По естественным причинам. Врачебный роман - Люкке Нина

Если бы я только заметила какие-то тревожные признаки, если бы только то, если бы только это. Три бессонные ночи спустя Аксель сказал, что к этому нужно относиться, как если бы я работала в скобяной лавке и какой-нибудь парень зашел бы купить пару метров веревки, а потом бы повесился.

– Ты не могла этого предугадать, никто не мог этого предугадать. Это относится к тому разряду явлений, которые находятся за пределами нашего контроля и знания.

С другой стороны, однажды я в буквальном смысле спасла жизнь. Я обнаружила в мошонке одного пациента шарик, который оказался злокачественной опухолью, хотя маленькой и обособленной. Мужчину прооперировали, и он быстро пошел на поправку. Онкология всегда появляется неожиданно: опухоль начинает тихо расти где-то в недрах организма, а потом вдруг заявляет о себе. Так что у этого пациента имелись все основания быть благодарным.

Тем не менее после операции он так и не вышел на связь. Прошел почти целый год, прежде чем он записался ко мне снова. Не так часто нам доводится спасать жизни, однако в этом случае это было действительно так – в эпикризе это значилось черным по белому, – и я искренне ждала встречи с этим пациентом. Я отворила дверь и произнесла его фамилию, ощущая во всем теле теплое чувство ожидания чего-то приятного, а если не приятного, то хотя бы передышки от извечного гнета неприятного, и я стояла в дверях, улыбаясь и протягивая руку.

Мужчина прошел в кабинет, не удостоив меня рукопожатием и даже взглядом. Он сел на стул, глядя в пол и не сняв куртку.

– Чем я могу помочь?

– Помочь? Если вы еще соизволите мне помогать, мне точно впору звонить гробовщику.

Он сказал, что последний год был худшим в его жизни, он почти не спал из-за страха умереть. Весь прием он вел себя так, словно опухоль была моей выдумкой, словно, не найди я ее, все было как прежде.

А затем на прием пришла женщина, которая жаловалась на зуд кожи головы. Осмотрев ее, я обнаружила некоторое покраснение и наличие ороговевших участков, а затем достала с полки одну из моих старых книг с лекарственными рецептами, которыми я по-прежнему иногда пользуюсь, хотя сейчас все рецепты доступны в Интернете и все аптеки имеют доступ к ним – это бывает непросто объяснить пожилым пациентам, – и выписала название шампуня, который можно купить в аптеке без рецепта. Пациентка с торжественным видом взяла бумажку с названием шампуня, и я в очередной раз восхитилась всем этим театром, на сцене которого я играю каждый день, его костюмами и прочим реквизитом.

Прием продлился от силы четыре минуты.

Несколько недель спустя администратор постучал в дверь и передал мне подарочный пакет из винного магазина. В нем лежала бутылка дорогого вина и открытка: Большое спасибо за помощь! Шампунь помог мне со второго раза, и проблемы как не бывало.

«Не угадаешь, где найдешь, где потеряешь», – говорит Туре, который любит пословицы и поговорки, как и моя мать.

12

Как и год назад, как ни в чем не бывало наступила весна. На Солли-пласс туда-сюда снуют люди, выходят из автомобилей, садятся в автобус, заходят и выходят из магазинов. Все как обычно. Я наблюдаю за ними из окна. Их движения полны решимости и целеустремленности, а когда одна цель достигнута, тут же появляется следующая.

Я напоминаю себе, что для них я такая же частичка безликой серой массы, как и они для меня. В их глазах я выгляжу такой же нормальной и обыкновенной, как и они в моих: женщина средних лет с ничем не примечательной внешностью. Рядовой обыватель, который платит налоги, занимает место в трамвае, стоит перед ними в очереди, растворяется в толпе. Кто-то, кто поглощен таким же чувством неприязни ко всему, как и они сами, однако они уверены, что одиноки в этом.

К чему ведет вся это деятельность, если не к новой деятельности? Куда они все торопятся? Праздно сидеть и так рассуждать может только тот, кто сам уже никуда не спешит. Мы притворяемся бессмертными и неуязвимыми, однако в наших жилах бежит кровь. Катастрофа может случиться когда угодно. Никто не защищен, ведь в любую минуту, в любую секунду мир может дать трещину, и, хотя мы верим, что он вырублен из камня, на самом деле он построен из песка, и вот-вот нагрянет цунами. Издали волна кажется небольшой и неопасной. И лишь когда она вздымается над нами, мы способны оценить ее чудовищные размеры, но уже слишком поздно.

