Борис Палант - Дура LEX
Я обрадовался — уж в этих вопросах клиент мог блеснуть, но в комнате повисла тишина. Клиент оцепенел. Молча он смотрел на Прохазку, не в силах выдавить из себя ни одного имени, ни одного названия. Поняв, что тянуть дальше нельзя, я положил руку на плечо клиента и сказал:
— Спокойно. Сейчас вечер, ты у прадедушки на даче. Как ты помнишь, у прадедушки каждый вечер собирались друзья-писатели. Все сидели вокруг стола и пили чай с пряниками. Ну-ка, вспомни, кто сидел за столом. А теперь вспомни тетю Лиду, вспомни друзей дедушки и прадедушки. Начинай называть их.
Шлюзы открылись, и Прохазка был опрокинут водопадом имен, названий, разных занимательных случаев и подробностей. Прохазка (а он знал русский и читал много тех же самых книг, что и мой клиент), рассмеялся от радости и утвердил просьбу о предоставлении убежища.
Разрабатывая с Джастином легенду, я объяснял ему, что выдумка, ни на чем не основанная, верный путь к провалу. Во-первых, должна быть фактологическая привязка, во-вторых, эмоциональная. Чистая выдумка есть скорее всего ложь. Выдумка с привязками есть скорее всего правда. Как пример чистой лжи я привел ему случай с Ниной.
Нина приехала из России. Умные люди в Бруклине посоветовали ей подать прошение о политическом убежище, дали адрес волшебника Йоси, который, согласно молве, нужную легенду «на пустом месте сделает». Йося спросил у Нины, желает ли она быть еврейкой. Услышав ответ, покачал головой и сказал, что Нина может выбирать из двух очень разных, но одинаково эффективных категорий преследуемых лиц: баптистов и лесбиянок. Йося честно предупредил, что путь баптизма потребует усилий: нужно знать Нагорную проповедь и массу других деталей, выделяющих баптизм из общей христианской религии. Учиться Нина не хотела, а поэтому выбрала второй путь. Йося, как и обещал, разработал подробную легенду о том, как Нине туго приходилось из-за ее сексуальной ориентации. В техникуме ее били и ребята, и девчата, а преподаватели только подзадоривали хулиганов. Власти тоже всячески мешали однополым совокуплениям — постоянно устраивали налеты на квартиру Нины и ее подружки.
Читая легенду Нины, я удивлялся, откуда Йося так хорошо знает быт лесбиянок — легенда изобиловала интимными подробностями. Конец истории был печален — переодетые милиционеры забили подругу Нины до смерти. И вот теперь Нина боится возвращаться, ибо ее ждет такой же финал. Прочитав легенду, я уставился на Нину. Нина невинно смотрела на меня, потом хихикнула и сказала:
— Вы не думайте, я не лесбиянка.
— Вы читали эту легенду? — спросил я.
— Читала, — ответила Нина. — У меня в прошлом месяце интервью по ней было в иммиграционной службе.
— Ну и чем закончилось интервью? — спросил я.
— Раз я у вас, понятно, чем, — логично ответила Нина. — Теперь меня в иммиграционный суд вызывают. Йося не адвокат и пойти со мной в суд не может.
— Нина, тут такое понаписано, что никакой адвокат вас не вытащит. Это абсолютно проигрышное дело. Как вы могли согласиться на такую легенду? Здесь же одна чушь! — начал я распекать Нину.
— Дело в том, что у меня есть жених-американец. Как вы думаете, брак с ним меня спасет?
— Нина, вы же под присягой минимум час рассказывали иммиграционному офицеру, что вы лесбиянка. Какой брак? Кто поверит, что этот брак настоящий? Неужели вы не понимаете, что, выбрав с Йосей лесбийскую легенду при подаче документов, вы тем самым перекрыли себе возможность настоящего брака? Тут или пан, или пропал!
Нина всплакнула.
— Какая я идиотка! — сквозь слезы сказала она. — Неужели ничего нельзя сделать?
Нина совершила две большие ошибки. Первая — ее легенда не имела никаких привязок к ее личной жизни. Она не знала не только, что такое лесбийская любовь, но и что значит быть избитой, затравленной и униженной. Разумеется, ей на интервью не поверили. Вторая ошибка — легенда долгое время будет сказываться на жизни Нины. Как, на самом деле, лесбиянка может в одночасье поменять ориентацию и выйти замуж, если только не фиктивно? Это все равно что мужик расскажет на интервью, как потерял член в результате преследований, а затем попросит грин-карту на основании женитьбы на американской гражданке. Конечно, есть люди с бисексуальной ориентацией, но аргумент, построенный на бисексуализме, неминуемо повлечет за собой вопрос: если вы бисексуалка, то почему вы об этом вспомнили только сейчас, в Америке, когда вам ничто не угрожает, и совершенно не помнили об этом вашем свойстве в России, когда вас били и мучали за лесбиянство?
Для того чтобы врать правдоподобно, нужно «прожить» свою легенду. Эту простую истину замечательно раскрыл в своем романе «Маленькая барабанщица» Джон Ле Карре. Вместе с агентом израильской разведки героиня романа проделывает полностью все путешествие, которое она якобы совершила с арабским террористом. Израильтянин знает все привычки и повадки араба и в общении с героиней ведет себя в точности так, как вел бы себя араб. В итоге героине, попавшей в лагерь палестинцев, практически не приходится врать — она честно рассказывает, как они ехали, о чем говорили, как занимались любовью. Утаивает она только одну маленькую деталь — вместо араба в реальной жизни был офицер израильской разведки. «Прожив» всю дорогу, испытав все нюансы отношений, героиня теперь может обмануть подозрительных палестинцев.
Иностранцу, просящему политическое убежище, как и Маленькой барабанщице Ле Карре, нужно играть самое себя. Нужно почувствовать боль и унижение еврейского парня, попавшего в Советскую армию, или боль негритянского парня, которого лупят озверелые украинские расисты, или унижение и страх лесбиянки в российском уездном городе, где ее терзают все кому не лень. По Ле Карре, все эти соискатели должны были бы на самом деле пройти через избиения, оскорбления и однополый секс, но такой подход к делу я клиентам, по известным причинам, предложить не могу.
Вместо этого я предлагаю представить себя на месте своего героя, то есть себя же, но в иных обстоятельствах. Вспомните плевок в рожу, который вы получили в третьем классе от хулигана Витьки, и совместите этот плевок с участковым милиционером или с предводителем антисемитской банды. Удар по носу футбольным мячом, который вы испытали в детстве, пусть будет нанесен тяжелым кулаком лейтенанта КГБ Егора Остапчука после того, как вы гордо ему ответили, что друзей не выдаете.
Джастин слушал мои наставления и делал какие-то записи. На одной из встреч он попросил меня пооскорблять его немножко, чтобы потренироваться в приведении себя в нужное эмоциональное состояние. Я согласился.
