Анатолий Гладилин - Меня убил скотина Пелл
Тем не менее одно мероприятие ССотК провел почти что успешно. Президент, пользуясь своими международными связями, созвал коллоквиум против тоталитаризма. Народ собрался. Разгорелась дискуссия. Особенно интересно выступали чилийцы и кубинцы. Так продолжалось по нарастающей до обеда. С обедом вышел конфуз. Нет, кормили хорошо, даже слишком, и в дорогом ресторане. Но борцы против тоталитаризма привыкли, что на всех конгрессах разговоры разговорами, а за обед надо платить самим. Однако Лева Самсонов сделал широкий жест — обед давался бесплатно. Когда участники коллоквиума это поняли, то шедевры французской кулинарии стали застревать у них в горле. Откуда у ССотК деньги, чтоб так гулять? Не иначе как ЦРУ финансировало. А быть на содержании у ЦРУ не хотели даже бедные латиноамериканцы. Народ сообразил, что пора линять. На следующий день зал катастрофически опустел.
На следующий день Джордж Вейли пригласил Говорова на ленч. Сидели в скромном кафе. Джордж Вейли сказал, что, конечно, Самсонов совершил ошибку и вообще он изменился, зарывается и почему я вас не видел на коллоквиуме?
— Вы же знаете, — ответил Говоров, — я ничего не пишу о ССотК. Я считаю эту затею чистым надувательством. О коллоквиуме сделает программу Боря Савельев.
По одутловатому, несколько бульдожьему лицу Джорджа Вейли прошли тень, страдальческая гримаса, и Говоров расшифровал это так: «Я вам не могу, по положению не имею права рассказать, что происходит, но почему вы сами не понимаете?»
— Андрей, американцы воспринимают ССотК всерьез, иначе я бы не прилетел в Париж. Вы же демонстрируете явную оппозицию. Получается, что ударные материалы делает Савельев. Я бы хотел, чтобы вы стали начальником русской службы в Париже.
— Исключено, Джордж. Я не рвусь, я мечтаю иметь хоть немного времени на писательство. И потом, Боря Савельев посылает утренние телексы в Гамбург.
— Телексы может отправлять Беатрис. Переведет на английский, если вы ей продиктуете.
— Но Боря любит такую работу. Более того, у него американский паспорт. Где вы найдете лучшую кандидатуру для начальника?
— Савельев не будет начальником в Париже, — зло отрезал Вейли.
— Напрасно, он со всеми ладит. А я не разговариваю ни с Самсоновым, ни с Краснопевцевой.
— Вот и зря.
Та же тень с болезненной гримасой прошла по лицу Вейли. На этот раз Говорову не надо было расшифровывать, до Парижа докатились слухи, что в Гамбурге опять началась война в администрации, «сеча русских с кабардой», хотя драчка была в основном между самими американцами. Короче, Вейли нужно опираться на своих людей, Говорову он доверяет, он его выдвигает, а Говоров упорно упирается, не хочет придерживаться элементарных правил игры — более того, сам двигает Савельева, который явно на стороне противников Вейли и этого не скрывает. Но не может, о господи, не может Джордж Вейли выдать все так Говорову открытым текстом!
Вейли вдруг рассмеялся. Было в привычке Джорджа, когда он резко менял тему, переходить на генеральский смех.
— Андрей, это правда, что вы требуете увольнения Беатрис?
— Да, я говорил об этом с Гердом. Наверно, она хороший бухгалтер, так пусть сидит со своими счетами и не сует нос в другие дела. Она мнит себя администратором, она грубит нашим авторам.
— Ну, Андрей, я тоже сталкивался с Беатрис. На мой взгляд, она вежливая и приветливая дама.
— Джордж, это перед вами она ходит на цырлах и, извините, лижет жопу. А на Петю Путаку она орет. Какой бы он ни был, мы с вами знаем цену Путаке, но он наш автор. Она даже повысила голос на В. П. Вика хлопнул дверью, я еле-еле его успокоил, а потом во всеуслышание заявил Беатрис, что выгоню ее к такой-то матери.
— Андрей, в ее работу действительно входят административные функции…
— Повторяю, она не способна нормально общаться с людьми. Ей очень хочется командовать. Джордж, скажите честно, вы бы ей доверили хотя бы на сутки своего кота?
Вейли так же громко, но искренне рассмеялся:
— Нет, пожалуй, к Марсику я бы ее не подпустил даже на час.
— Вот и найдите нам в Гамбурге приличную секретаршу-администратора, вышколенную американцами. А Беатрис можете взять себе как подарок. Пусть она у вас считает, пляшет и на трубе играет.
