Между нами искра - Халс Кэролайн

Сообщения на телефоне Пита:

Надеюсь, дорогой, ты уже в пути? Не могу до тебя дозвониться. Наверно, у тебя там плохой прием. Позвони мне, пожалуйста, на домашний номер: 0161 888 6055 — ну, ты его и так знаешь. Твоя глупая мама. Целую.

Это Стелла с телефона Джорджа — мой отобрали.

НЕМЕДЛЕННО приезжай, иначе я тебя за-ду-шу.

Акция «Счастливая ставка» продолжается! Не пропустите эту возможность: перечислите деньги в июле, и сумма вырастет до небес. Желаем удачи!

ПИТ ПОЗВОНИ МАМЕ ОНА РАССТРОЕНА ПАПА ТОЛЬКО НЕ НА МОБИЛЬНЫЙ он из-за ВЕЧЕРИНКи отключен

31

Изабель нашла бабушку в гостиной, когда та пыталась заставить всех съесть что-нибудь еще.

— Правда, Маргарет, я сыта.

— А я жду фирменные конвертики Хелен.

— В меня уже не лезет.

Изабель подошла к ней.

— Можно мне взять ведро, бабушка? Мы с малышами играем в лотерею.

Бабушка просияла:

— Какая ты молодец! — и пошла в кладовку под лестницей. — Вот. — Она вручила внучке ведро. — Веселитесь!

Изабель подала другим детям знак следовать за ней, прихватив всю собранную «бумагу для рисования», которая в основном оказалась туалетной бумагой.

Изабель прошла через сад мимо наклонившейся вперед Голди, которая издавала странные сипящие звуки.

Девочка в венке наморщила нос:

— Фу!

Изабель увидела, что Голди рвет какими-то бежевыми и розовыми кусками прямо на любимый бабушкин газон.

— Пойдемте скорее. Просто не обращайте внимания. — Изабель не любила собак, особенно старых, особенно больных. — Выходим.

Она отперла засов на воротах, пропустила детей и заперла за ними калитку.

— Тут пахнет, как будто кто-то сделал пи-пи, — пожаловалась девочка в венке.

— Тебе кажется.

На самом деле как-то раз в узком переулке между двумя садами, которым обычно никто не пользовался, и впрямь случилась подобная неприятность. Один таксист решил справить здесь малую нужду, а бабушка на него накричала: «В следующий раз, когда припрет, найди более подобающее место, а то я сообщу о тебе в местный совет!»

Но сегодня тут никто не мочился, и переулок полностью принадлежал Изабель.

Девочка поставила на землю ведро и оглядела группу детишек.

— Разверните туалетную бумагу. — Изабель размотала свой рулон в ведре, пока он не стал напоминать горку спагетти. — И сомните ее не слишком сильно, чтобы внутри оставался воздух, вот так.

Изабель проследила, как дети, повторяя за ней, кладут бумагу в ведро. Рулон Чарли она вытянула назад, отдала брату и велела получше смять его.

Удовлетворившись результатом, Изабель взяла ведро за ручку, отнесла его подальше от малышей и подождала, когда установится тишина.

— Не подходите.

Изабель подступила к ведру с зажженной зажигалкой и осторожно запалила высунувшийся угол бумаги.

Бумага мгновенно загорелась и тут же потухла.

Изабель покраснела.

— Подождите.

Она опустила руку глубоко в ведро, подожгла рулон на дне и быстро выдернула руку.

Огонь стал разгораться. Языки пламени облизывали края ведра и поднимались почти до талии Изабель.

— Оно потухнет? — спросила девочка с французской косичкой.

— Тише, — сказала Изабель. — Смотрите, как красиво.

Другие дети принялись ахать и мычать.

Наконец пламя стало униматься. Бумага съежилась и почернела, огонь погас.

Некоторые ребятишки закашлялись.

— Если вам тяжело дышать, отойдите подальше, — велела Изабель. — Я не могу все предугадать.

Она посмотрела в сад. Взрослые ребята не возвращались. Тогда она оглядела малышей.

— Понравилось?

Дети кивнули.

— Хорошо. — И она снова окинула взглядом толпу. — Но чтобы разжечь огонь посильнее, нам нужно найти горючее.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

32 

Стелла тихо спустилась по лестнице, оставив Джорджа в спальне и стараясь не думать ни о чем. Вообще ни о чем.

Она считала, что они с Джорджем способны провести день — один-единственный день — без ссор.

Но она ошибалась.

Стелла вошла в гостиную и увидела, что мама, держа в руках поднос с закусками и смеясь, циркулирует между группами гостей.

Хлопнула входная дверь, и Стелла выглянула в окно. Джордж, опустив голову и сунув руки в карманы, шел по улице. Свою жилетку он снял.

Мать повернулась к Стелле.

— Кто это вышел?

— Джордж пошел в магазин. — Стелла почувствовала, как Шерил изучает ее, и отвернулась.

— Сейчас? И ты позволила ему уйти?

Стелла воздела руки к потолку:

— Почему он не может выйти сейчас?

— Второе действие!

— И откуда мне об этом знать?

Мать покачала головой, постучала обручальным кольцом по своему бокалу и обратилась ко всем присутствующим:

— Второе действие начнется через пять минут! Давайте наполним бокалы.

— Стелла! — Хелен взяла ее под локоть и отвела в сторону. — Поговори со мной.

Стелла позволила сестре увлечь ее в нишу возле камина.

— Зачем?

— Как это — зачем?

Стелла помолчала.

— Извини.

— Ладно, если честно, то я пытаюсь избегать Нейтана. — Хелен оглянулась через плечо.

Стелла уставилась на сестру:

— Любопытно.

— Забудь. Мы должны общаться. Мы сестры. — Хелен указала на фотографии, стоявшие на камине. — Мне всегда нравился этот снимок.

Стелла взглянула на их с Джорджем фотографию, сделанную в день свадьбы, — они стояли на пляже, и глаза у них лучились.

— Папа так гордился этим снимком, — сказала Стелла.

— Он гордился всем тем днем. Ты молодец, что позволила ему вести тебя к алтарю. В конце концов согласилась.

— Я сдалась под давлением свадебных традиций. Но он действительно любит эту фотографию. — Стелла намеренно избегала смотреть на снимок. — Он считает ее лучшей с нашей свадьбы и полагает, что нанятый фотограф не смог бы правильно поймать свет.

— Не знаю насчет света, но вы оба здесь такие счастливые, — заметила Хелен, разглядывая снимок.

Стелла опустила глаза. Она знала эту фотографию до мельчайших подробностей. В последние десять лет снимок был повсюду: на экране компьютера, на коврике для мыши, на экране мобильника.

Они с Джорджем в самом деле выглядели счастливыми на том пляже в Греции, но день бракосочетания прошел не так идеально, как его запечатлели для истории. Все утро они ругались, выясняя, кто виноват в том, что тост упал маслом вниз на толстый кремовый ковер люкса для молодоженов. (Виноват, конечно, был Джордж. Да, тост выпал из ее рук, но это же он так неосторожно махнул одеялом.)

Теперь, оглядываясь назад, можно сказать, что ссора в день свадьбы — дурной знак, и им следовало распознать его еще тогда и разойтись, чтобы избежать боли.

— Что с тобой? — спросила Хелен. — Не хочешь об этом говорить?

Стелла нахмурилась.

— У нас все хорошо.

Когда это Хелен стала проницательной? И с каких пор она вообразила, будто сестра станет обсуждать с ней свои переживания? Это все равно что снова с тупым упорством повторить «я рада, что ты есть в моей жизни». Стелле такого не нужно.