Павел Астахов - Рейдер
Рыцарь
К двум часам ночи Спирский уже почти сходил с ума от ярости.
– Никто не смеет мешать Петру Петровичу Спирскому, – бормотал он, мотаясь беспокойным ночным привидением из комнаты в комнату, – никто.
Гога этого не понял, а потому все решил банальный крысиный яд. Как-то утром тетки затеяли травлю тараканов, которые, несмотря на идеальную чистоту и порядок, проникали в кухню семейства Спирских от соседей. Тетки, как обычно, долго спорили и рядились, какой раствор приготовить и как лучше его подавать рыжим прусским захватчикам. В итоге смешали крысиный яд, хранившийся с незапамятных времен у бабушки в шкафу, с протертым в порошок «тараканьим карандашом», который не так давно появился в продаже у расторопных кооператоров-артельщиков.
Петя, отсыпавшийся после очередной Гогиной ночной попойки, на которой ему пришлось прислуживать, сквозь дремоту слышал женский базар и ворочался с боку на бок. А когда он все-таки не выдержал, встал и подошел к двери в зал, то увидел на столе трехлитровую банку желтоватой жидкости. На клочке наклеенной на банку бумажки химическим карандашом был нарисован череп с костями и выведена фиолетовая надпись: «ЯД».
Решение пришло мгновенно, и треть стакана крысиного яда превосходно растворились в бутылке армянского коньяка. В период горбачевской борьбы с алкоголизмом на чуть приоткрытую пробочку никто не обращал внимания. А еще через час, прихватив пару бутылок чешского пива и «коктейль», Петя уже стоял над топчаном почти умирающего от похмелья Гоги.
Только спустя несколько лет Петр Петрович осознал, насколько рисковал, но тогда его больше всего разозлило то, что до Гоги так и не дошло, что с ним случилось. А потом приехали менты, и мертвого хулигана вывезли на казенном «труповозе», а уже через два дня в загаженной донельзя комнате огромной коммуналки появились новые соседи – с побелкой и обоями.
Спирский и теперь не знал, почему патологоанатом не диагностировал столь очевидное и намеренное отравление, милиция не стала копать глубже, а дворовые сплетники списали смерть Гоги на паленый коньяк. Может, потому, что живым он и так уже надоел всем до невозможности. И только Петю мгновенно наступившие во дворе тишина и благонравие пугали – до мороси на коже. Он уже понимал, какую границу переступил.
В поисках оправдания он приостановил всю свою торговлю и с головой зарылся в книги, не отзываясь ни на осторожный стук в дверь растерянной «клиентуры», ни на испуганные и такие же осторожные попытки теток понять, что же стряслось с их Петенькой. А ему становилось все хуже и хуже, пока однажды не пришло спасение, откуда не ждал.
Это была та самая старая, потрепанная, без обложки тонюсенькая книжка, почти брошюрка, что и поныне сопровождает его в каждом рейде, – «Легенда о короле Артуре и двенадцати рыцарях Круглого Стола». Десятки раз Петя читал и перечитывал эту книжку – лет с восьми, и только в 19, когда нашел в себе силы избавиться от главного тирана, увидел: легенда из раннего Средневековья на самом деле рассказывает о нем.
Петр Петрович прекратил безостановочный бег по комнате и взял книжку со стола. Он лично переплел ее в настоящий сафьян и знал здесь каждое слово – действительно каждое.
Сюжет был прост. Славный рыцарь Ланселот убил досаждавшего королеве Гвиневере рыцаря Милигранса, чем и заслужил ее благосклонность и право на свидание, естественно, без оповещения старого, ни на что уже не годного мужа – короля Артура.
Но шила в штанах не утаишь, и, когда нехороший рыцарь Мордред разузнал о свидании, он прямо сказал об этом Артуру, и счастливого любовника застали прямо в опочивальне королевы.
Разумеется, крепкий телом Ланселот, перерубив рыцарей, вырвался и бежал, оскорбленный Артур выступил войной против своего лучшего рыцаря, а все королевство логров мгновенно охватила междоусобица, что и нужно было коварному Мордреду.
– Все ложь… – пробормотал Спирский. – Какая же все это ложь!
Едва открыв эту книжку – еще тогда, в 19 лет, – он сразу же увидел главное: воспетый трубадурами Ланселот – вовсе не та фигура, с которой стоит брать пример, а единственный по-настоящему достойный человек во всей этой компании – черный рыцарь Мордред. То есть он – Петр Спирский.
Так же, как и Спирский, Мордред был очень умен и образован – летописцы просто вынуждены были это отметить. Но главное, Мордред, как и он, сын Председателя Верховного суда, пусть и внебрачный, имел прирожденное право на власть.
Летописцы очень умело обошли этот вопрос и представили тот факт, что Артур оставил своим и.о. именно Мордреда, результатом интриг. Однако даже им пришлось упомянуть, что фея Моргана, мать Мордреда, была сестрой короля, а значит, Мордред был племянником бездетного Артура. То есть реальным претендентом на верховную власть.
Петр Петрович вздохнул и положил книжку на место. Он, как никто другой, знал, насколько неспособны законные дети Краснова сменить отца на его посту, – ну, не тот у них масштаб мысли! Он, Петр Спирский, напротив, имел все, что действительно необходимо. Кроме одного – признания.
Спирский давно понимал, что главным препятствием к женитьбе растущего судейского чина Краснова на матери оказалось то, что она – дочь и внучка репрессированных. И, странным образом, это тоже перекликалось с судьбой Мордреда, ибо его тетки были сожжены Артуром как ведьмы. Это давало Мордреду повод для памяти, а при случае и мести, – впрочем, как и Спирскому. Именно тогда, в 19 лет, Петр понял главное: он БУДЕТ использовать отца в своих целях – нравится это Краснову или нет. И еще: он ничего не должен верховной власти страны; напротив, они все должны ему.
И руки это развязывало.
Ной
К пяти утра Петр Петрович смирился с тем, что сегодня уже не уснет, включил настольную лампу и бережно взял в руки любимую книжку. Как и всякий наш человек, он превосходно умел читать между строк, и еще тогда, в советском прошлом, искренне поражался тому, как отважилось издательство выпустить столь явную антисоветчину.
Более всего похожая на рыцарский орден, Партия тоже имела свой кодекс чести, а главное, свои поединки за благосклонность «королевы» – Власти. И каждый из видных партийцев носил свой «маршальский жезл в ранце», мечтая однажды сместить старого, ни на что не годного очередного «Артура» и самому взойти на Главное Брачное Ложе. Но ведь и Петя – по крови – был одним из них!
Конечно же, Петр понимал: одной крови в столь важном деле, как претензия на главную «постель страны», недостаточно. Недаром же Мордред для начала – разбоем, то есть нормальным для рыцарских времен способом, – заработал состояние, не уступающее королевскому.