— Андрей, я вас ловлю на слове. Вы сказали: «вышколенную американцами». Если мы назначим в Париж начальника американца, то при нем Беатрис будет, как это по-русски, сатиновой…
— Шелковой, — поправил Говоров и глубоко вздохнул, чтобы выиграть время. Вейли его действительно поймал на слове.
И сейчас одно слово могло решить судьбу Бори Савельева. Ведь у Вейли тоже свои игры. Сейчас надо быть максимально точным и убедительным.
— Послушайте Джордж, вам лучше чем кому-нибудь известна ситуация в Париже. Наши авторы — люди сложные и амбициозные. Мы с Борей их изучили и как-то дополняем друг друга. Распределили роли. Придет новый человек, наломает дров. Поставим вопрос так: вы довольны работой парижского бюро?
— Вполне. Я бы добавил, это наше лучшее бюро. Не сравнить с Нью-Йорком.
— Прекрасно. Но если вы желаете, чтоб Париж развалился к чертям, то пришлите какого-нибудь мудака из Гамбурга. Пока мы сами справляемся.
Джордж уже не смотрел на Говорова. Он смотрел прямо перед собой, углубленный в свои мысли. В этот момент всесильный директор Радио был похож на сына Говорова, маленького Дениса: то же выражение наивной детской растерянности на лице, когда Дениска не мог объяснить родителям вещи, казавшиеся ему очевидными. Прошла минута, и Джордж, словно спохватившись, срочно напялил на себя маску благожелательного, чуть ироничного начальника.
…Через год, будучи в командировке в Нью-Йорке, Говоров снова встретился с Вейли. Выражение детской растерянности, более того, ужаса, что тебя никто не понимает, прочно запечатлелось на лице Джорджа. Джордж двигался по нью-йоркскому бюро как лунатик, разговаривал, не слыша собеседника. Запирался в кабинете, читал газеты. Каждый день в какой-нибудь газете, издающейся в штате Арканзас или Айова, где никто — Говоров готов был поклясться — раньше и не знал о существовании Радио, появлялись статьи. Статьи словно писались под копирку: «На американском Радио, в Гамбурге, вещающем на СССР, процветает антисемитизм, директор мистер Д. Вейли этому содействует, Радио финансируется американскими налогоплательщиками, куда смотрит конгресс?» Конечно, Джордж сделал несколько неверных шагов, у него был мягкий характер, где-то Джордж не проявил твердости, ему можно было предъявить много претензий, но только не обвинение в антисемитизме. Да и как мог процветать антисемитизм на Радио, где большинство журналистов в русской редакции были набраны в Израиле? Но противники Джорджа Вейли в Гамбурге пустили в ход беспроигрышный козырь, об интригах на Радио заговорила американская пресса, тема стала модной. Политики, которые ранее поддерживали Вейли, теперь опасались его защищать. С антисемитизмом в Америке не шутят. Дни Джорджа как директора Радио были сочтены.
Какое-то время Джордж Вейли еще числился на третьестепенной должности, пока не истек срок его договора. Когда бывший директор появлялся на Радио, коридоры мгновенно пустели. Ревнители прав человека, рассуждавшие у микрофона о свободе и уважении к личности, как крысы рассыпались по кабинетам, скрывались в туалете, спускали за собой воду. Джордж Вейли должен был терпеть эту каторгу, потому что ему оставалось совсем немного до пенсии. Кто-то приехал из Гамбурга в Париж, рассказал о происходящем Савельеву и Говорову. Боря, надо отдать ему должное, воздержался от комментариев, а Говоров спросил:
— Ты знаешь телефон Вейли?
Гамбургский коллега традиционно пожал плечами:
— Неизвестно даже, где он сидит и есть ли у него кабинет в редакции.
— Но ты увидишь Вейли?
— Надеюсь.
— Передай Джорджу, — сказал Говоров, — что мне было очень приятно с ним работать, что, несмотря на наши споры, я очень его ценил как начальника. По моему мнению, его отставка — большая потеря для Радио.
Тут Боря саркастически хмыкнул, но коллега из Гамбурга энергично кивнул:
— Передам. Передам обязательно. Джордж будет рад услышать такие слова от тебя.
Передал ли?
Как писал тов. Ленин: «Прежде чем объединяться, надо решительно размежеваться». Говоров не хотел войны, но, видимо, в «парижском райкоме партии» хорошо усвоили заветы Ильича. Буквально через месяц после «коллоквиума против тоталитаризма» Виктор Платонович положил на стол Говорову письмо. В письме, напечатанном на официальном бланке журнала, В. П. сообщалось, что редакция «Вселенной» увольняет его с поста заместителя главного редактора. Подпись: Лев Самсонов.
Говоров протер очки, прочитал еще раз письмо.
