаково вероятны обе ошибки: что преждевременно отступить, оставив у себя в тылу озверевшую жертву в состоянии берсерка, что чрезмерно увлечься и не заметить критическое изменение обстановки в виде пришедшего подкрепления к избиваемому или экипажа ППС. Тут-то и нужен тот самый «плюс один» человек к составу, который будет отслеживать все эти вещи. Если делать по уму, то команду к отступлению только он и может подавать, а не кто попало от страха в произвольный момент времени. Один из наших персонажей, З., долго всех радовал тем, что атаковал врага с заблаговременным зарядом «отступаааееем!!!!» еще до начала драки – это было забавно, но вообще такого быть не должно. Роль разведчика-«скаута» очень часто перекликается с ролью следящего за обстановкой, и обычно ее выполняет тот кто хуже всего дерется. В легендарной бригаде А. этим вообще занималась девочка – что тоже классика определенного рода акций, когда милая девочка заманивает на «живца» свою цель под состав соратников.
Как правило, окончание нападения происходит в момент нанесения фатальных и явно тяжких телесных повреждений, а иногда и при доказанной смерти – особенно если зарабатываются «шнурки». Молодые бригады грешили преждевременным бегством – «шнурки» себе порой присваивали за просто хорошо побитый трофей, причем искренне веруя в это, так как у страха глаза велики. В случае необходимости в разбойном нападении, насилие применялось скорее достаточное чем избыточное – ровно для успешного изъятия ценностей.
И вот после отступления начинается последняя, но не менее важная фаза – прикладной бег с места преступления. Прикладной бег отличается от бега спортивного примерно так же, как «акция» отличается от турнира по миксфайту. База может быть и общая, но много нюансов. Во-первых, нужно элементарно уметь бегать, причем результативно и быстро. Как-то раз тот же З. явился в свой университет с дикого похмелья, и сразу попал на урок физкультуры, на котором сдавали стометровку. Кое-как и очень уныло он проплелся на старт, в джинсах и тяжелых ботинках, слабо понимая кто он, где он, и зачем. В этот момент, одновременно со свистком, добрые соратники З. на три голоса завопили: «Слава!!! Мусорааа!!!! Отступаем!!!!». Мигом протрезвевший, З. показал отличный результат, обогнал сборника по легкой атлетике, и до самого своего отчисления скрывался от преподавателя, пытавшегося привлечь З. к соревнованиям за честь альма-матер. В процессе сдачи стометровки З. успевал оглядываться, а после финиша дал внушительный полукруг еще не полсотни метров, когда сообразил что с ним происходит.
Кроме собственно бега нужно владеть спортивным ориентированием на местности, используя сложности городского рельефа и проходных дворов, сочетая спринтерские рывки с вальяжным пересечением улиц, дабы не привлекать внимания. Если повезло и никто не гонится, то можно через пару кварталов спокойно сесть на общественный транспорт, а если не повезло то нужно как-то скрываться. В практике отлично зарекомендовал себя рывок за пределы видимости преследователей со впиской в закрытый подъезд, куда попадали как правило по коду «здравствуйте, почта, откройте пожалуйста!». Далее бригада отправлялась на последний этаж, откуда выписывалась по-одному, используя разные хитрости. Кто-то вызывал себе туда такси, кто-то – покупал букет цветов или габаритную сумку с продуктами чтобы не привлекать внимания в толпе. Самый наглый способ без сомнения применял Виктор: после некоторых сложных жизненных ситуаций он без зазрения совести вписывался к незнакомой девушке под зонтик, а то и просто брал под руку, отвлекая разговором. Таким образом достигалось сочетание полезного с приятным – кроме прямой цели пару раз этот герой обеспечивал себе еще и приятный досуг. Так город сам по себе создавал достаточно неплохие условия для маскировки.
Общее для прикладного бега во всем его многообразии – организованный характер отступления. К успеху приходили лишь те, для кого это было прямым продолжением нападения, с сохранением группового взаимодействия – а не заканчивалось хаотичным разбеганием по кустам от накрытого тела.
Прямое действие. Боевое ремесло - II
Из всех искусств между тем важнейшим для бригад было искусство применения аргументов – именно того, от чего отказался околофутбол. Как мы помним, личный состав даже успешных коллективов часто состоял из очень посредственных бойцов, а требования к «акциям» с некоторых пор предъявлялись довольно серьезные. Легковесная молодежь сталкивалась и с ножами для шаурмы, и с просто крупными и здоровыми объектами, у которых иной раз встречались и стволы – от газовых до боевых.
