Виталий Кривенко - Экипаж машины боевой
– Ну ладно, все, заканчиваем базар, мы и так время много потеряли. По машинам! – скомандовал ротный, и перепрыгнул на свой БТР.
Спустя минуту мы двинулись вдоль границы догонять колонну, наш БТР на этот раз шел последним.
Часа через два мы догнали колонну, которая уже давно ждала нас, хотя все должно было быть наоборот. По прибытию полкач сразу вызвал ротного к себе, скорее всего ротный получит втык за опоздание и ему придется сочинять очередную сказку, оправдывая эту задержку. Но за ротного можно было не волноваться, он наверняка уже придумал отмазку по дороге, ротный был в этой области мастер, да и Грек подтвердит, если что, а Грек ведь в неплохих отношениях с полкачем. Так что все пройдет нормально, мы это знали, главное – все живы и здоровы, а остальное ерунда.
ГИБЕЛЬ ПИПКА
Хасан всю дорогу оправдывался перед нами за свои запарки, но мы прекрасно знали его характер, с него как с гуся вода, при первой же возможности он снова прыгнет за руль, и еще не раз куда-нибудь заедет. Правда, он извинялся за то, что я получил из-за него по зубам. Но я был на него не в обиде, если б ротный на него нарвался, то Хасану пришлось бы намного хуже, ротный его по броне бы размазал.
БТРы наши пристроились к колонне, комбат объявил, что колонна простоит здесь до рассвета. Мы настроились спокойно поспать часика три, и уже почти расположились, как вдруг услышали стук по броне.
Я выглянул из люка, напротив нас стоял БТР комбата.
– Гараев здесь? – спросил комбат.
– Да здесь, – ответил я.
– Может переводчик понадобится, разведчики какой-то караван накрыли, надо разобраться, тут не далеко, пара километров. Поднимайтесь, и поехали за нами, – приказал комбат.
Хотя, чего нам подниматься, мы ведь еще не укладывались. «Вот суки, не дадут поспать спокойно», пробубнил я себе под нос, и запрыгнул в люк.
– Туркмен, прыгай за руль, поехали за комбатом.
– А че такое? – спросил Туркмен.
– Разведчики какой-то караван где-то тормознули, на разоборки надо ехать.
– А почему мы? Мы ведь и так только подъехали, – возмутился Хасан.
– А это Хасан, как раз из-за тебя. Переводчик комбату понадобился.
– Во второй роте есть два таджика.
– А вот комбату ты нравишься.
Туркмен запустил движки, и мы двинулись вслед за комбатовским БТРом. Минут через двадцать мы подъехали к месту. Здесь стояли друг за другом три барбухайки и легковая тойота с кузовом, рядом с ними пара БМПшек с разведвзвода, какая-то БРДМка и пара БТРов, но явно они были не с нашей колонны. Видимость была более – менее хорошая, луна хоть была и не полная, но освещала не плохо. Рядом метрах в ста простирались горы и вверх по ним уходила дорога теряясь в темноте. Та самая горная дорога через перевал, по которой наша рота позавчера спускалась к кишлаку, в котором мы производили проческу. Наш БТР остановился возле БРДМки.
Машина комбата проехала чуть дальше и остановилась возле барбухаек. Мы похватали автоматы, и вылезли на броню, комбат спрыгнул с БТРа, и позвал Хасана. Я тоже спрыгнул на землю и отправился следом за ними. Возле кабины первой барбухайки лежали три мертвых духа накрытые одеялами.
Проходя мимо БРДмки, я увидел водилу, и остановился:
– Слушай, зема, откуда ваша машина?
– Шакалов с Особняка привезли. Мы в Герате у советников торчали, а тут х-ня такая, – ответил тот.
– А что тут случилось? – спросил я.
– О– о, да тут такие заморочки! Короче, разведчики бомбанули благотворительный караван, троих замочили, а караван разграбили. А те, оказывается, направлялись в Иран, агитировать беженцев возвращаться на родину. Ну и везли им вещи всякие, вроде деньги тоже, но бабки не могут найти. Духи кричат, что деньги были, а разведчики говорят, что никаких денег не видели. Короче хрен поймешь, что у них там. Но духи каким-то образом, связались с ХАДовцами и нажаловались им.
– А БТРы чьи?
– ХАДовцев, мы с ними приехали.
Мы слышали что-то подобное, про этих беженцев. За время боевых действий много афганцев подались в Иран и Пакистан, а недавно в правительстве Афгана организовали мероприятие по их возвращению на исконную родину. Собрали пожертвования в виде вещей и денег и снарядили группы из представителей коренного населения, которые должны были этих беженцев уговорить вернуться. Вот на одну такую группу наши разведчики и нарвались. Да, залет капитальный, удастся ли замять такой скандал, сказать трудно.
К нам подошел Туркмен, и спросил:
– Что здесь происходит?
– Пошли послушаем, сейчас сам все узнаешь, – ответил я, и мы направились в сторону разборок.