Меня больше не удивляют истории о семьях, которые мирно сидели за ужином, а через мгновение все оказались мертвы. Он был таким симпатичным и дружелюбным, говорят соседи об отце семейства, который поубивал всех родных, а потом покончил с собой. Он всем всегда говорил приятное, как же он мог, разве это возможно, уму непостижимо. Однако это вовсе не непостижимо. Немецкий город Дрезден строился на протяжении многих столетий, однако хватило всего пары дней, чтобы разбомбить его на куски. В один день идет человек по улице, смотрит на часы, торопится на встречу, спешит по делам, а на следующий день уже шатается среди обломков и руин. Можно выйти на дорогу в неположенном месте и погибнуть под колесами автобуса. Это может случиться в любой момент. И если это не происходит с тобой, то это происходит с кем-то еще, не об этом ли нам то и дело сообщают газеты. Еще из газет можно узнать о члене Стортинга, который тратит деньги налогоплательщиков на проституток, о футбольном тренере-педофиле, всеми любимом отце семейства, ну разве это возможно? Целая параллельная реальность, состоящая из действий и событий, которые не терпят дневного света, не подчиняются никакой логике и системе. Отдельное измерение, по большей части скрытое от наших глаз, но мы то и дело видим мельком проявления этого хаоса, этой нездоровой похоти, этой иррациональной и загадочной материи; ее химеры притаились и в нас самих, но мы отказываемся признавать это и заглушаем их голос юмором, едой, алкоголем, наркотиками, Интернетом, спортом, деньгами, ремонтом, недвижимостью, домашней работы и тысячей других отвлекающих маневров.

Однако при определенных обстоятельствах они вырываются на волю и начинают разорять все вокруг, и если это все-таки произошло, то, как подсказывает мой опыт, единственное, что можно сделать, это дождаться, пока они не насытятся. Ведь я уже видела, как мой маленький мир разрушается до основания.

Хотя вначале все казалось очень милым. Я завязала с выпивкой, пациенты перестали меня доставать. Их голоса слились в бессмысленное кудахтанье, которое монотонно звучало где-то вдали, я же смеялась над ними, словно над малыми детьми, и качала головой. Ха-ха, развлекайтесь теперь сами. Слепая ярость, которую во мне вызывали некоторые пациенты и которая стала не под силу моему постаревшему организму, рассеялась как дым. И почему я раньше не понимала, что можно относиться к этому так легко? Ничего не беспокоило меня. Все могло подождать. Мне было все равно.

Вдохновение, сила и жизненная энергия распространились от запретного и тайного на законное и обыденное. Если раньше моим порталом в иную реальность был алкоголь, то теперь им стал Бьёрн: стоило мне пройти через волшебную дверь, как всё, включая Акселя, озарялось золотым блеском. Благодаря Бьёрну я стала женой мечты. Благодаря Бьёрну я стала смеяться над мелочами и улыбаться, когда поздно вечером Аксель вваливался домой, разгоряченный и раскрасневшийся, с включенным налобным фонариком, и, посылая яркие лучи по всему дому, начинал сдирать с себя мокрую от пота одежду, вспоминая о фонарике только в ванной. Благодаря Бьёрну я могла оживленно кивать, когда Аксель начинал рассказывать о новом лыжном забеге – на этот раз в Китае, – участие в котором обойдется в тридцать тысяч крон, а сама поездка продлится целых десять дней, а значит, ему придется работать по две-три смены до и после поездки.

– Конечно, поезжай, – говорила я, и Аксель сиял от радости. Я стала такой, какой хотела быть все эти годы – покладистой женой, которая улыбается и смеется, что бы ни придумал муж, которая не закатывает глаза со словами: «Так и быть, только сначала покрась вон ту стену и повесь вон ту лампу». Я стала идеальной женой, которая всегда улыбается и смеется – ха-ха-ха, какой ты смешной, вот ведь сдались тебе твои лыжные гонки, но, разумеется, поезжай, раз это для тебя так важно, – и обнаружила, что тайная гармония, которую я искала всю жизнь и которая никогда не задерживалась дольше чем на пару часов, неизменно уступая место раздражению и быту, теперь была со мной постоянно, день ото дня, неделя за неделей. Но она оставалась со мной при одном условии: что это к чему-то приведет. Последствия бывают самими разными – наркотическая зависимость, супружеская измена, походы к шлюхам, бездумная растрата денег, да что угодно, лишь бы оно боялось гласности. Если дело вполне может стерпеть публичную огласку – например, иногда напиваться вполне нормально для многих, – то это не в счет. Что-то, над чем можно посмеяться с друзьями за ужином, не считается.