Виктор Пелевин - Любовь к трем цукербринам
Однако мое прямое знание о мире расходилось с этой догмой. Я видел, что люди в огромном большинстве случаев не могут ничего изменить в мироздании. Попытки влиять на реальность методом Рэя Брэдбери не вели ни к каким серьезным переменам в будущем. Мир был эластичен — совершив несколько колебаний, он возвращался к своему генеральному чертежу. Раны зарастали, вмятины выпрямлялись, ошибки прощались.
Это может показаться странным, но большинство человеческих действий и усилий влияют только на характер белого шума, мерцающего по краям экрана бытия — и никак, ну совсем никак не меняют возникающую на нем картинку. Обо всем этом , как выразился христианский мистик, петух не пропоет.
Проще всего объяснить мирное сосуществование свободной воли и предопределения на примере консольной игры: весь ее сюжет, все катсцены и заключительная анимация уже прописаны на установочном диске. Но Кеша может как угодно упражняться в неполиткорректном насилии на пути от одного чекпойнта до другого — здесь у него полная свобода воли. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы.
Но как же быть с потомством той птички, которая умерла от голода, не съев бабочки... и т.д., и т.п.?
Да никак. Вселенная устроена таким образом, что мелкие флуктуации очень редко способны поменять общий ход вещей.
Дело в том, что история, и космическая, и личная — это не столько тиканье заведенного однажды и накапливающего ошибки хронометра, чей ход зависит от попадающих в его шестеренки бабочек и муравьев, сколько грохот поезда, замеченного сначала в пункте «А», а потом в пункте «Б», помноженный на веру наблюдателя в то, что это один и тот же поезд, увиденный одним и тем же наблюдателем.
Если говорить на бытовом языке, наши жизни состоят из сцепленных друг с другом ситуаций и положений. Была такая песенка из мультфильма: каждому, каждому в лучшее верится, катится, катится голубой вагон... Мир сделан из нас, а мы (я имею в виду наши растянутые во времени судьбы) сделаны из таких вагонов. Пассажир — это как бы моментальное внимание, плывущее из вагона в вагон (если совсем точно, пассажир никуда не плывет — это на него вагон за вагоном накатывается поезд).
Чтобы пассажиры прибывали в пункт своего назначения по расписанию, должна сохраняться связь времен. Следует соблюдать определенные приличия — в мире не должно происходить критических событий, нарушающих расписание. Мир должен двигаться от одного чекпойнта к другому.
Расписание известно заранее, и его не так легко поменять. В истории очень много случайного и неинтересного, неважного — и даже неопределенного, про что вообще никто никогда не узнает, так что нет смысла обсуждать, было оно или нет. Траектории, по которым разлетится салют, маршруты планктона в океане, точное количество сгоревших колосков на подожженном кулаками колхозном поле — чаще всего не играют никакой роли в мироздании. Никаких ужасов из-за этого в отдаленном будущем не произойдет.
Просто потому, что об этом никто никогда не узнает.
Большинство бабочек, да и людей тоже значат на мировых весах не больше, чем неприличное слово, нацарапанное в тамбуре поезда в таком месте, где его никто никогда не увидит.
Именно это «никто не увидит» и является ключевым моментом во всех вопросах, связанных с бабочками и их следами во времени. Отклонения от мирового плана и их следствия чаще всего уходят в ту зону, где у них исчезает наблюдатели — и самоликвидируются. Это как-то связано, наверно, с той тонкой областью физики, где учитывается роль наблюдающего сознания. Но я здесь не специалист.
Мир не обязан бесконечно продолжать все начавшиеся в нем истории. Главное, чтобы никто из наблюдателей не заметил нестыковки.
А для этого стараться обычно не надо. Надо сильно постараться, чтобы кто-то что-то заметил.
Я долго рылся в книгах, пытаясь найти этому хоть какое-то объяснение, и обнаружил вот какую интересную цитату у физика Дэвида Дойча (он тронул мое сердце тем, что тоже заговорил о бабочке):
«... говорят, что в принципе бабочка, находящаяся в одном полушарии, взмахом своих крылышек может вызвать ураган в другом полушарии. Неспособность дать прогноз погоды и тому подобное приписывают невозможности учесть каждую бабочку на планете. Однако реальные ураганы и реальные бабочки подчиняются не классической механике, а квантовой теории. Неустойчивость, быстро увеличивающая небольшие неточности... просто не является признаком квантово-механических систем. В квантовой механике небольшие отклонения от точно определенного начального состояния стремятся вызвать всего лишь небольшие отклонения от предсказанного конечного состояния...»
Надеюсь, это о том же, о чем говорю я. Ну а если и нет, то очень похоже.
Сперва мне было даже непонятно, зачем в таком самовосстанавливающемся мире нужна каста следящих за порядком Киклопов. Потом я это понял. Опасность для мира представляли только особые критические события — говоря фигурально, ситуации, про которые Гамлет в свое время сказал: «The time is out of joint».
Это обычно переводят как «распалась связь времен», хотя возможны и растафарические трактовки. Я уже говорил, как верно поэты угадывают суть вещей — вот еще один из таких случаев. Я нужен был именно для предотвращения подобных исключительных событий (они вовсе не обязательно выглядят как-то грандиозно — связь времен может разорвать забытый дома зонтик). Но такие катаклизмы довольно редки.
Вселенная — очень сейсмоустойчивое здание, и связь времен прочна. Никакая бабочка, кроме специально запущенного боевого дрона, не сможет повредить базовую реальность так, чтобы поменять расписание поездов (вернее, расписание пассажиров — разницу я объясню).
Но это может произойти из-за случайных сбоев реальности. Если увидеть зарождение такой нестыковки, реальность можно без труда заштопать — в этом и состоит малоромантичная работа Киклопа.
Но мета- и прочей физикой я себя не грузил, понимая всю ее практическую бесполезность. Это Птицы думали, что я один из творцов, я же работал просто киномехаником, отвечающим за то, чтобы пленка не рвалась. Мировые возмущения и дисбалансы, устранявшиеся мною, были именно угрозами этой гамлетовской связи времен — в масштабах одной региональной, как это ни обидно звучит, проекционной будки.
...о cursed spite
That ever I was born to set it right!
«Ах ты мать твою етить, опять порядок наводить !» — мой вольный перевод слов Гамлета пропитан личным чувством.
Особенности нашего восприятия заставляют нас видеть поезд собственной жизни как цепь причинно связанных друг с другом переживаний и событий. На самом же деле все вагоны есть сразу — поэтому иногда мы можем видеть будущее. По своей сути вагоны — просто разные кадры уже снятого фильма, между которыми мелькает черная гармошка перехода.