Там стояли выстроенные в одну шеренгу разведчики с летехой. Комбат построил их, а сам при помощи Хасана болтал с духами, мирных духов было на первый взгляд человек около десяти, трое из них что-то кричали и размахивали руками, то и дело тыкая в сторону бойцов разведвзвода. Тут же стояли два офицера из особого отдела, и человек пять ХАДовцев, они о чем-то оживленно толковали между собой.
Закончив разбираться с духами, комбат подошел к разведчикам, и спросил:
– Короче так, или вы говорите, где деньги, или если у вас их найдут, тогда вешайтесь сразу.
Разведчики молча стояли с опущенными головами, а комбат прохаживался туда-сюда вдоль шеренги. Потом он подошел к летехе:
– Лейтенант, смотри на меня.
Летеха поднял голову и посмотрел на комбата.
– Я жду две минуты, время пошло.
– Я не знаю товарищ майор, не видели мы ни каких денег.
Потом комбат подошел к Пипку, и посмотрев на него сверху, как на лилипута, произнес:
– Пипонин, у тебя есть повод растянуть свою глупую улыбку до самого затылка, потому что я тебя сейчас обрадую. На дембель ты уйдешь первой отправкой, но не потому, что ты добросовестный солдат, и не потому что ты отличник боевой подготовки. А потому, что ты меня уже за-бал!
Мы все заржали, а духи смотрели на нас удивленными глазами, так как не понимали прикола.
К комбату подошли два ХАДовца, у них в руках были какие-то пачки, похожие на пачки денежных банкнот. Как потом выяснилось, они нашли эти пачки под кустом недалеко от барбухаек, это были реалы, вроде иранские деньги. Реалы были беспонтовые деньги и большим спросом в Афгане не пользовались, если один чек был равен 20-25 афганей, то одна афгани ровнялась десяти реалам, вроде так, точно сказать не могу, потому как мы не пользовались такими деньгами.
Подъехали еще два БТРа, из одного выпрыгнул полкач, из другого наш ротный. Полкач подошел к комбату и спросил:
– Ну, что тут такое?
– Разбираемся, товарищ полковник. Говорят, что разведчики деньги у них отняли и вещи, – ответил комбат.
– Все вернули?
– Вещи вернули, и нашли в кустах несколько пачек реалов. Но Афганцы говорят, что это не все, у них еще афгани были около пятьсот тысяч.
– Ну и где эти деньги?
– Разведчики говорят, что не брали.
Командир прошелся вдоль строя разведчиков и остановившись напротив летехи, негромко обратился к нему:
– Объясните лейтенант, что здесь произошло, и откуда взялись ХАДовцы?
– Все произошло как-то неожиданно, товарищ полковник. Мы спустились с перевала, и вдруг перед нами из темноты появляется машина, наводчик влупил очередь по кабине, откуда мы знали, что это мирный караван. Пока разбирались, тойота успела уйти, а примерно через час появились ХАДовцы.
– Вы хотите сказать, что не заметили, как тайота исчезла. И пока вы грабили караван, она успела слетать в Герат и предупредить ХАДовцев. Так?
– Так точно, товарищ полковник.
– А когда здесь появились ХАДовцы и особый отдел, вы поняли, что дело пахнет керосином, и только тогда связались с полком? Так?
– Так точно, – пробурчал в полголоса летеха.
– Почему сразу мне не доложили, что обнаружен караван? Только не говорите, что рация не работала, эту сказку я недавно от Савина слышал.
Летеха стоял и молчал, опустив голову. Командир наклонился к нему, взявшись рукой за подбородок выпрямил голову лейтенанта, и глядя ему прямо в лицо, твердо но не громко произнес:
– Это не красит разведку, лейтенант. Но я не собираюсь вам здесь мораль качать. Скажу одно, если уж вляпались в историю, то дело надо было делать тихо и без шума. Ясно?
Командир отошел от разведчиков и подозвал к себе комбата, они отошли немного в сторону, и говорили минуты три, потом полкач развернулся и направился к ХАДовцам и особнякам. Мы с Туркменом стояли и наблюдали, что же будет дальше. К нам подошел Хасан.
– Ну что там, Хасан? – спросил его я.
– Да ниче, афошки куда-то пропали, пятьсот штук.
– А может они пи-дят, сами затарили куда-то, а на разведку спихнули.
– А может, у них вообще этих денег не было, – заявил Туркмен.
– Да не знаю я, все может быть. Духи говорят, что деньги забрали разведчики, они показали на летеху, Пипка и Серегу. Лично я думаю, что деньги скорее всего у разведчиков, но найти их не могут. ХАДовцы с особняками облазили обе БМПшки, но ничего не нашли кроме шмоток. Шмотки вернули, а денег нет, пятьсот штук это же большая куча, в трусах ее не затаришь. Но Серега хитрый жук, он за такие деньги жопу отдаст на растерзание, но не признается, – сделал заключение Хасан.
