Григорий Диков - Пастух
Занятый этими мыслями, Нил и не заметил, как оказался перед ее особняком. Дверь открыл старый лакей в ливрее — он увидел доктора через окно и, не задавая лишних вопросов, открыл перед ним дверь. Поблагодарив лакея кивком головы, Нил быстро поднялся по мраморным ступеням в полумрак особняка. Несмотря на наступавшие сумерки, свечей еще не зажигали, и в комнатах было пусто. Нил считался в доме своим человеком с тех самых пор, когда он жил у графини на гостевой половине. Приходя к хозяйке с визитом, он обычно ждал, пока о нем доложат, но теперь дело не терпело отлагательств.
Особняк казался опустевшим. Прислуга, которой всегда был полон дом графини, волшебным образом куда-то пропала Решительным шагом Нил шел по скрипящим вощеным паркетам через анфиладу комнат к покоям барыни. Они располагались в самом дальнем крыле дома.
Вот и ее дверь. Коротко постучав, Нил вошел, не дожидаясь ответа. В вечерних сумерках комната казалось пустой, однако, приглядевшись, Нил заметил, что в глубоком кожаном кресле, спиной ко входу, кто-то сидит. Над креслом тянулся сизоватый дымок — тайком от всех графиня курила, но для Нила это не было секретом.
Рука, лежавшая на подлокотнике, поднялась и указала Нилу на стоявший на туалетном столике подсвечник. Он взял лежавший тут же коробок спичек и осторожно зажег все семь свечей. Стало светлее. Не садясь, Нил заговорил, обращаясь к сидевшей в кресле хозяйке:
— Анна Федотовна, простите, что я пришел без объявления, но у меня срочное дело, ждать нет никакой возможности. Думаю, мне потребуется ваша помощь и ваши связи…
— Ну что, Нил Петрович, узнали вас? Имя ваше истинное раскрыли? А кстати, как вас раньше звали? — раздался голос из-за спинки кресла.
Нил вздрогнул. Графиня обо всем догадывалась быстро, но в этом не было ничего удивительного: карты раскрывали ей многие тайны. Причина его испуга была в другом. Вместо привычного гнусавого старческого голоса он услышал другой — молодой и звонкий. Такой голос не мог принадлежать старухе восьмидесяти лет.
Схватив с туалетного столика подсвечник, Нил в три широких шага обошел кресло и осветил сидящую в кресле женщину. Вместо одутловатой и морщинистой старухи, которую он ожидал увидеть, перед ним сидела молодая рыжеволосая девушка. Из одежды на ней был лишь темно-зеленый бархатный халат графини. Девушка сидела в кресле, поджав под себя босые ноги. В правой руке полуодетая красавица держала тонкую трубочку, из которой в сумрак осеннего вечера ночи подымался сизый дым.
Рыжеволосая улыбалась, показывая Нилу ровные белые зубы, ямочки играли на ее щеках. Сомнения быть не могло — перед ним сидела та самая дама червей, актриса Мими, о похоронах которой еще недавно писали газеты.
От удивления слова застряли у Нила в горле. Рыжеволосая тем временем опорожнила длинную курительную трубочку в хрустальную пепельницу и стала заново набивать ее душистым табаком. Набив, она обратилась к Нилу все тем же звонким и веселым голосом:
— Что же вы стоите, как истукан, — дайте мне огня!
Еще не оправившись от изумления, Нил молча протянул Мими подсвечник. Раскурив от свечи трубку и выпустив к темному потолку облако дыма, Мими поставила подсвечник на пол рядом с собой и сказала:
— Вам не стоит меня бояться. Во всяком случае, сейчас. Возьмите стул, садитесь — разговор у нас будет длинный.
Нил поспешно взял низенький старинный стул с гнутыми ножками, который графиня держала для гостей, и уселся на него, а Мими продолжала:
— О вас мне кое-что уже известно, и ваши отношения с графиней мне вполне понятны: вы ее преданный и не совсем добровольный слуга. Поэтому с вас и спрос небольшой. Сделали то, что вам приказано — так? Наверное, сомневались перед тем, как сделать, живой все-таки человек…
А вот на старуху я в обиде. Вы, между прочим, многого про нее не знаете. Садитесь поудобнее — я вам сейчас все расскажу. Готова биться об заклад, что про свой возраст она вам не говорила. Ей, между прочим, пятьсот семь лет от роду! Анна Федотовна, как она себя теперь называет, приходится мне двоюродной бабкой. Да и я сама только немногим ее моложе, что уж скрывать…
Удивлены, да? Мы с ней почти ровесницы. Когда-то давным-давно мы обе жили в замке и обе были влюблены в одного колдуна — в свое время я расскажу об этом подробнее. Так вот, когда настал его час — а колдуны смертны, хоть и живут очень долго, — он сделал каждой из нас по подарку. Она получила то, что выбрала — богатство, а мне достались молодость и красота.
Поверьте, я не разочаровалась в том даре, который получила, хотя с тех пор миновало уже четыреста пятьдесят лет. Ну а она, напротив, обозлилась на весь мир и на меня в особенности. Как будто я заставила ее выбрать богатство! Каждый раз, когда нас сводит судьба, старуха пытается сжить меня со свету. И смотрите-ка: в этот раз у нее почти получилось! Видать, с последнего раза она поумнела и сама колдовать не стала, а выставила вместо себя вас. Это ведь вы придумали дать князю смертельный порошок?
— Четыреста пятьдесят лет? — только и смог выдавить из себя удивленный Нил.
— Четыреста пятьдесят восемь, если точно, — кокетливо ответила красавица.
Нил, не сводивший с нее глаз, вдруг заметил, что небрежно наброшенный старухин халат приоткрылся, обнажив упругую девичью грудь, которая, казалось, светилась в полумраке комнаты. Нил судорожно сглотнул.
Мими, не замечая смятения Нила или не обращая на это внимания, продолжала:
— Мне в тот вечер все казалось, что князь какой-то испуганный. Наливает мне кофе, а у самого рука дрожит и на лбу испарина выступила. И глаза прячет. Я сразу поняла, что дело нечисто. Меня много раз убить пробовали — и топили, и колесовали, и по степи волокли лошадью. А вот отравить еще не пытались! Ну что ж — мне не привыкать: сделала вид, что выпила, а потом разыграла сцену, будто мне больно и я умираю. Получилось очень натурально, я же все-таки актриса! Жаль, что теперь на время сцену придется оставить, и все из-за вашей графини… Бедный князь, видели бы вы его в этот момент! Мне его даже жалко стало. А потом уж, что делать, у доктора притворилась мертвой. Полежала неделю в гробу, отдохнула под землей, сил набралась и решила, что надо со старухой, которую вы знаете как Анну Федотовну, что-то делать. Пора ее как следует проучить, а лучше того — избавиться от нее навсегда.
Мими замолчала, взяла подсвечник и стала раскуривать потухшую трубку. Воспользовавшись паузой, Нил задал вопрос, который вертелся у него на языке в течение всего рассказа:
— Но как же вы прикинулись мертвой, вас же осматривал доктор?
— Так и вы, мой любезный, тоже как будто доктор? Во всяком случае, именно так вы людям представляетесь. Вот и осмотрите меня! — со смехом сказала молодая ведьма. Она поднялась с кресла и встала в полный рост перед Нилом.
Старый халат графини упал с ее плеч на ковер, обнажив юное нагое тело. Рыжие кудрявые волосы рассыпались по худеньким плечам. В голове у Нила зашумело.
— Идите сюда, не бойтесь! — сказал Мими, призывно раскрывая руки. Она взяла голову Нила и приложила к своей груди.
Послушав немного, Нил отпрянул и с испугом прошептал:
— Сердце не бьется!
— Совершенно верно, не бьется. Как и у вашей хозяйки. Четыреста пятьдесят восемь лет тому назад наши с графиней сердца остановились, и в эту ночь… — начала Мими, но Нил перебил вопросом, не дававшим ему покоя:
— А где же сейчас Анна Федотовна?
— Так ведь и ей покой и отдых нужны не меньше моего, а может и больше. Лежит сейчас в гробу, сил набирается. К утру, как петух пропоет, вернется и снова начнет слугами командовать да вами помыкать.
Лучше скажите-ка мне, доктор, какая доля вам обещана из тех денег, что она получит от казны?
— Третью часть, — с трудом выдавил из себя Нил.
— Какая скупость, однако! Вы же для нее все сделали: князя околдовали, крестьян и помещиков с земель согнали, даже на убийство юной девушки пошли — и за все это третью часть? Хотя бы накладные расходы на себя взяла, старая, и те на вас. Я очень сомневаюсь, что она деньги отдаст. Так уж получилось, что вместе с богатством ей жадность досталась. У нее ж миллионы накоплены, за пятьсот-то лет без малого, а она над каждой копейкой дрожит и даже на себя тратит скупо! Вот, к примеру, посмотрите — разве это халат? Я видела старуху в этой рвани еще сто тридцать лет назад, при императрице Екатерине Великой. Эх, мне бы ее деньги — я бы знала, как ими распорядиться!
Да и вам они пригодятся — сколько можно в слугах ходить! Только вы зря их от графини ждете. Поверьте, Нил Петрович, графиня вас уговорит, запутает, запугает, а денег сполна не выдаст. И со службы не отпустит, даже не надейтесь, будете до конца жизни при ней, или пока она себе нового помощника не сыщет, а вас не выгонит ни с чем.
